Окончательный вывод - Рекс Тодхантер Стаут

в Нью-Йорк отбыл около девяти. За этот срок он успел принять душ, побриться, сменить одежду и поесть, следовательно, возможностей избавиться от сумки у него было немного. Логично предположить, что уже вечером в субботу он планировал доставить сумку именно туда и сделал заранее некие приготовления. У вас должно быть какое-то представление о том, как он мыслил, поэтому спросите себя: куда бы он мог припрятать сумку? Он не ждал тщательного обыска, не допускал, что его раскроют, поэтому ему надлежало всего-навсего убедиться, что на сумку не наткнется случайно кто-либо из членов семьи или прислуга. Насколько я понимаю, вам известно, как выглядит эта сумка?

– Разумеется. Это всем известно.

– Ну да, – кивнул Вулф, – в газетах было описание. Полагаю, следует искать именно эту сумку. У мистера Вейла не имелось ни малейших поводов перекладывать деньги куда-то еще. Вдобавок, поступи он так, ему пришлось бы избавляться от старой сумки. – Шеф повернулся к нам. – На этом все, господа, если у вас нет вопросов, относящихся к делу. Желаю удачи в поисках.

– Господи… – пропищал Ноэль. – Неужели?..

– Что вы хотели сказать, мистер Теддер?

– Ничего. – Ноэль поднялся. – Что я теряю, если поверю вам? Едем!

Я отправился на кухню за едой.

Глава 13

Милях в двух к северо-востоку от Катоны сворачиваешь с шоссе направо, проезжаешь между двумя каменными столбами, дальше по грунтовке, которая вьется по склону холма, и перед тобой появляется старинный особняк с высокой остроконечной крышей. Навскидку он уступал размерами особняку Фроста на Лонг-Айленде – комнат двадцать пять, может, и меньше. Дом окружали деревья и прочие штуки с ветками и листьями, большие и малые; также повсюду, куда ни посмотри, виднелись обширные лужайки, но стригли траву на них, по-моему, не очень усердно. Впрочем, я не специалист по стрижке травы. Сол остановил «херон» в футе от кустов, обрамлявших площадку перед домом, и мы вылезли из машины. Он был за рулем, поскольку у Хоторн-серкл я решил, что надо бы перекусить, пока мои спутники все не слопали, а вести автомобиль одной рукой мне не нравится.

Уплетая осетрину, сыр и пирог с ревенем и запивая еду вином, Ноэль ухитрился рассказать нам об этом доме и ответить на вопросы, которыми мы его закидали. Наиболее вероятным укрытием представлялся сам особняк. В конюшне, где больше не держали лошадей, и на псарне, где уже не было собак, вряд ли нашлось бы подходящее местечко; к тому же Джимми, взбреди ему в голову такая мысль, рисковал попасться на глаза смотрителю. Гараж, пристроенный к дому, тоже, по всей видимости, можно было вычеркнуть. Единственным наружным строением был каменный домик на шесть комнат сзади особняка; там проживала прислуга, а сейчас обитал только смотритель. Возможность того, что Джимми обернул сумку в целлофан и зарыл где-то во дворе, мы в расчет не принимали. Смотритель наверняка заметил бы. Нет, искать следовало в большом доме, но не в погребе, куда смотритель мог заглянуть по какой-то своей надобности.

Едва мы вылезли из машины, из-за угла появился мужчина – высокий, худощавый, в красной шерстяной рубашке и джинсах; судя по щетине на лице, не брился он дня три как минимум.

– А, это вы, мистер Теддер! – воскликнул он, узнав Ноэля.

– На своих двоих, – откликнулся Ноэль, протягивая руку. То ли он был тайным сторонником демократии, то ли дурной пример Вулфа оказался заразительным. – Как дела, Джейк?

– Идут потихоньку. – Джейк покосился на нас. – Крышу посмотреть приехали, да? В пятницу был дождь, и она снова протекла. Я позвонил вашей матери.

– Она… скверно себя чувствует.

– Еще бы, – кивнул Джейк. – Жаль мистера Вейла. Копы меня донимали, но что я мог им рассказать? Тут вообще целую неделю всякие шлялись. Но у меня разговор короткий. – Его рука скользнула в карман джинсов и извлекла револьвер, старый черный «марли» 32-го калибра. – В кролика я, может, и не попаду, но припугнуть кого надо – запросто. – Он погладил рукоять револьвера и сунул оружие обратно в карман. – Отвести вас в комнату вашей матери, где протечка случилась?

– Не утруждайтесь, Джейк. – Писклявый голосок Ноэля вдруг сделался ниже тоном, словно парень начал взрослеть. – Мама на этой неделе не приедет. Мои спутники – детективы из Нью-Йорка, они хотят осмотреть дом. Думают, будто смогут найти что-то полезное. Ну, вы же знаете, какие они, эти сыщики. Дверь открыта?

Джейк снова кивнул:

– Задняя, та, что ведет на кухню. Я сам готовлю на кухне и там же ем, утвари всякой там побольше. Ваша мать разрешила. Хорошо, что у меня была яичница с беконом, когда мистер Вейл приехал в среду утром. Жуть, конечно, совсем недавно живой был. А насчет сыщиков я теперь знаю, насмотрелся. – Он поглядел на нас. – Без обид, ребята.

Очевидно, кому-то следовало ответить, и этим кем-то выступил я:

– Нас обидеть нелегко. К тому же мы смотрителей со сторожами навидались.

– Ну еще бы! – Он фыркнул. – Еще бы! Вам моя помощь нужна, мистер Теддер?

– Нет, спасибо. Мы сами справимся. Сюда, Гудвин. – Ноэль направился к тому углу дома, из-за которого недавно вынырнул Джейк. Мы последовали за ним.

Чтобы доказать, насколько мы опытные и умелые, я мог бы досконально расписать следующие сорок минут, но толку от этого было бы чуть. Ноэль доходчиво объяснил, что вариантов не так уж много. Джимми Вейл был человеком городским, а потому в загородном доме осваиваться не спешил. По сути, он обустроил только свою личную комнату, и ее мы обыскали в первую очередь. Два шкафа, нижний ящик стола – везде пусто. Что было делать дальше? Кровать из ореха оказалась громадной и с балдахином, под ним нашлось в избытке всяких деталей гардероба, но больше ничего.

Мы обшарили дом сверху донизу, даже провели десять минут в погребе, точнее, в кладовке, где обнаружились, среди прочего, какие-то старые сумки. Заглянули в гараж, способный вместить пять машин, и там в углу приметили нечто, внушившее было надежду: огромный старомодный сундук. Правда, он стоял на виду и любой при желании мог поднять его крышку. Я так и сделал – и словно перенесся в годы своего детства в Огайо. У меня в картонных коробках хранились птичьи яйца, которые я собирал два года,