Нравственный образ истории - Георгий Михайлов

«Идоли язык сребро и злато,

дела рук человеческих»

Примеров того, как благие начинания людей в итоге оборачивались злом, в истории немало. Особенно - таких случаев, когда цели задуманных предприятий были заведомо корыстными. Крестовые походы здесь не исключение. Борьба за Гроб Господень воодушевляла крестоносцев, однако едва ли больше, чем жажда славы и богатства, свойственная всем завоевателям. Те рыцари, что с оружием шли в Святую Землю, исполняли обеты, молились, совершали подвиги, но они же и убивали, и грабили, и мучили пленников. Летописцы первого похода с восторгом рассказывали о лужах крови, по которым ходили воины захватившие Иерусалим.

Из 180 000 крестоносцев, ступивших на азиатский берег Мраморного моря, до Палестины добрались не более 20 000. Одни погибли в боях, умерли от болезней и лишений, другие остались в завоёванных областях или вернулись домой; но всё-таки, несмотря на вопиющую неорганизованность первого похода, цель его была достигнута. Гроб Господень был освобождён (1099 г.); Антиохия, Эдесса, Иерусалимское королевство стали новыми государствами Ближнего Востока; города Малой Азии, отбитые у турок, вернулись под власть византийского императора, что заметно усилило его за счёт крестоносцев и, соответственно, вызвало их раздражение.

Что же касалось нравственности западного рыцарства, то исполнением вассальной присяги, верностью слову, стремлением отнять христианские святыни у мусульман она, пожалуй, и была исчерпана. Ибо в остальном, в латинских княжествах Сирии и Палестины царил разврат, невиданный в Европе. А через сотню лет и за самый Гроб Господень, вновь доставшийся магометанам, воевать уже было некому. Начиная с четвёртого похода, крестоносцы принялись грабить страны христианские, от чего первоначальный смысл их движения извратился даже внешне.

В середине XII века мусульмане вновь активизировались. Захватив Эдессу (1144 г.), эмир Мосула ад-дин Зеньги стал угрожать непосредственно Иерусалиму. Падение Эдессы потрясло западный мир. Молодой король Франции Людовик VII, снесшись с Рожером II (Сицилийским), выступил во второй крестовый поход (1148 г.). К французам присоединился германский король Кондрад III. Ни отличавшийся ни умом, ни силой духа, римский папа Евгений III принял движение под свою руку, хотя фактически его вдохновлял и направлял известный в то время проповедник Бернард, канонизированный католической церковью. Этот могучий оратор убедил Кондрада III принять участие в походе. Немцы согласились, но пошли в Палестину своим путём. Разделение крестоносцев, преследовавших различные эгоистические цели, привело к тому, что, в конце концов, громадные армии королей растаяли под ударами магометан, и второй поход окончился полной неудачей.

Папа взвалил вину на Бернарда, которого объявили лжепророком; Бернард сетовал на папу, формально возглавлявшего кампанию. А простой народ и рыцари не замедлили сделать вывод, что цели походов нельзя достигнуть, пока на их пути стоит Византия; сначала надо устранить это «главное» препятствие. Так Православные греки в глазах латинян сделались врагами худшими, чем иноверные агаряне. И неспроста. Завистливая ревность римской курии отлично дополнялась грабительской алчностью самих крестоносцев.

При Мануиле I, правившем Византией в то время, империя процветала. А Запад помнил, что дед Мануила Алексей I обещал католическому воинству богатства Константинополя. С середины XII века тенденция к сведению счётов с византийцами стала приобретать в Европе всё больше и больше сторонников.

Греки, в свою очередь, тоже не остались в долгу. Как только умер Мануил Комнин (1180 г.), в Константинополе началась отчаянная борьба за власть. При Мануиле («императоре-рыцаре», как звали его современники), благоволившем Западу, латиняне, проживавшие в столице, чувствовали себя вольготно: занимали высокие должности, торговали без пошлин, блистали при дворе. И можно представить, как ненавидели их коренные жители, особенно простой народ. Когда престол перешёл к наследнику Мануила Алексею II, его партия не смогла справиться с притязаниями дяди юного императора - Андроника Комнина. В 1183 г. Андроник убил своего 15-летнего племянника и завладел короной, а перед тем, подняв народное восстание, он учинил погром всех иностранцев, обосновавшихся в городе Константина. Бежавшие католики разнесли весть об этом по всей Европе, что послужило лишним поводом к готовившейся мести Запада.

Сам Андроник объявил себя «крестьянским царём», но, вознамерившись очистить империю от засилья иноплеменных, не рассчитал своих сил. Византийская знать, восставшая против Андроника, возвела на трон вельможу Исаака Ангела (1185 г.), и тот отдал низверженного императора на растерзание озверевшей толпе. Чернь с удовольствием расправилась с тем, кого недавно величала своим вождём. Так завершилась столетняя эпоха династии Комнинов.

Род Ангелов правил правил империей не так продолжительно, куда менее успешно и закончился ещё более бесславно.

Пока шла борьба за Царьградский престол, уже в 1183 году сербский жупан Стефан Неманя с помощью венгров сумел добиться независимости. Затем от Византии отпала и Болгария. Исаак Ангел предпринял военные походы против болгар, но потерпел неудачи (1186-1187гг.). А вскоре (5 июля 1185 года) близ города Тивериады (у Галилейского озера, по водам которого ходил Господь Иисус Христос) решилась участь Иерусалимского королевства. Не без измены многих западных князей (какая уж тут честь!) войско крестоносцев было уничтожено магометанами. Сам король и князь Антиохийский попали в плен к султану Саладину; 2 октября сдался город Иерусалим. Саладин даровал его жителям жизнь и свободу за выкуп: 10 золотых монет с мужчины, 5 - с женщины, 2 - с ребёнка. Весть о случившемся дошла до Европы в 1188 г. И там сразу же стали готовиться к третьему крестовому походу.

Германский император Фридрих I Барбаросса, французский король Филипп II Август и знаменитый Ричард Львиное Сердце (король Англии) возглавили этот последний поход католиков в Святую Землю. Поход столь же нелепый и тщетный, как и второй. Пути немцев и французов с англичанами вновь разошлись. Барбаросса двигался через Болгарию, Византию и далее азиатским берегом. Филипп Август и Ричард на кораблях из Италии плыли по Средиземному морю. Пребывание Фридриха I на Балканах побудило болгар и сербов к военным действиям против Византии. Но сам, подстрекавший их, германский император не выступил в роли союзника славян. Он надеялся стравить их с греками и ослабить, потому выжидал, хотя соблазн овладеть Царьградом был для него велик. Только план Барбароссы не осуществился. Форсировав Босфор на греческих кораблях, Фридрих I прошёл Малую Азию, а в Киликии (на родине Апостола Павла), переправляясь через реку Салеф, он неожиданно утонул. Бурный поток увлёк старого вояку, помощь подоспела слишком поздно. Часть войска Барбароссы вернулась в Европу морским путём, остальные немцы в жалком виде, под предводительством герцога Швабского, прибыли в Антиохию. Осенью 1190 года они соединились с войсками французов и англичан, осаждавших город Акру.

Осада Акры затянулась и практически поглотила весь третий поход. В июле 1191 года мусульмане сдались крестоносцам, Саладин обещал уступить им Иерусалим и выдал под это две тысячи заложников, но рыцари, заняв Акру, не смогли поделить власть. Ричард сначала поссорился с немцами, затем с королём французским. Раздражённый Филипп Август покинул Палестину и отправился домой. Соотношение сил сразу изменилось. Ричард с его «львиным сердцем» не осознал того, что произошло. Зато умный Саладин понял отлично и немедленно отказался от прежних договоров. Англичане в ярости перебили всех заложников, но ничего не добились этим, а только вызвали ненависть мусульман. Победить крестоносцы ещё могли, совершив внезапную атаку на Иерусалим. Однако храбрый Ричард проявил странную нерешительность. Современники даже обвиняли его в измене и предательстве. В мечтательном самообмане английский король предложил Саладину соединиться узами родства, выдав свою сестру Иоанну за брата Саладина Малек-Аделя. После чего первого сентября 1192 г. Ричард заключил договор с Саладином, по которому за крестоносцами осталась небольшая береговая полоса от Яффы до Тира, а Иерусалим, Св. Крест и Гроб Господень снова отошли к мусульманам. И более за эти святыни рыцарство не сражалось.

Филипп Август начал войну против Англии. Ричард поспешил домой, но в Европе его сторожили на всех пристанях. Недалеко от Вены его схватили и продержали в заключении два года, пока угрозами папы он не был освобождён.

Так после громадных жертв (до полумиллиона крестоносцев) за целый век Запад по существу ничего не добился. Мусульмане глумились над Христианами, и европейцы всё более укреплялись во мнении, что причиною их неудач служит Византия. Царьградский двор ловко маневрировал между исламским и латинским сообществами, приобретая земли, а зависть католиков, усугублённая религиозной ревностью, тем временем росла.