Девять молчащих мужчин - Николай Леонов

– Н-да, – пожевал губами Мерзликин, – депутатская неприкосновенность – это хорошо.

– Что-то случилось, Николай Владимирович? – насторожился Жидков.

Мерзликин глянул на помощника, но промолчал. Наверное, не стоит рассказывать Олегу про сегодняшнюю встречу с Лукиным. Это, так сказать, факты из другой бутылки. С этим пока надо разобраться самому.

– Ничего, Олег, все нормально! – устало улыбнулся он. – А ты-то чего такой озабоченный? День тяжелый был?

– Да… собственно, все как обычно, – засмеялся Жидков. – Просто дело у меня на сегодня одно запланировано. Я бы просил вашего разрешения все закончить и уехать.

– Так, так, так! – прищурился Мерзликин. – Ну-ка, подробнее с этого места. Чувствую, что в твоей жизни что-то меняется. Неужели за валом коммерческих дел ты выкроил немного времени на женщину?

– В точку, – подыгрывая шефу, виновато опустил голову Жидков. – Есть такой грех! Обещал быть с цветами и шампанским по одному важному для нее поводу.

– Святое дело, – поднимаясь с кресла и подходя к Жидкову, согласился Мерзликин. – Всю работу не переделать, а вот внимание женщинам уделять надо. А то, знаешь, уделит другой! Все, не задерживаю. Езжай, Олег, езжай.

Поселок Косино-Ухтомское виден уже с 7-го километра МКАД. Два красивейших озера – Белое и Святое – манили сюда. И, конечно же, одна красивейшая женщина, с которой Олег познакомился два месяца назад. Познакомился, увлекся ею, и жизнь его приобрела до того незнакомые яркие краски. Оказалось, что жизнь – это не только работа, не только рутина коммерческого направления, это еще и вечера, выходные, встречи и понимание, что их отношения развиваются, что они становятся все ближе и ближе, и он ей тоже нравится, он занял важное место в ее жизни. А если не занял, то займет. Дайте только срок!

Улица Большая Косинская почти сразу нырнула в деревья и понеслась вдоль обочины лесной стеной. А там впереди уже виднелись дома: коттеджи, торговый центр… Жидков откинулся на спинку сиденья. Он давно не замечал, что так здорово лететь на машине, на хорошей машине по такой вот тенистой улице к своей женщине. Наверное, потому, что у него давно не было такой женщины. Именно такой! Не какой-то там покладистой рохли, которая готова выполнять все твои капризы, не самодовольной дуры, шантажирующей тебя постелью и покупками, а вот такой…

Красная «Мазда» стояла на обочине так, что сразу было ясно, что припарковала ее девушка, и не просто девушка, а классическая блондинка. Левое заднее колесо стояло на асфальте, а правое переднее чуть ли не в кустарнике. Нет, не блондинка.

Олег включил поворотник и решительно свернул на обочину, пристраиваясь за «Маздой». Он повиновался минутному порыву помочь женщине, попавшей в беду, и совсем не думал о флирте и возможности познакомиться с ней. Да и не понравилась она Жидкову. Он опустил стекло и смотрел, как она идет к нему, вихляя полным задом и поправляя на ходу бретельки бюстгальтера в вырезе платья. Кстати, слишком откровенном вырезе.

Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что девица «еще та». И совсем непонятно, откуда у нее такая дорогая машина. Жидков вдруг осознал, что сидит и ждет, когда девушка подойдет к нему. Остановился помощь оказать, а сам… Ну да, внешность у нее далеко не светской дамы, но все равно неприлично разговаривать с ней через опущенное стекло.

Она стремительно подошла и наклонилась к нему. Олег встретился с ней глазами и вежливо улыбнулся.

– Что-то случилось? Нужна помощь? – спросил он, держа пальцами ключ в замке зажигания и готовясь выключить двигатель.

Девушка усмехнулась хищной улыбкой, и Олег вдруг понял, что в ее руке отнюдь не зажигалка, а маленький баллончик. Холодная едкая струя ударила в лицо неожиданно, сразу перехватило дыхание, а дорога и припаркованная «Мазда» впереди вдруг стали сползать куда-то вбок. Жидков успел почувствовать, как ударился лбом о руль своей машины…

Дачная тема начиналась у Марии в марте месяце. Гуров это хорошо запомнил. А заканчивалась она, в зависимости от погоды, в июне или начале июля. Надо было просто перетерпеть этот новый каприз жены, который появился года четыре назад. В марте она начинала один и тот же разговор на тему, почему у них до сих пор нет дачи, а как здорово выехать летом на свежий воздух, отрешиться от городской и прочей мирской суеты, как полезно для физического и психического здоровья поковыряться в земле, повысаживать цветочки, клубничку, помидорчики. И так далее, и так далее, и так далее.

Маша давно уже выяснила, что садово-огородные культуры надо высаживать в грунт до Троицы, а это значит, что в этом году до конца мая. И выходит, что с марта, когда в магазинах и супермаркетах начнут появляться семена, рассады, товары из области садового хозяйства и инвентаря, Маша начнет ныть и всячески намекать, как ей хотелось бы иметь дачку под Москвой.

Самое интересное, что еще в первый год их супружества Гуров логически доказал Марии, что им дачу иметь нельзя. У него не каждый выходной свободен, и она, как правило, летом уезжает на гастроли с театром в другой город. Но каждый раз в марте все начиналось с новой силой. А в этом году дачная тема захлестнула жену с удвоенной силой. И Гуров придумал, как снять временное напряжение, встретив старого друга, коллегу еще по работе в МУРе – Володю Аксакова. Этот здоровенный, разговаривающий рыкающим басом мужчина оставил службу в МВД по состоянию здоровья и большую часть времени проводил за городом, работая над мемуарами. Жил он там вместе со своей ненаглядной женой Татьяной – милейшей женщиной, тихой, безропотной, безмерно обожающей своего мужа.

Стоило только Гурову заикнуться в разговоре с Аксаковым о своей проблеме, как Владимир Иванович тут же предложил… нет, настоятельно потребовал в следующие же выходные приехать к ним с Танюшей на дачу. Там Машенька в полной мере сможет вкусить всего, что связано с дачными огородно-садовыми хлопотами. А уж потом, если понравится, можно будет серьезно подумать и о своем хозяйстве. Насчет подумать Гуров серьезно сомневался, но вот погрузить Марию с головой в дачные хлопоты ему показалось прекрасной идеей.

В субботу вечером Лев и Маша приехали в поселок с добрым названием Полянка. Большой четырехкомнатный дом красного кирпича вполне соответствовал габаритам хозяина, но, увы, пустовал, потому что, кроме самого Владимира Ивановича и Татьяны, здесь никого не было. Потом были тихие посиделки в беседке, за пивом и шашлычком, который на скорую руку умело сообразил хозяин, приятный и очень спокойный сон на свежем воздухе, напоенном запахом роз и садовых лилий. Засыпая рядом с Машей, Гуров успел подумать, что, может, и правда, в этой идее что-то есть… Как часто получится бывать на этой своей даче, если ее завести? Сможет ли Маша ездить туда одна, когда ему будет некогда? Захочется ли самому Льву там бывать, когда Маша уедет на гастроли? Много сложных вопросов… но сон взял свое, и Гуров провалился в него, так ничего толком и не придумав.

Проснулся Лев утром, чувствуя себя бодрым и отдохнувшим. Шторы светились от полыхающего на улице яркого солнца, а внизу слышались женские голоса. По интонациям и тембру сразу стало понятно, что Маша с Татьяной там заняты чем-то приятным им обеим.

Он рывком поднялся, отбросив одеяло, и спустил ноги на пол. Пол был приятно прохладным. Напевая неопределенный мотив, Лев зашел в смежный со спальней санузел и с наслаждением умылся. Потом увидел чистое банное полотенце и решительно шагнул к душевой кабине. Тугие прохладные струи ударили в плечи, в спину! Организм встрепенулся, объявив хозяину, что он окончательно проснулся и готов к любым действиям. Особенно к завтраку.

– О-о! – с довольным видом поднял руку сидевший в беседке Аксаков. – Разоспался, полковник! Что, хорошо на свежем воздухе? Это вам не Москва, ребята!

– Доброе утро, – улыбнулся Лев. – А чем у нас женщины заняты?

– Чш-ш! – Аксаков приложил палец к губам. – Не мешай! Священнодействуют. Маша с таким азартом взялась помогать Татьяне, что мне даже страшно им мешать и отвлекать всякими глупостями вроде завтрака.

– Интересное зрелище, – засмеялся Лев. – На это надо посмотреть. Актриса с руками по локоть в земле и с лихорадочно блестящими от сельскохозяйственного возбуждения глазами.

– Доброе утро, Лев Иванович! – первой увидела Гурова Татьяна. – Поднялся? Ну, тогда пора всем завтракать. Пойдем, Машенька! Мужчин пора кормить.

Мария с сожалением посмотрела на кучу вырванной травы из цветочной клумбы возле бассейна. Она явно готова была возиться с цветами весь день, без перерыва на обед, завтрак и ужин. Гуров по привычке задумчиво почесал бровь. А может, и в самом деле подумать о загородном домишке? Вон как глаза у Марии блестят. Правильно говорят, что лучший отдых – смена вида деятельности, а худший – ничего не делать.

– Я сейчас, – сказала Маша. – Вот только траву вынесу.