Хроники Горана. Прознатчик - Александр Башибузук

Тем временем галера уже входила на веслах в бухту. Я приметил на берегу какие-то деревянные конструкции и поинтересовался у Свена, того самого, который Кривой Елдак.

— Живет кто на острове?

— Та, не… — покачал головой Свен. — Ремонтируются тутой после Пояса, тудыть его в шкаторину. Вот стапеля с воротом и сладили. Добренецкая Купецкая Гильдия раз в год сюда посылает мастеров в порядок все привести, значитца, для общего пользования, за что ей члены евойные долю малую платют. Видишь и для нас в пригоде стало. Сейчас быренько лебедушку нашу на берег выдернем, да починим… Обожди… — старшина вдруг подозрительно посмотрел на меня и поинтересовался. — А ты что славен, сего не знаешь?

К счастью объясняться мне не пришлось, Кривой Елдак приметил какую-то крамолу среди своих матросиков и, завывая как кикимора, умчался приводить оных к порядку. Вот и ладненько. Что там еще на острове высмотреть можно?

Пологие песчаные пляжи, усыпанные грудами водорослей и плавником, густой, чуть ли не строевой еловый лес, судя по всему послуживший названием острова. В его глубине виднеются высокие скалистые холмы, на вершинах покрытые шапками снега, тучи разнообразной пернатой живности. И здесь почему-то гораздо теплей, чем на Островах. Даже зелень среди камней проглядывает. Симпатичный островок.

— Как спалось, мой друг? — ко мне подошел Асхад.

— Хорошо.

— Я долго думал над твоим последним вопросом Горан… — чародей выглядел очень уставшим и говорил немного мрачным тоном. — И теперь хочу рассказать одну… скажем так, сказку…

— С удовольствием вниму Вашей мудрости Асхад ад Аддин… — я слегка поклонился ему. Показалось, что это разговор очень важен для старого чародея.

— Гор… — Асхад ответил на поклон. — Ты очень похож… но слушай, слушай внимательно… Очень давно, еще до побоища при Дромадаре, адепты Агж Хора, достославной академии чародейства Харамшита, нашли способности к силе у одного маленького мальчика. Они его забрали к себе, и родители этого мальчика беспрестанно славили Старших, так как получили целых пять курушей, серебро, которое помогло выжить их остальным детям. Не буду рассказывать, как происходило обучение, но, в результате, имя этого мальчика высекли на Черной Стелле Славы Агж Хора, где фиксируют самых имена самых выдающихся выпускников сией академии. Мальчик забыл своих родителей, свою Родину и ему вообще не было никакого дела до прошлого и будущего, он жил только настоящим. Шло время — силы молодого чародея росли и перед ним стали отрываться тайны мироздания — неподвластные и даже опасные для простого смертного. И одновременно с этим для него начали стираться понятия добра и зла, любви и ненависти. Я думаю, он постепенно переставал быть человеком…

Старый чародей прервался, было видно, что слова даются ему с трудом.

— Со временем… — Асхад говорил очень тихо, — со временем, он возглавил общество молодых честолюбивых чародеев — ставящих под сомнение постулаты основателей Капитула[45], да что там, они ставили под сомнение все основополагающие законы этого Мира. Общество стало практиковать некоторые опыты, даже выходящие за границы Черного и Белого чародейства. Запрещенные опыты, но дающие власть над жуткими непонятными силами. Одновременно отдавая себя в услужение эти силам.

И тут случилось неимоверное. Чародей случайно встретил девушку, простую пастушку из Излита. Как очень скоро выяснилось, сила любви оказалась гораздо сильней всех чародейских практик. Девушка ответила чувствам, но дело осложнилось тем, что к этому времени чародея и его последователей объявили вне закона и они стали гонимы аки звери лесные. И еще… адепты не поняли своего наставника, так как его поступок кардинально противоречил его же учению. Они посчитали, что их предали, пошли своим путем и погибли все до единого. Шло время, нашему чародею приходилось скрываться со своей семьей. Да, семьей, ибо у них родился ребенок — сильный и здоровый мальчик. Но розыск никто не собирался останавливать и вот, пришло время, когда чародея и его семью окружили в маленькой разрушенной башне, в горах Шамат.

Случилась битва, чародей защищался до последнего, даже обратился за помощью к своим неназываемым повелителям, хотя поклялся своей жене никогда больше этого не делать. И получил ответ… Надо ли тебе Горан говорить, какой он получил ответ?

— Отречься от любви и получить спасение? — я ответил автоматически, так как примерно уже понимал концовку сказки. Если это конечно сказка…

— Да… — Асхад опустил голову. — Ему пообещали простить ослушание и помочь, но только в обмен на жизнь дорогих для него людей.

— Я думаю, он сделал правильный выбор?

— Он не успел сделать выбор… — горько прошептал Асхад. — Его любимая не захотела быть предметом торга и, опасаясь, что ее муж пойдет на поводу, убила себя и сына. Ты, конечно же, захочешь спросить, какое отношение имеет твои вчерашний вопрос к этой сказке?

— Нет, ты мне на него уже ответил. Скажи мне лишь одно, чародей выжил?

— Да… — спокойно ответил Асхад. — Но умер для себя и остальных. — А затем он неожиданно улыбнулся и заявил. — А вообще, неважно. Гор, мальчик мой, ты не хочешь сходить на охоту? На этом острове водится много черных архаров. Я приготовлю очень вкусный кепап. Ты никогда не кушал такой кепап, я тебя уверяю.

— Я хочу, я хочу на охоту! — радостно воскликнула Петунья, случайно услышав последние слова чародея.

— Какая охота, дева моя? — сварливо отозвалась Франка тоскливо смотревшая на берег. — Тебе скоро придется забыть об этом примитивном занятии. — Не отпущу, даже не проси.

— Я пойду с ним… — вкрадчиво предложила Гудрун и многозначительно посмотрела на меня. — А Сибилла останется с хозяйками.

— Почему ты? — немедленно возмутилась ее сестра.

— Потому что я старшая! — категорично отрезала Гудрун. — Но, я буду не против, если ты тоже сходишь с Лешаком, но после меня.

— Нет, мамочка, ты должна меня отпустить! — возмущенно воскликнула Пета.

— И не проси…

Я почти не слушал споры женщин — думал над словами Асхада. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять — чародей рассказывал о себе. Но почему-то не закончил рассказ. Больно вспоминать? И еще, сколько же ему на самом деле лет? Как-то все странно складывается.

Пока хафлингессы и сегрианки спорили, а я ломал голову над словами Асхада, галера уже вошла в бухту. Спустили шлюпку, на которой отвезли на берег два мертвых якоря, укрепили их, а потом стали перевозить остальной экипаж. Часть команды, полтора десятка копейщиков, заняла посты между пляжем и лесом, а остальные принялись подготавливать галеру к путешествию на берег — готовили стапеля и вороты, крепили все на борту, переправляли скованных гребцов на берег. Так… а мы, то есть пассажиры?