Таня Гроттер и Локон Афродиты - Дмитрий Емец

– Диагноз понятен! Энтроациокуль получила предупреждение! Лицо ведьмы так пылает от злости, что сядь ей на щеку комар – он изжарился бы заживо! – затарахтел Ягун. – Меня пытались подстрелить заговоренной иглой из трубочки, но меня подстраховала Ягге! Вас бережет ваша милиция, а меня моя бабуся! Самый большой в России словесный фонтан не заткнуть пальцем! Я

мог бы давать свою бабусю напрокат, но фиг вам!.. Самому нужно! Хорошие бабушки, друзья мои, на дороге не валяются! Их создает природа – медленно, тщательно и со вкусом!

Пока Таня и Ягун возились с Энтроациокуль, Замерзайло конкретно нацелился на Гурия. Он вскинул руки, распушил белую бороду, что-то зашептал и рассыпался вихрем. Пуппера запуржила метель, а его метла обледенела до самого кончика. Очки Пуппера покрылись толстым слоем изморози. На дужках повисли сосульки. Теперь бедолага едва ли видел что-то дальше своего носа. Но и на обледеневшей метле Пуппер упорно продолжал атаковать ускользающий пламягасительный мяч.

– Вот что бывает с дворниками, которые не заносят свой инвентарь на ночь в сарай! Я не устаю повторять: инструмент, дорогие друзья, надо хранить в строго отведенных местах! Лопаты с лопатами, веники с вениками!.. Невероятно! Наш Гурочка-Снегурочка настигает мяч и пытается схватить его. Но пламягасительный мяч обледенел, и пальцы Гурия никак не могут его обхватить. Замерзайло, только что материализовавшийся чуть правее, подло ухмыляется. Сложности мальчика с копирайтом не ускользают и от О-Феи-Ли-И. Она подносит к губам свою флейту и выдыхает маголодию. Меткий выстрел! Лед с мяча разлетается осколками. Вместе с ним разлетаются осколками и очочки Пуппера. Не обращая внимания на утрату очков, Гурий хватает пламягасительный мяч. Ошеломленный Замерзайло бросается на него, но Пуппер, делая резкий разворот, сшибает ему метлой нос-сосульку. Замерзайло мгновенно теряет интерес к игре и устремляется за носом. Вот вам пример человека, который хочет остаться с носом в самом буквальном смысле этого слова! Еще бы – потеряется в песочке, растает и все дела! Так его, Гурик, этого Замерзайло! В хвост и в гриву! В очочки и в метлу!

Агриппа Эйлах Флюс выдыхает три… четыре… пять… шесть… и далее до бесконечности струй огня, целя в Таню и Пуппера. Те вынуждены отступить и отказаться от немедленной атаки. Еще бы! Мчаться на Флюса в лоб – нелепость. Это настоящий трехствольный пулемет на цыплячьей шее! Особая благодарность Лизхен Херц! Думается, это она своими командами управляет дыханием дракона так, чтобы он не нуждался в перезарядке.

Ощутив, как вдруг замер стадион, Ягун быстро повернул голову, вгляделся во что-то и завопил:

– О нет! Вы это видели? Мои нервы как канаты, и то они едва не лопнули от этого душещипательного зрелища! Жесточайший разгром! Команда невидимок несет первые потери! А теперь подробности, хотя мое сердце содрогается от собственной болтовни!

Под шумок Глинт и Жульсон – вот уж химики! – подкрадывались к Агриппе с чихательным мячиком. Интересно, где они его надыбали? Жульсон по ходу дела прятал мячик под невидимым плащиком. Это не укрылось от Дона Жульена! В ту же минуту магфиози итальянского разлива потер ручки и выдал целую серию ухмылок разной степени коварства. Закончив это представление, которое, должно быть, ужасно пугает пожилых людей и инвалидов, Дон Жульен что-то негромко сказал Лизхен Херц.

Агриппа развернул одну из боковых голов – ну и гибкая же у него шея! – и, трижды плюнув пламенем, выпустил завершающую длинную струю огня прямо в Глинта с Жульсоном! Глинт сразу куда-то исчез. Думаю, через некоторое время он обнаружится в магпункте. Заключаю это по сумасшедшей активности санитаров на песочке. Испепели дракон Глинта окончательно и бесповоротно, они бы так не суетились.

А Дон Жульен между тем потирает ручки и хихикает! Нет, вы видели эту моральную амебу? Это же просто ботиночная инфузория на тему человека! Каким-то чудом Жульсону удается уйти от струи пламени, и он поспешно улепетывает вместе с чихательным мячиком, ловко уворачиваясь от огненных плевков. Решив, что он не в зоне досягаемости драконьего огня, Жульсон улыбается, однако улыбка тотчас пропадает, едва он понимает, что не только метла, но и его плащик охвачены пламенем и вот-вот сгорят! С громким воплем Жульсон прыгает с метлы. Это уже не театр одного актера! Это цирк бешеного каскадера, мамочка моя бабуся! Мяч потерян. Его загребает своей огромной лапой суровый бабай Умрюк-паша. Робкий Жульсон тихо прячет тело жирное в песочек! Только гордый Гурий Пуппер реет гордо и свободно над седой равниной мо… тьфу ты!.. Повторенье мать ученья, но не до такой же степени!

На скамейке преподавателей Тибидохса ход игры обсуждался не менее горячо, правда, без цитирования классических текстов.

– Да, Лизхен Херц девочка не промах! Ягун прав, что-то с ней не так. Хотел бы я знать: в чем ее магия? – с досадой произнес Соловей О. Разбойник.

Доцент Горгонова задумчиво лизнула ноготь указательного пальца и провела им по ветру.

– Возможно, не ошибусь, если предположу. Она – его мозги! – заметила Медузия.

– Что? – изумился Соловей. – Как ты сказала? Мозги?

– Точно. Драконы, охраняющие проходы в Тартар, столетия проводят без движения. Нет новых впечатлений, нет мыслительной работы – ничего. Даже пищу им не приходится добывать. Коровьи туши им сбрасывают сверху, в трещины скал. Единственный ключ к решению всех проблем – три струи огня. В результате ярости в них много, а вот мозгов совсем нет… Чтобы такого дракона можно было выпускать на поле, нужен сильнейший природный телепат, способный полностью или почти полностью подчинить себе мозг ящера. Сдается мне, это и есть Лизхен. Неудивительно, что ее нет ни в одном драконбольном справочнике. Она вообще не из этой тусовки! В справочник же к телепатам Ягун явно не заглядывал! – спокойно сказала Медузия.

Соловей привстал на месте, вгляделся. Его лицо помрачнело.

– Да, ты права, Медузия… Смотри, как близко Лизхен держится к дракону. Снова коснулась рукой его чешуи! Ей нужен постоянный контакт с ним, причем и физический тоже. Только так она сможет держать примитивные мозги всех трех голов под контролем, – произнес он с волнением.

– Но если Лизхен никогда раньше не играла в драконбол, как она знает, какие команды отдавать дракону? – спросил Тарарах.

Медузия пожала плечами.

– Перед игрой она вполне могла прочитать пару книжечек в духе «Драконбол для домохозяек» или «Драконбол. Сто советов тормозу от чайника». Опять же у меня такое чувство, что самой Лизхен руководит Дон Жульен. Вон он ей снова кричит что-то! Показывает рукой цель для дракона!.. Интересно, кто на этот раз? О, невероятно! Это арбитр! – сказала она.

– А арбитр-то Дону Жульену чем не угодил? Вполне такой созревший был олух, – поинтересовался Сарданапал, сострадательно провожая взглядом пылающий полосатый пылесос.

– Не знаю… – сказал Соловей. – Может, просто посмотрел не так или сунулся слишком близко? Бедняга! Так редко приходится видеть хорошо закопченного джинна. Обычно они приготовлены куда менее изобретательно.

Милюля, которую Поклеп протащил-таки на игру, не обращая внимания на сопротивление устроителей матча, хихикнула. Она на секунду скрылась в бочке и вынырнула с рыбиной, которую начала пожирать тут же на месте. Графин Калиостров с судейской скамьи с ужасом наблюдал за этим. Закончив с рыбиной, Милюля кокетливо икнула и через три ряда бросила в Калиострова рыбью голову. Поклеп ревниво нахмурился и так посмотрел на Графина, что тому сразу захотелось надеть защитные доспехи и вообще оказаться подальше от этого хмурого типа, буравящего его заплывшими глазками.

– Не злись, Клепа! Ты же знаешь, я люблю тебя, противный старикашка! – капризно сказала Милюля. – А таких, как эта Лизхен, я встречала лишь однажды. Только она не телепатка. Горгошка ошибается!

Медузия, Зуби и академик Сарданапал разом повернулись к ней.

– Ну и кто же она? – сурово спросила Медузия.

Похоже было, что «Горгошку» она спускает ей в первый и последний раз. В следущий раз языкастой русалке придется описать в воздухе дугу до ближайшего магфордского болота. Даже если оно в нескольких километрах отсюда.

Милюля задумчиво продолжала обсасывать рыбий скелетик. Ее маленький лобик страдальчески хмурился. Связное мышление давалось русалке с трудом.

– Ну, она это… врожденная зрящая! Они могут смотреть на мир чужими глазами и думать чужими мыслями. Им подвластны все лопухоидные животные, кроме кротов. А из магических – кроме грифонов! Лизхен стала мозгом этого тупого дракона! Она сейчас сама дракон, понимаете? Смотрите, как она… ну… двигается. Она подражает его движениям, – заявила русалка.

– Хм… А русалка-то дело говорит! Да, несладко невидимкам придется! – буркнул Тарарах.

С досады он, сам того не замечая, так хлопнул ладонью по лысой макушке сидевшего впереди болельщика – толстого французского ведьмака, что тот улетел в астрал на всю оставшуюся игру.