Много воздуха, или Не роман - Анна Пумалайнен
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В тот день они долго гуляли по обледенелым улицам, потом грелись в кафе, говорить на абсолютно разные темы им было легко, они даже охотно поделились друг с другом опытом своих неудачных браков. Когда он подавал ей пальто (что само по себе было так мило!), ей снова захотелось замереть, не двигаться и оставаться внутри полукольца его рук долго-долго. Снова «Пока!» возле метро. Она легко коснулась рукой его плеча на прощанье, и поспешила прочь, убегая от страха этого молчания. «Наверно он тоже думает, что я странная».
«Почему ты так ведёшь себя, разве ты не взрослая женщина? Или ты не знаешь, чего хочешь? Теперь уже не знаю, не уверена, – мысленно разговаривала сама с собой Стэйс, – после стольких попыток быть счастливой, стольких неудач… И, кстати, может быть я не нравлюсь ему даже. Его последняя жена была настоящей красавицей. Не хватало мне ещё навязываться молодому мужчине! Нет уж, этот шаг должен сделать он сам. А не сделает, значит так и надо, наверно. К тому же, я хочу наслаждаться его музыкой, а вдруг любовь всё испортит?»
И снова были мелодии, снова приходили стихи. Ноты и слова встречались как после долгой разлуки и крепко переплетались, будто стыдясь нелепого поведения своих хозяев. Мартин не говорил комплиментов, лишь однажды после очередной удачной песни, они разговорились о том, что у неё мало времени на творчество. «А жаль. Ты… такой умный, талантливый, красивый человек. На самом деле, это – большая редкость» – так и сказал. «Забавно, – думала Стася – и есть где порыться психологам. Млею от его похвалы… не иначе, пытаюсь заслужить восхищение папочки? Э, подруга, скользкая дорожка!» – но, не смотря на доводы осторожного рассудка, она разве что не прыгала на одной ножке от удовольствия: «Я – редкость!».
Бывало и так, что стихи не складывались, не получались. Март старался не задеть её критикой, но она будто слышала самые тонкие оттенки его отклика. К тому же Стэйс и сама знала, когда она молодец, а когда лажает. Первое время, в такие минуты всё валилось из рук, настроение падало и лежало, не вставая. Но со временем она научилась воспринимать такие явления спокойно, просто отставляя текст на день-два, возвращаясь к нему снова, когда «что-то прилетало», как говорил Март. Не все его мелодии приходились ей по вкусу, бывали и те, о которых она вежливо отмалчивалась, но он тоже, казалось, всё понимал без слов.
Глава 5
Стэйс шагала навстречу Мартину. «Ну, сегодня-то, наверно всё будет по другому, погода шепчет… Такой день растормошит кого угодно! Может быть он даже захочет поцеловать меня… Если нет, значит, я просто ему не нравлюсь. Но… неужели?» – подумала Стася, окидывая себя взглядом в отражении попутной витрины. «И как ты тогда отреагируешь? Ты бы уж определилась, что ли».
Март стоял в тени, под навесом торгового комплекса, и что-то жевал. Ну да, ему же никто не готовит щи-борщи – подумала женщина… Он шагнул навстречу и они обнялись. Эти их объятия при встрече! Оба задерживались в них каждый раз всё дольше и дольше.
– Ты хочешь есть? Можем в кафе зайти… Только там народу тьма.
– Если тьма, то не хочу, – ответила Стася.
И они пошли вместе по сияющей весенней воде, разлитой на асфальте. Как обычно, от смущения, она щебетала, не переставая, и засыпала его кучей вопросов (что может быть страшнее неловкого молчания?!). Он отвечал, но больше смотрел на неё и улыбался, как будто увидел заново, а может быть, это месяцы переписки изменили его взгляд. Стэйс покачнулась на каблуках у глубокой лужи в парке, и схватилась за его плечо, всё-таки именно с его плечами у неё сложились самые добрые отношения. «Ну что? Какие у тебя новости?» – не сговариваясь спросили друг друга почти одновременно. О, новостей у них обоих случилась уйма! Оказывается, он сгонял в Москву, отыграл там концерт со своими друзьями. Оказывается, она уволилась с ненавистной последней работы. К нему приезжал сын. Она опубликовала рассказ в сети. «Рисуешь?» – спросил Март. В последнее время она рисовала редко, больше писала, и это явно была его заслуга. Стася давно заметила удивительное качество Мартина: он делал что-то такое, что слой за слоем открывало ей её саму, то, что появляясь на свет, радовало и удивляло. Но дистанция между ними не сокращалась, или как-то уж слишком медленно. Всю жизнь Стэйс верила, что подходящим друг другу людям, должно быть очень легко вместе. И где же эта «лёгкость необыкновенная»?! Скорее даже в самом начале, когда они были едва знакомы и ничего не ожидали друг от друга – было легче. Иногда женщине казалось, что они совсем чужие, общаться слишком сложно. Но получались красивые песни, в них слова и музыка говорили друг с другом так искренне! А «что красиво, то и правильно» – было девизом Стэйс.
Сидя напротив Мартина на скамейке парка, она делала набросок, онтерпеливо не шевелился. Закончив с рисунком, Стася, наконец, взглянула на спутника спокойно, без отстранённой цепкости художника.
Бывает же нежность… Такая нежность к человеку, что кажется всё отдала бы за его счастье, чтобы сбылись его мечты. Хочется подпрыгнуть, дотянуться до самого неба и схватить с этой верхней полки всё, что ему так нужно… Стася увлекалась психологией и хорошо знала, как опасно зависеть от чужого счастья. Но какое же это сладкое чувство – подарить мечту! Осчастливить… Но, стоп. «Мало ты намучилась из-за этого? Да и чего он хочет от жизни, разве ты знаешь? Ну откуда тебе знать?!»
Глава 6
Мартин и Стэйс подошли к деревянному дому. Он снимал жильё на зиму у знакомых, попутно присматривая за ватагой уличных котов, приваженных хозяевами, и приходивших на крыльцо как в столовую. В прихожей Мартин принял её пальто и повесил на вешалку, вообще для «дикого» музыканта-одиночки, он был, пожалуй, даже очень галантным. Внутри оказалось уютно: большие окна пропускали много света, стены отделанные светлым деревом, придавали тепла всей обстановке. Прихожая переходила в одно просторное помещение первого этажа. Межкомнатных стен не было, наспех устроенная гостем студия, мирно соседствовала с кухонным углом. Был и второй этаж, на котором, как вскоре любопытно разведала Стася, размещалась пара спален. И, хотя, всё здесь было не по-дизайнерски просто,
