Таня Гроттер и Локон Афродиты - Дмитрий Емец

Номер восемь. Конечно, это ваш любимый Ягу… Нет, друзья, самое грустное, что нет. Я изгнан из рая без собственных ключей. Шучу, конечно, но могу и дошутиться.

Итак, номер восемь сборной мира – Дон Жульен, дальний родственник Дона Жуана со стороны лучшего друга его садовника. Дон Жульена легко узнать. У него серый в яблоках костюм из лошадиной шкуры и отличные зеркальные очки, недостаточно ветхие и треснутые, чтобы оказаться в коллекции величайшего из всех гурий и гуриев.

Играет Дон Жульен отвратно, на пылесосе сидит как собака на заборе, однако имеет сильные связи в магфии. Обычно подлетает к игроку противника и тихим вежливым голосом просит его отдать мяч. Типа дай поиграть, брателло, надо делиться. Если игрок упрямится и не отдает – через несколько дней к нему приходят несколько горообразных дядей и заставляют его съесть драконбольный мяч целиком, без соли и перца.

Лоткова, чего ты пальцем у виска крутишь? Не волнуйся, он по-русски ни в зуб ногой, ни в капусту пальцем. К тому же – хе-хе! – у меня тоже связи, но не в магфии, а в магпункте. Если со мной что случится, то проблемы со здоровьем у Дона Жульена исчезнут вместе со здоровьем. Так-то вот, мамочка моя бабуся!

Номер девять. Маланья Нефертити. Славянка египетского происхождения. Младенец был подброшен к подножию одной из египетских пирамид из проезжавшего мимо туристического автобуса с рязанскими номерами. Была подобрана жрецом древнего культа, который, маскируясь под нищего, собирал у пирамиды милостыню. При попытке принести ее в жертву издала такой крик, что в жреческой секте сразу образовалось множество свободных вакансий. Выжившие жрецы передали Маланье свои знания и навыки. Сейчас Маланье лет семнадцать-восемнадцать. Красавица, умница, летает на крышке от гробницы египетского фараона не совру какой династии.

Будь я посмелее, я бы обязательно в нее влюбился, однако я не хочу бояться своей жены. Дрожать ночами, случайно заметив в ее руке ритуальный каменный ножик, – это большая пошлость.

Набрав высоту, Ягун бросил орлиный взгляд вниз:

– Опаньки! Мой безошибочный нюх подсказывает, что Глеб Бейбарсов заинтересовался! Глазки заблестели! Она не для тебя, Глеб! Куда тебе Маланью Нефертити! Такую тросточкой не испугаешь.

Таня быстро оглянулась на Ягуна. Бейбарсова, сидевшего на скамейке запасных, он видеть явно не мог и уж тем более различить какой-то особенный блеск глаз, но ведь Ягун мог и подзеркаливать. Даже, скорее всего, он именно это и сделал.

Неужели Бейбарсов в самом деле заинтересовался Маланьей Нефертити? Этот вопрос взволновал не одну Таню. Верка Попугаева подпрыгнула на скамейке и, не в силах сдержать накопившихся в ней эмоций, стиснула Дусю Пупсикову. Дуся пискнула, как резиновая игрушка.

Рита Шито-Крыто проницательно воззрилась на Бейбарсова. И не она одна. На драконбольном стадионе оказалось немало любознательных телепатов, обожающих совать свои мысли в чужие дела, и Бейбарсов ощутил такое чудовищное давление на психику, что стиснул виски руками и сполз под скамейку. Ни один защитный блок уже не выдерживал. Не помогала и некромагия. Когда в дверь ломится стадо в тысячу слонов, патентованная задвижка от жуликов обычно не помогает.

Гробыня толкнула Гломова острым локтем. Гуня, поедавший гамбургер, уронил себе на колени ветчину и огорченно уставился на нее. На его неподвижном лице медленно проявилась печаль.

– Бейстаканчиков-то притих! Уел его Ягун! Специально вякнул, чтобы его телепаты слегка попрессовали! Что ты об этом думаешь? – в восторге шепнула Гломову Гробыня.

– Э-э… ну да… Ты права, дорогая! – сказал Гуня.

Это была единственная мысль, созревшая у него в текущую минуту.

– Вот такие вот дела с этой любовью! Люди как бильярдные шары. Входят в соприкосновение друг с другом, катятся кто куда, получают невидимые миру сколы и утрачивают оптимизм, – продолжал рассуждать Ягун. – Но ближе к драконболу, а то что-то Мексика в воздухе витает. А как вы хотели, весна-лето – самый сезон для психов и влюбленных.

Номер десять – Клопперд Блох. В профиль похож на палочку Коха, анфас отсутствует как таковой. Играет в нападении. Обладает чудовищной прыгучестью. Магический инструмент – костыль с пружинкой. Вам смешно? А невидимкам нет. Посмотрите, как помрачнел Пуппер. Когда игрок прыгает по полю как блоха, даже Кэрилин Курло не в силах что-либо вякнуть.

И наконец, дракон сборной мира. Его зовут Агриппа Эйлах Флюс. Милое такое русское народное имя. Вес, размеры, температура пламени – все тип-топ. Не дракон, а летающий некролог для бедных игроков команды невидимок. Зол, изворотлив, умен… В свободное от игры время Агриппа Эйлах Флюс охраняет один из секретных проходов в Тартар, если вам что-то говорит это слово.

Существует еще один момент, о котором следует предупредить зрителей. Уверен, для многих это станет сюрпризом. У дракона сборной мира три головы…

Ягун сделал театральную паузу, наслаждаясь произведенным эффектом. Зрители в тревоге уставились на закрытый ангар.

– Да-да-да, – продолжал внук Ягге. – Согласно правилам уж не помню какого года, использование на поле многоглавых чудищ, равно как и чудищ с ампутированными либо отрубленными добавочными головами, запрещено. Основная причина – несоответствие огневой мощи дракона возможностям игроков. На этот раз, однако, для зрелищности решено сделать исключение. Чтобы не возникало путаницы, на двух крайних головах установлены особые предохранительные сетки. Проще говоря, забросить мяч можно только в центральную голову, остальные же две головы будут преспокойно поливать огнем все, что движется. Сомневаюсь, что упырья желчь такое уж универсальное средство, особенно в данном случае. Так что не исключено, что вскоре кулинарное искусство обогатится такими рецептами, как Гурий Пуппер, свежезапеченный в собственном соку, и шашлык по-гроттериански с гарниром из контрабаса…

Хотя Ягун и измывался, Таня уловила в его голосе тревогу. Еще бы – три огненных жерла! Если дракон обучен ведению последовательного огня, когда хотя бы одна из трех глоток постоянно готова к огнеметанию, пока другие две находятся на «перезарядке», пробиться к дракону на расстояние броска практически нереально. А это означает, что игроки нападения станут фактически одноразовыми, как посуда в летних кафе.

Перебросив трубу из одной руки в другую, Ягун эффектно развернулся.

– Теперь займемся второй шайкой, – сказал он с предвкушением. – В смысле, начнем представление невидимок. Учитывая, что в команде куча легионеров, нумерация окончательно перепуталась. Итак, поневоле начинаем с первого номера. Капитан Глинт. Командует всей этой бодягой на поле, кому куда лететь и кому с какого инструмента падать. Ну а в плане моральных качеств… что тут скажешь? Красив, умен, благороден, улыбчив, приятен в общении, всегда готов протянуть нуждающемуся руку помощи…

Таня с удивлением уставилась на Ягуна.

– И все это, увы, не про него, – как ни в чем не бывало продолжал комментатор. – В конце концов не могу же я вслух сказать, что Глинт – чванный надоедливый болван, который готов бегать за Шмыглингом с тапочками в зубах, лишь бы и дальше оставаться капитаном? Если я такое ляпну, мне будет кирдык, поэтому считайте, что я вам ничего не говорил.

Номер два – Адмирал Жульсон. Адмирал он такой же, как и предыдущий капитан. Вначале нападает, а потом думает: а) началась ли игра; b) чей это дракон; с) есть ли у него вообще мяч.

Номер три. На вопрос О-Феи-Ли-И, содержащийся в ее имени, отвечаем положительно. Далее, серебряная флейта в ее руках напоминает нам о стражах света, о которых никто из магов ничего толком не знает. В данном случае флейта далеко не всегда используется в мирных целях, но что поделаешь? Драконбол есть драконбол. Нормальные люди с адекватной психикой в него не играют. Единственное исключение – я сам, но я, как известно, комментатор, а мы лежим в психушках совсем с другими диагнозами.

Номер четыре. Шейх Спиря. На метле. Все еще влюблен в Гробыню, хотя, по моим данным, имеет уже небольшой гарем из трех жен. В драконболе очень неплох, хотя и предсказуем. Каждый матч заканчивает в магпункте, и это в целом лучше, чем на том свете.

Номер пять – Эмилио Тобуш. Оборотень. Как все легионеры, приглашен в команду не за красивые глаза, а за чудовищно хорошую игру. Изворотлив. Непредсказуем. Я бы оценил его игровую мощь в полторы Риты Шито-Крыто. Говорю все исключительно в положительном смысле, чтобы меня не сглазили некоторые одноименные магические кадры.

Номер шесть – всем известная Тамара Гроттер. Миксер с прицепом. Шучу-шучу… Просто разве найдется болельщик драконбола в здравом уме и трезвой памяти, который не знает, как зовут Гроттер и на чем она летает? Если же найдется, мои комментарии ему все равно не помогут. И вообще ничего не поможет.

Номер семь. Пламядышащий джинн Фарух. Тут мне сложно что-либо сказать, поскольку на тренировках ему запрещали играть в полную силу. Способен выдыхать языки пламени. Его полупрозрачное газообразное туловище очень похоже на сгусток тумана. Сшибить его с коврика невозможно по определению. Другое дело, что сшибить можно сам коврик, и в сосуд можно заточить, и еще много чего учудить, если пофантазировать, но, как говорится, консультации в платном порядке.