Девять молчащих мужчин - Николай Леонов

Мерзликину большого усилия стоило не побледнеть и не чертыхнуться. Откуда Лука узнал о контракте? По каким каналам? А ведь механизм уже запущен, маховик раскручивается, и остановить его будет стоить немало. Одна попытка депутатства чего стоила Мерзликину. Оно, конечно, потом все равно пригодится, но он ведь начал спускать на тормозах другие контракты на поставки мяса, он вообще начал менять систему партнерства. Проклятье! Откуда ты взялся, старый упырь!

– Я, Николай, все знаю, – серьезно заговорил Лукин. – Твой концерн потребляет много мяса. У тебя и мясокомбинат, и побочное производство, цеха готовой продукции и полуфабрикатов. Только ведь рискуешь ты с этим контрактом, Николай. Я ведь знаю, что мясо тебе собираются поставлять из Евросоюза. В обход политики импортозамещения. Видишь, какие я слова выучил? – засмеялся он. – Жизнь заставляет идти в ногу со временем. Получается, что ты нашему правительству мешаешь достойно отвечать Западу на санкции. Вроде как играешь на стороне наших врагов. Тут по головке не погладят. А я могу тебе помочь.

– Чем? – коротко спросил Мерзликин, не подтверждая и не опровергая сути контракта.

– У меня связи, Николай. Да такие, что к тебе ни полиция, ни прокуратура, ни даже Генпрокуратура или ФСБ близко не подойдет.

– «Крышу» предлагаешь, – натянуто засмеялся Мерзликин. – Столько лет прошло, а ничего у тебя в понятиях не изменилось.

– Нет, ты меня не понял, Коля. Я тебе не «крышу» предлагаю. Я хочу долю в твоем мясном бизнесе. И чтобы этим контрактом занимался я, а не ты. Поверь, у меня лучше получится. А ты так и останешься белым и пушистым. И в депутаты иди, благотворительностью занимайся, а я на этом контракте нам много бабла сделаю, уж поверь. Ну, по рукам?

– Слушай, Лука! – Мерзликин твердо поставил чашку на стол. – Ты как-то себе все представляешь в понятиях начала девяностых годов. Я еще не понял, что тебе надо и что ты можешь, а ты уже решения требуешь. Ты хоть понимаешь, что предстоит сделать? Ты ведь мне не половину коттеджа предлагаешь купить, не машину. Это же учредительные документы, это обязательства перед акционерами, это вообще структура внешних и внутренних инвестиций, а ты хочешь вот так, за чашкой кофе… Это же смешно!

– Смешно, так давай посмеемся, – улыбнулся Лукин. – Что ты мне сложностями размахиваешь? Посадил спецов, и они тебе все в два счета сделают. А то мы с тобой более серьезных проблем не решали в нашу молодую бытность. А? Там ведь тоже твой бизнес на кону был? – Он вдруг отодвинул стул и поднялся, как сломанная вешалка-стойка. – Значит, так! Я слово сказал, тебе решать. Но учти, я много говорить не люблю. Это я ведь по старой дружбе с тобой тут кофеек распиваю да о взаимовыгодных условиях разговариваю. Обычно я прихожу и забираю то, что мне нужно.

– А, значит, все-таки шантаж прошлым? – насмешливо посмотрел в колючие глаза Лукина Мерзликин. – Чего же ты мне говорил, что не об этом речь?

– Я говорил? – скривился в ухмылке Лукин. – Я всего лишь намекал, а ты не понял. Непонятки нынче дорого обходятся. Не прогадай, Коля, не прогадай! Ты просто вспомни, что я всегда брал, что хотел.

Машина Мерзликина въехала на территорию мясокомбината и свернула на тенистую аллею старых вязов, протянувшуюся вдоль цеха переработки к главному административному зданию. Привычно расступались рабочие, притормозил, пропуская машину шефа, вилочный погрузчик. Мерзликин сидел на заднем сиденье и угрюмо смотрел вперед. Вот она, империя! Создававшаяся годами, выстроенная по кирпичику. Отлаженный по винтику механизм, устойчивый к колебаниям рынка, прочный, проверенный. И вот нависла мрачная тень. Но больше всего раздражало бизнесмена то, что угроза пришла оттуда, откуда он ее совсем не ждал.

Коммерческого директора Олега Жидкова Мерзликин увидел в коридоре и одним взмахом руки позвал за собой. Персонал привык к подобным жестам, но никто не считал их оскорбительными. Просто в офисе давно уже сформировалась обстановка деловитости и лаконичности. Более того, если бы Мерзликин остановился и обратился к сотруднику, то это, скорее всего, означало бы верх неудовольствия шефа. Такого неудовольствия, что он даже не стал вызывать в кабинет и остановился в коридоре. Мерзликин терпеть не мог деловых разговоров в коридорах, на ходу. О делах надо говорить, когда под рукой бумаги, компьютер, селектор – то есть исходная справочная и аналитическая информация. Все остальные формы деловых разговоров – сплошная потеря рабочего времени. Он и с совещаний выгонял сотрудников, которые были не готовы к нему.

– Да, слушаю, Николай Владимирович! – Жидков вошел следом за шефом в его кабинет. – Вы не хотели сегодня возвращаться. Что-то случилось?

Мерзликин посмотрел на своего помощника. Крепкий парень, подумал он о Жидкове. Весь в работе. Такое ощущение, что вытащи его сейчас, и он начнет задыхаться, как рыба без воды. Толковый парень. Сколько ему… двадцать девять? Вот она, современная молодежь! Хваткие, упертые, желающие и умеющие достигать намеченного. Он ведь не пьет и не курит. И многие из его коллег такие. Они очень хорошо понимают, чего хотят от жизни. Мерзликин смерил взглядом стройную фигуру своего специалиста. Белобрысый, скуластый, плечистый. Такие женщинам нравятся. А у Олега даже девушки нет. Не спешит семьей обзаводиться, пока прочно не встал на ноги. Хотя, при его зарплате… Не спешит хомут надевать? Или хочет еще более прочного положения в жизни достичь, прежде чем брать на себя ответственность за семью?

– Олег, а ты не передумал? – спросил Мерзликин.

– В смысле? – Жидков сразу подобрался, явно стараясь прогнать в голове последние события и найти ответ на вопрос шефа. – Вы о чем?

– Я о своем предложении стать компаньоном.

– Нет, не передумал. Я согласен. Тем более что это не только выражение вашего доверия мне как специалисту, но еще и…

– Да ладно! – махнул рукой Мерзликин. – Доверие доверием, но работать придется теперь, как на своем предприятии.

– Да я и до этого… – улыбнулся наконец Жидков. – Привык, знаете ли, относиться к работе как к важнейшей стороне жизни.

Мерзликин покивал головой, поднялся с кресла и прошелся по кабинету, попутно одним жестом усадив Жидкова за приставной столик. Это не был подарок коммерческому директору, ведь он получал статус соучредителя, фактически не внося доли в уставной капитал. И Мерзликин не беспокоился, что Олег поймет его предложение как попытку привязать толкового коммерческого директора к своему бизнесу, фактически подарив ему частичку этого бизнеса. На самом деле Мерзликин хотел обезопасить новое направление, связанное с поставками мяса по «серым» схемам. Большая часть работы ляжет на плечи именно Жидкова. И прибыль увеличится значительно. Особенно «черная» ее часть. Нельзя рисковать и доверять все только наемным работникам. Лучше сейчас поделиться частью, зато потом все будет надежнее.

– Встречу просят назначить на понедельник, Николай Владимирович, – прервал непонятное ему затянувшееся молчание Жидков.

– Кто? – не сразу понял Мерзликин, ушедший глубоко в себя в своих думах.

– Представители посредников по контракту. Я хотел вам предложить немного доработать схему и убрать из официальной части контракта посредников. Незачем указывать там раз и навсегда одних и тех же поставщиков, интересы которых представляет сторона, подписывающая контракт. Это слишком бросается в глаза. Лучше будет, если мы формально подтвердим, что не знаем поставщиков. Вскроется европейская схема, и начнут копать. А так никто не докажет, что мы были в курсе. Да и цепочка у них очень короткая – легко проследить. Не важно, что работает немецкая фирма на территории России. Лучше, если она вообще не будет упоминаться в официальных документах.

– Я понял, понял, – перебил Жидкова Мерзликин и вернулся к столу. – Подготовь свои поправки, я посмотрю.

– Я сброшу на почту, Николай Владимирович, но хочется обсудить с вами еще один вопрос. Может, не стоит встречаться с ними в понедельник? Может, сослаться на возникшие сложности и перенести срок на несколько неопределенное время? А чтобы не волновались, что контракт сорвется, можно внести некоторую предоплату уже в рамках протокола о намерениях.

– Ты имеешь в виду депутатство?

– Да, депутатство! Поэтому я предлагаю не встречаться до окончания решения вопроса о передаче ЦИК освободившегося депутатского мандата в Госдуму. Ваш предшественник, назначенный в аппарат президента, сложил полномочия, а следующий по списку еще формально не отказался. Я понимаю, что все уже решено, что он уже работает вице-губернатором, но все же я бы не стал спешить. Береженого бог бережет. А после приобретения вами статуса депутатской неприкосновенности можно и начинать.

– Н-да, – пожевал губами Мерзликин, – депутатская неприкосновенность – это хорошо.

– Что-то случилось, Николай Владимирович? – насторожился Жидков.