«Мозг» флота России от Цусимы до Первой мировой войны - Кирилл Назаренко

В процессе работы данного совещания, по-видимому, был выработан еще один проект перестройки центрального управления морским ведомством, этот документ не подписан и не датирован[431]. Исходя из того что сам текст проекта местами буквально совпадает с вариантами, предлагавшимися в докладе морскому министру по итогам совещания июня-июля 1911 г. в МГШ, можно считать несомненным, что это один из рабочих вариантов, который по-своему интересен и содержит весьма подробно разработанную и тщательно структурированную схему реконструкции системы морского управления. Проект предусматривал наличие в министерстве четырех канцелярий: Канцелярия Адмиралтейств-совета и Законодательная канцелярия Морского министерства показаны на схеме соединенными горизонтальной чертой, что можно истолковать как указание на наличие между ними взаимосвязи при равноправных отношениях, однако в записке этот момент никак не комментируется. Законодательная канцелярия, подразделявшаяся на Законодательную и Кодификационную части, была преемницей Законодательной части ГМШ, но могла предлагать только формально-юридические поправки к законопроектам[432]. Подчинение Главному управлению по комплектованию личного состава Учебной части, а его самого — товарищу морского министра, вместе с казенными заводами и портами, оправдывалось тем, что «в этом отношении учебные заведения должны рассматриваться как заводы, выпускающие свои произведения известного патентованного образца, в определенном, потребном для флота количестве»[433].

Итоговый доклад в двух вариантах оказался на столе у И.К. Григоровича 15 июля 1911 г.[434] Кроме того, к нему была приложена еще и отдельная записка о ГМШ[435]. Эти схемы и объяснительные записки были подписаны помощником А.А. Эбергарда контр-адмиралом А.Д. Сапсаем 2-м, так как сам начальник МГШ находился в это время за границей. Во всех вариантах, предложенных министру, ГМШ предполагалось подчинить ему напрямую, однако сама структура штаба от варианта к варианту существенно различалась. Согласно объяснительной записке и схеме № 1, Управление по комплектованию и мобилизации, в состав которого входило Статистическое отделение, Медицинская и Учебная части были подчинены товарищу министра, а в составе ГМШ предусматривались лишь Строевая, Распорядительная и Пенсионная части. Согласно схеме № 2, в ГМШ должны были входить лишь две части — Строевая и Распорядительная, а среди учреждений, подчиненных товарищу министра, появляется его Канцелярия с Распорядительным и Отчетным отделениями. Доклад содержал и третий вариант организации управления личным составом, изложенный в прилагавшейся к нему записке о ГМШ. В этом случае кроме Строевой, Распорядительной и Пенсионной частей ГМШ включал в себя еще и Учебную часть. В любом случае все три предлагавшихся МГШ варианта отводили ГМШ роль органа, заведующего учетом личного состава, и только вариант, изложенный в записке-приложении, отдавал ему руководство учебным делом. Главной задачей этого учреждения, по мнению авторов доклада, становился контроль над единообразием и правильностью обучения личного состава флотов, чтобы не допускать разнобоя и односторонней его подготовки. При этом в ведении ГМШ должен был остаться только строевой офицерский состав и строевые нижние чины; офицеры и кондукторы, имеющие специальную подготовку, передавались в ведение «отделов МТК по специальностям» или ГГУ и Медицинской части. Термин «МТК», надо думать, был употреблен по привычке, так как данный доклад наличие «МТК» не предусматривает, а вместо него должно быть создано Главное управление судостроения и ремонта. Одновременно предлагалось ввести развитую аттестационную систему, которой придавалось большое значение, по иностранному примеру: «В Германском флоте офицер, давший неверную или небрежную аттестацию, увольняется»[436]. Здесь необходимо заметить, что эксперименты с аттестационной системой проводились в тот период в военном ведомстве. Управление медицинской службой, согласно проекту, было чрезвычайно раздроблено. Кроме медицинской части, подчиненной товарищу министра, такие части существовали в Главном управлении судостроения и ремонта, Главном интендантском управлении, а в Комиссии для наблюдения за строительством и испытания судов — особые врачи. Три медицинские части получали право заведования подчиненным им личным составом. На местах медицинской службой должны были заведовать флагманские врачи и главные врачи портов, подчиненные только своим непосредственным строевым начальникам. Проект предусматривал создание особой Канцелярии товарища морского министра из двух отделений — Распорядительного и Отчетного. Адмиралтейств-совет предлагалось превратить в чисто совещательный орган.

И.К. Григорович рассматривал доклад в течение недели и 22 июля 1911 г. изложил свое мнение в обширной резолюции[437]. Министр считал, что распределение однородных дел между различными управлениями «не даст успеха». Он имел в виду раздробление управления медицинской службой и прямо указывал, что «все медицинское дело должно быть в одних руках». Учебное дело и управление личным составом должно быть централизовано в ГМШ. Канцелярию товарища морского министра И.К. Григорович считал возможным упразднить, оставив только одного чиновника для поручений или делопроизводителя. Министр не согласился с приданием Адмиралтейств-совету совещательных функций, значение его, по мнению адмирала, должно быть сохранено. Возможно, что здесь сказалось нежелание нарушать традицию, однако это не означало согласия И.К. Григоровича беспрекословно исполнять любые желания Адмиралтейств-совета. В своих воспоминаниях бывший министр писал: «Наибольшие затруднения я встречаю в Адмиралтейств-совете, где иногда некоторые члены начинают спорить о целесообразности той или другой меры, но это больше болтовня, и в конце концов все делается так, как мною одобрено по представлению учреждений»[438].

Уже в начале августа 1911 г. был подготовлен проект «Положения об управлении морским ведомством», основанный на варианте № 2 схемы, утвержденной морским министром 22 июня 1911 г., и на замечаниях, высказанных И.К. Григоровичем после рассмотрения доклада 15 июля того же года. Проект был разработан в Законодательной части ГМШ. Медицинская часть была теперь объединена и непосредственно подчинена морскому министру, остававшиеся еще в составе министерства инспекции, как, например, Учебная, были переименованы в отделы. Очевидно, что в МГШ имелись сведения о подготовке в Законодательной части проектов «Положения». Между 22 июля и 3 августа морской министр получил записку от начальника МГШ с изложением взглядов МГШ на реорганизацию ведомства[439]. В этой записке А.А. Эбергард предлагал ту же схему организации центральных учреждений, которая была разработана еще летом 1908 г. А.В. Колчаком. Изменение заключалось лишь в появлении Главного управления судостроения, объединявшего Артиллерийский и Минный, отделы, а также Отдел нового судостроения, в первоначальном проекте А.В. Колчака непосредственно подчиненные товарищу морского министра. Из проекта 1911 г. исчезает и Главная кредитная канцелярия при товарище министра, предусмотренная в 1908 г. Реакция И.К. Григоровича на это предложение точно не известна, но, очевидно, она была отрицательной, так как попытка провести в жизнь этот проект означала бы замедление реорганизации ведомства, при том что проект А.В. Колчака не имел существенных преимуществ перед разрабатываемым в Законодательной части. Кроме того, как и все проекты МГШ, он отличался некоторой громоздкостью, чрезмерным умножением подразделений министерства и усложненной структурой.

3 августа 1911 г. морскому министру была представлена записка, в которой предлагался вариант проекта «Положения», приемлемого для МГШ[440]. Согласно ему МГШ объявлялся органом, руководящим подготовкой к войне, руководствуясь лишь «общими высочайшими указаниями», при этом о роли морского министра вообще не упоминалось. В мирное время этот орган наблюдал за боевой подготовкой морских сил. Начальник МГШ получал право:

— принимать участие в заседаниях высших государственных учреждений, в том числе и Совета министров, и замещать в них министра в случае его отсутствия;

— инспектировать флот, порты и береговые учреждения;

— объявлять все приказы по предметам своего ведения от имени министра;

— делать личный высочайший доклад в присутствии министра;

— пользоваться общими правами товарища министра;

— состоять по должности членом Адмиралтейств-совета.

Фактически начальник МГШ приобретал права товарища министра и становился вторым человеком в ведомстве. С этими предложениями был тесно связан и проект структуры самого МГШ и положения его офицеров, предложенный И.К. Григоровичу в те же дни[441]. Согласно этому проекту, начальники оперативных частей штаба приравнивались к «генерал-квартирмейстерам» сухопутного Генерального штаба. Здесь, видимо, допущена ошибка, так как в Главном управлении Генерального штаба существовало лишь одно Управление генерал-квартирмейстера, подразделявшееся на четыре части во главе с обер-квартирмейстерами[442]. К ним и предполагалось приравнять начальников Оперативных частей МГШ, хотя, конечно, масштаб их деятельности был несравним. Например, части 2-го и 3-го обер-квартирмейстеров заведовали подготовкой всего европейского и азиатского театров соответственно, тогда как три оперативные части МГШ заведовгиш балтийским, черноморским и тихоокеанским театрами, которые значительно меньше европейского или азиатского в целом, не говоря уже о численности личного состава штабных подразделений.