Право на Тенерифе - Ирина Александровна Лазарева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Алине хотелось выкрикнуть: «И мне тяжело, ты даже не представляешь, как!» Но она промолчала. Внутренний голос подсказал, что это было не совсем уместно. Однако она все равно постепенно свела тему разговора к своей проблеме.
– Марина, что делать, не знаю, – вздыхала Алина, – Дарья уже вяло отвечает на сообщения, на звонки тоже. Я не могу жить с Костей, просто не могу. Я его презираю, за человека не считаю больше. Своим поступком он все перечеркнул, все. Не могу любить его, и все. Да даже не любить, не могу не ненавидеть его. А Дарья мне внушила, чтобы у нас интим был постоянным. Вот я пользуюсь ее парфюмом, и действительно помогает. Теперь даже без него от Костиных приставаний отбиться не могу.
– Так разве это проблема? – засмеялась Марина. – Наоборот, должно помочь тебе преодолеть твое равнодушие к нему.
– Да ну! – воскликнула Алина. – После того как я узнала про измену, я все время вынуждена имитировать оргазм.
– Погоди, – Марина пришла в ужас, – так уже прошло сколько месяцев?! Ты что, каждый раз притворяешься?
– Да, каждый раз, – нехотя призналась Алина. – Я пытаюсь, но не получается. Он мне просто весь неприятен стал. Нет близости больше.
– И он ничего не подозревает? – Марина все еще не могла поверить.
– Нет, наоборот, он, похоже, влюблен, как в былые времена, в юности. Что делать, не знаю. Столько сил положила, чтобы брак сохранить, а теперь только и думаю о разводе. Но страшно, как я одна останусь?
– Страх силу отнимает, – начала убеждать ее Марина, – я тебе ведь говорила, что не нужно прощать. Развестись и жить спокойно на алименты. Сама себе хозяйка, гуляй с кем захочешь, езжай куда хочешь. А так прикована к мужу навечно, да еще и нелюбимому, подлому мужу.
Как бы складно Марина ни рассказывала про свои собственные давние мечты, ценности ее были все-таки чужды Алине, потому она с непониманием и нетерпением выслушивала ее.
– Это он сейчас тебе изменил, пока ты молодая и красивая. А дальше-то что будет?
И все же разговор с Мариной заставил ее о многом задуматься. Алина с ужасом представила себе, что когда-нибудь ее красота померкнет, и тогда Костя может поступить с ней еще хуже. После разговора с подругой она стала волноваться больше, чем прежде. Ближе к вечеру она не выдержала и написала Косте в Ватсап, что сегодня вечером она оставит его одного с детьми.
Лишь только он пришел домой, как она, уже одетая, выскочила на улицу, ничего не объясняя. Она поехала к Юле. Та была самым рассудительным человеком из них четверых, и общения с ней Алине как никогда не хватало. Нужно было отменить случайно создавшийся между ними бойкот и учиться общаться в непростых обстоятельствах.
Сложно передать, какой испуг и удивление испытала Юля, когда подруга явилась к ним в гости с пакетом гостинцев и подарками для Кати. Она боялась, что Алина не сможет скрыть своего шока, когда увидит дочь, и потому все эти месяцы не хотела, чтобы они пересекались. И она оказалась права: прекрасная, выхоленная Алина потеряла дар речи, когда увидела Катю. Глаза ее расширились, выдавая жалость, шок и одновременно смущение из-за собственного испуга и неприязни. Все эти эмоции, тяжелые пушечные ядра, зависли в воздухе. Невозможно было пощупать эти ядра, невозможно было говорить о них. Но не видеть – не видеть и вовсе не получалось! Юля сама замерла от неловкости и смущения.
Но язык Алины вдруг развязался и будто по собственной воле начал что-то говорить про подарки и гостинцы. Катя оживилась, унесла все в свою комнату и стала распаковывать. Юля услышала свой голос, глухой и неродной, непривычный, какой-то манерный. Он словно разрывал пелену где-то вдали и прорывался к ней:
– А что нужно сказать тете Алине?
– Спасибо! – донесся радостный голос.
Алина прошла в кухню. От стеснения она по-прежнему не знала, куда деться. Она уже жалела, что решилась навестить их. Юля старалась не замечать ее состояния, но она не могла, ведь оно оскорбляло ее как мать.
– Марина нам очень помогла, – заговорила наконец Юля, – благодаря ее тете мы узнали, что нам нужно другое лечение. Ждем со дня на день вызов в НИИ педиатрии.
– Да, Марина говорила мне, – кивнула Алина. – Правильно, здесь врачи такие, что лучше не рисковать. Как у тебя на работе дела?
– Нормально теперь. Поначалу долго не могла свыкнуться с мыслью, что меня обставил коллега. Уговорил начальницу отдать ему обещанную мне должность.
– Ох, я бы убила его на твоем месте! – воскликнула Алина, радуясь, что им так быстро удалось уйти от темы болезни. – Ты, наверное, скандал им закатила после того, как узнала?
– Нет, что толку от эмоций. Они все решили за моей спиной. А теперь, если честно, мне уже все равно.
– Вот, и у меня такое состояние: абсолютного равнодушия! – ухватилась Алина за знакомые слова. – Пыталась спасти семью, отвоевать мужа у хищницы-любовницы, а теперь и сама не рада, что победила.
– Как это? – Юля даже не ожидала, что что-то внутри нее обрадуется обсуждению новой темы, отличной от ее собственной проблемы, но именно так и произошло.
– Я не могу простить Костю. Из-за того что Дарья посоветовала мне вести войну скрытно, он по сути даже не имел возможности признать свою вину. А если я сейчас ему все раскрою, то он не поймет, как же я так все это время его прощала, возникнут вопросы, он может узнать, что я сама плела интриги. Он, кажется, вновь влюбился в меня, с работы бегом домой, все время вместе, все для семьи делает… Идеальный муж, если бы не это предательство, измена. Не могу простить, презираю его как человека, как мужчину. Все в нем опостылело. Не могу я, не могу жить с ним!
В этот момент послышался шум в прихожей за входной дверью. Алина встрепенулась:
– Это Антон, похоже, пришел?
– Нет, – покачала головой Юля, – он написал, что допоздна работает сегодня. Это соседи пришли домой.
– У вас такая слышимость, – подивилась Алина. – Что бы ты сделала на моем месте? Сохранила бы семью? Мне так хочется расстаться с ним, не видеть его больше… Но потом я начинаю думать о детях, их будущем. Еще мне кажется, что я не встречу
