Нравственный образ истории - Георгий Михайлов

Венецианский дож Дандоло ослеп и умер уже в июне 1205 года. Граф Блуа, провозглашённый «никейским герцогом», - ещё раньше (в апреле). Убитый в бою под Адрианополем, он так и не увидел «своего» княжества. И тогда же в плен к болгарам попал сам «император» Балдуин. Калоян четвертовал Балдуина, а из черепа его, по обычаю диких влахов, сделал чашу для вина.

Спустя два года та же участь постигла и Бонифатия Монферратского, не пощадившего жителей Царьграда. Обиженный избранием в «императоры» Балдуина, Бонифатий не поддержал его в войне с Калояном, отсиделся в своем «Солунском королевстве», но в 1207 году он попал в засаду и был убит болгарской стрелой. Калоян изготовил из черепа Бонифатия вторую чашу, затем гибель настигла его самого.

Понять, почему царь Болгарии (страны христианской) сделался столь жестоким, нам поможет одна деталь. Калоян не дорожил Православной верой. Он мечтал о королевской короне от папы, добивался её и получил в обмен на обещание заключить унию с Римом. Схема обычная. Но уния не состоялась. Калоян не успел. Начав с обоюдовыгодной помощи грекам, он сделался вскоре их злейшим врагом и так терзал византийцев, что даже латинская оккупация показалась им лёгкой. Когда Калояну поднесли голову Бонифатия Монферратского, он тотчас отправился занимать «Солунское королевство». На походе, в военном лагере, он был убит в результате заговора.

После смерти Калояна Болгарское царство заметно слабеет, хотя его роль в борьбе с латинской империей остаётся по-прежнему важной. Само же государство крестоносцев год за годом убывает и теряет своё влияние. Лишь в годы правления благородного Генриха Геннигау, занявшего «императорский» трон после брата своего Балдуина I, наблюдается временный подъём «Романии». Нам не известно, где был и что делал Генрих во время осады и разорения Константинополя, но то, как он вёл себя потом, заслуживает всяческих похвал. Доблестный, храбрейший рыцарь, преданный долгу и чести, Генрих оказался разумным государем, умеренным и осторожным политиком. Он и грекам оказал немало полезных услуг, защищая их от хищности тех же болгар (влахов и половцев). А православных монахов Святой горы Афон он избавил от диктата римской курии.

Надо сказать, что миссия папы на Балканах вообще оказалась безнадёжной. Несмотря на все заверения о подчинении Греческой церкви Риму, католикам удался лишь захват части храмов и их имущества. И даже там, где латинское влияние распространилось на некоторых епископов, население в массе своей осталось православным. Западные бароны и сам «император» Генрих поняли это очень скоро, и уже в 1209 году, не считаясь с папой, торжественно подтвердили «свободу веры и восточного обряда», что способствовало их сближению с греками. Более того, многие рыцари сами перешли в Православие, породнились с местным дворянством. И возможно, в результате этого сближения их империя сохранилась от развала, угрожавшего ей с первых лет существования.

Почти не слезая с боевого коня, Генрих Геннигау царствавал по 1216 год и скончался молодым (не дожив до 40), видимо, от злодейского отравления.

Смерть его стала несчастьем для латинской империи. Потеряв доброго монарха, «Романия» пришла в упадок. Римские папы и венецианца предалиеё, как раньше предавали честного Генриха, о котором, как ни странно, именно греки сохранили тёплые воспоминания. Вот слова известного в то время философа Георгия Акрополита. «Генрих, - писал он, - хотя родом был франк, но к ромеям и законным детям Константинова града относился добродушно и многих принял в число вельмож, многих - в своё войско, а простой народ любил как собственный».

В один год с Генрихом ушёл из жизни папа Иннокентий III (лжепатриарх - кардинал Морозини умер в 1210 г.). Таким образом, все главные фигуры четвёртого крестового похода покинули театр истории.

Греки в лето 1216-е также понесли большую утрату. В Эпире скончался дэспот Михаил Дука. Вместе с братом Феодором он с 1205 г. удерживал власть над Ионическим побережьем и островом Керкирой. Из диких албанцев, населявших горные районы Эпира, братья Дуки создали сильную армию, прогнали венецианских захватчиков, освободили богатый Диррахий, цветущую Арту, которая стала их столицей, и начали наступать в Македонии, угрожая «Солунскому королевству». Через год после кончины брата Михаила I новый дэспот Эпира Феодор Дука нанёс сильнейшее поражение крестоносцам на пути их следования в Царьград. Тогда был уничтожен цвет западного рыцарства вместе с новым латинским «императором» Петром Куртенэ, шедшим занимать престол, безвременно оставленный Генрихом Геннигау. Родившийся вслед за этим сын Петра Балдуин II в итоге стал последним правителем несчастной «Романии». А Феодор Дука, взяв Солунь и отняв у болгар Македонию, в 1222 году был провозглашён царём.

На месте бывшего Бонифатиева королевства возник ещё один патриотический «имперский центр» Византии - боевой оплот и средоточие греческой эмиграции, не подчинившейся латинскому господству. Набрав силу, Эпирское царство сделалось идейным союзником, и в то же время - соперником Никеи в борьбе за обладание Константинополем. И даже тогда, когда в Святой Софии вновь короновали Византийского Императора (никейца Михаила Палеолога), эпироты не признавали его ещё целых пять лет.

Но оставим Эпир в день торжества его государя и перенесёмся в Никею. Там на смену почившему в Бозе Феодору I Ласкарису (1222 г.) пришёл его зять Иоанн Дука Ватаци. Он быстро расправился с латинянами в Малой Азии, после чего их «империя» на Балканах сократилась до одной столичной области, и освобождение Царьграда стало лишь делом времени. Никейское царство вступило в пору наивысшего расцвета. А чрезвычайно успешное правление Ватаци показало грекам и всему миру, на что способна благодатная национальная монархия под святым омофором Православной Церкви. В эти тридцать три года Никейской гегемонии у Византии появилась реальная возможность повернуть от заката на восход.

«Яко Бог судия есть: сего смиряет,

и сего возносит»

Иоанн Ватаци оказался превосходным хозяином. Не разоряя народ поборами, он сумел в короткое время накопить несметные богатства. На них он содержал огромную армию, включавшую, кроме греков, ещё и наёмных половцев, и латинян, также верно служивших ему в войнах с «Романией».

Победное шествие Никейской монархии продолжалось более тридцати двух лет при самом императоре Иоанне и ещё три года при его сыне Феодоре II. Потомки почитали Ватаци как «святого царя», отца и устроителя государства. Он подчинил своему влиянию Эпир и Трапезунд (третий оплот греческих сил - на Чёрном море) и создал своего рода «Византийское содружество». После чего (уже в царствование Михаила Палеолога) Никея покончила с латинской империей в Константинополе.

Духовная власть Патриарха восстановилась ещё раньше. За десять лет до освобождения Царьграда Иоанн Дука Ватаци заставил римского папу Иннокентия IV признать за кафедрой Никеи права «вселенской», т.е. Константинопольской кафедры, каковою по сути она и являлась. Ибо со ставленниками Рима (папскими лжепатриархами в Царьграде) никто из православных архиереев не общался. Русские, болгары, сербы признавали одного патриарха. Того, который временно находился в Никее, ожидая возможности вернуться на законный престол. Папа, чтобы хоть как-то сохранить свои преимущества в Греции, лавировал и был вынужден уступать.

Семнадцать лет основатель Никейского царства Феодор I Ласкарис вёл непрерывные войны с крестоносцами и турками, отстаивая независимость. Выдав дочь свою Ирину за Иоанна Ватаци, Феодор I нашёл себе достойного преемника. Новый царь произвёл в стране экономическое чудо. Невиданный взлёт нового царства был обусловлен рядом благоприятных факторов, природных и политических, но главным оказался всё-таки фактор нравственный. Благодатию Божией Ватаци явил себя как правитель подлинно самодержавный: твёрдый и последовательный, мудрый и милосердный, православный, благочестивый, национально мыслящий.

Своеволие богатых магнатов Иоанн Ватаци обуздал силой. Войско всецело было предано ему. Его боялись и любили одновременно. Армию, духовенство, простых людей он так облагодетельствовал, что те в нём души не чаяли. Как верующий человек, царь Иоанн все начинания свои, все обращения к Богу по важным поводам сопровождал раздачами милостыни. О щедрости его слагали легенды. Когда бы ни случилась беда или военная угроза (ведь то были годы монгольского нашествия), царь созывал сограждан на общую молитву. Прошения народа исполнялись, сотням тысяч бедняков раздавались золотые червонцы, не говоря уже о пожертвованиях на Церковь. И средства для столь широкой благотворительности Ватаци добывал, не выколачивая из подданных последнего. Это было ещё одним чудом.