Водопад - Иэн Рэнкин

— Это, пожалуй, верно, — согласился Ребус. — Кроме того, мне кажется, я уже все их слышал.

Говоря это, он посмотрел Лири в глаза; священник ответил таким же прямым взглядом. В эти краткие мгновения оба вспомнили долгие посиделки на кухне у Лири, разговоры и споры далеко за полночь, становившиеся тем жарче, чем чаще они заглядывали в холодильник или в стенной бар. Они беседовали обо всем — о Кальвине и преступности, о вере и безверии. Часто бывало так, что Ребус из чистого упрямства выступал в роли «адвоката дьявола», даже когда бывал полностью согласен с Лири, что доставляло старому священнику массу удовольствия. Да, когда-то они разговаривали регулярно и подолгу… пока Ребус не начал уклоняться от встреч под разными надуманными предлогами. Почему?… Даже сейчас Ребус не смог бы дать на этот вопрос вразумительного и однозначного ответа. Возможно, дело было в том, что Лири стал все чаще сводить разговор к очевидному, а тратить время на очевидное Ребусу было жалко. Играя в эту игру, священник не сомневался, что сумеет обратить «язычника». «У тебя так много вопросов, — говорил он, бывало, Ребусу. — Почему ты не хочешь, чтобы кто-то тебе на них ответил?» — «Потому, — отвечал Ребус, — что я, наверное, предпочитаю вопросы ответам». В этих случаях священник в отчаянии воздевал руки, а затем совершал очередной поход к холодильнику.

Девлин тем временем принялся расспрашивать Лири о теме его лекции, и Ребус заметил, что профессор успел «заложить за галстук». Его лицо было заметно розовее, чем в их последнюю встречу несколько часов назад; кроме того, он стоял засунув руки в карманы брюк и слегка покачивался, а его довольная улыбка казалась несколько отстраненной. Ребус, наоборот, стремительно трезвел. Бармен как раз наливал ему еще порцию апельсинового сока, когда появились Гейтс и Керт. Оба патологоанатома были одеты практически одинаково и поэтому больше обычного напоминали комическую пару «Толстый и Тонкий».

— Черт меня возьми! — еще издали крикнул Гейтс. — Вся шайка-лейка в сборе!.. — И он громко щелкнул пальцами, чтобы привлечь внимание бармена. — Одно виски мне и стакан содовой для этой неженки.

Керт фыркнул.

— Я вижу, сегодня я не в одиночестве. — И он кивнул на бокал с соком в руках Ребуса.

— Господи, что же это! — в комическом отчаянии воззвал к небесам Гейтс. — Джон, ради всего святого, скажи, что у тебя там водка!.. И, кстати, как ты здесь оказался?

Доктор Гейтс вспотел и был красен, как свекла. Воротник белой сорочки явно пережимал ему шею. Керт, по обыкновению, был совершенно спокоен. За последнее время он набрал пару-тройку фунтов, сохранив при этом стройность, однако лицо его имело нездоровый серый оттенок. «Просто я редко бываю на солнце» — так Керт отвечал, когда его спрашивали, не болен ли он. Офицеры в Сент-Леонарде за глаза прозвали его Дракулой.

— Мне нужно было повидаться с вами обоими, — проговорил Ребус.

— Нет! — быстро сказал Гейтс. — Вот наш ответ.

— Но вы даже не знаете, что я собирался…

— Очень даже знаем. Об этом можно догадаться по твоей интонации. Ты собираешься просить об одолжении. О маленьком одолжении. Ты скажешь, что оно не потребует от нас никаких усилий, и окажешься не прав.

— Мне хотелось только знать ваше мнение относительно одного старого вскрытия.

— В последнее время у нас работы выше крыши. Мы буквально сбились с ног, — извиняющимся тоном сказал Керт.

— А кто проводил вскрытие? — строго спросил Гейтс.

— Понятия не имею — я еще не получил протоколы. В свое время трупы были найдены в Глазго и Нэрне. Кстати, если бы вы послали запрос, это могло бы ускорить дело…

— Видали? — вопросил Гейтс, оглядывая остальных. — Протяни Ребусу палец — так он норовит всю руку оттяпать.

— У нас обоих есть обязанности перед Университетом, Джон, — сказал Керт. — С каждым годом студентов и курсовых работ становится все больше, а квалифицированных преподавателей все меньше.

— Я это прекрасно понимаю, — начал Ребус, — но… Гейтс приподнял свой пояс и показал скрывавшийся под ним пейджер.

— Видишь? Даже сегодня нас каждую минуту могут вызвать, чтобы разобраться с очередным трупом.

— Похоже, тебе не уговорить их, сын мой! — рассмеялся Лири.

Ребус строго посмотрел на Гейтса.

— Я говорю серьезно, — сказал он.

— Мы тоже. Сегодня у нас первый выходной за… Словом, за очень долгое время, и тут появляешься ты и просишь нас об одном из своих знаменитых одолжений…

Ребус понял, что настаивать бесполезно. Сегодня Гейтс явно был не в настроении. Возможно, у него выдался тяжелый день, но разве у него одного?

Профессор Девлин слегка откашлялся.

— Я хотел бы сказать, э-э-э… Ну, в общем…

Лири хлопнул Ребуса по спине.

— Тебе везет, Джон. Доброволец, который готов сам принести себя на алтарь…

— Конечно, я давно на пенсии, — проговорил Дональд Девлин, — но мне кажется, что за эти годы теория и практика не очень изменились.

Ребус повернулся к нему.

— Вообще-то одно из вскрытий, о котором идет речь, было проведено в восемьдесят втором году…

— В восемьдесят втором Дональд еще вовсю орудовал скальпелем. Кромсал, так сказать, налево и направо, — сказал Гейтс, и Девлин слегка поклонился в знак того, что его коллега не ошибся.

Ребус колебался, не зная, как поступить. Ему нужен был не просто патологоанатом, а действующий патологоанатом, который пользовался бы авторитетом у полицейского начальства. Такой, как Гейтс или тот же Керт. В том, что его нынешние руководители помнят, кто такой Дональд Девлин, он очень сомневался.

— Ходатайство защиты удовлетворено, — сказал Керт, решив этот вопрос за него.

Шивон Кларк сидела в своей гостиной и смотрела телевизор. Незадолго до этого она попыталась приготовить себе полноценный ужин, но сдалась, не успев даже нарезать перец. Убрав разложенные на столе продукты, она достала из морозильной камеры пакет с готовыми тефтелями, которые можно было просто разогреть в микроволновке. Теперь пустая пластмассовая тарелка стояла на полу, а сама Шивон полулежала на диване, подобрав под себя ноги и положив голову на подлокотник. Ноутбук стоял на журнальном столике рядом, но мобильник она от него отключила. Почему-то ей казалось, что Сфинкс в ближайшее время не позвонит.

Под столиком валялись десятки исписанных листков бумаги. Несколько часов Шивон провела в интернете, но так и не сумела выяснить, кто такие эти Блек, Тотт, Фин, Хайтон и иже с ними. Почему вместе с семью сестрами они одерживают победу? Кто такой Оксфорд — граф, город или паб, который так любил Ребус? Если город, то, может быть, остальные — действительно гребцы из команды Оксфордского университета… и женаты на семи сестрах. Вот только на каких сестрах? Может, имеется в виду легенда или сказка? Сама Шивон помнила только гномов из «Белоснежки» да семерых козлят… Пробовала она и составлять из разделенных на слоги имен слова, но получалась у нее главным образом какая-то чушь. А тут еще королева со своим бюстом, который, видите ли, мешает ей хорошо проводить время… Почему, спрашивается, большой бюст ей мешает? Впрочем, кто сказал, что он большой?… Это Грант априори решил, что раз бюст — значит, обязательно большой, но для Шивон это была отнюдь не непреложная истина. Быть может, королеве мешал весело проводить время именно маленький размер груди?… При мысли об этом Шивон сделала движение к компьютеру, но потом вяло махнула рукой. Как искать в интернете царственную особу, которая не предавалась разврату из-за слишком маленьких сисек? И как она вообще попала в королевы, если не сумела отрастить царственного бюста?… Может, перечитать еще раз руководство по карточным играм, подумала Шивон, снова возвращаясь мыслями к семи братьям… то есть — тьфу! — к семи сестрам. В какой-то момент ей показалось, что семь сестер могут иметь отношение к карточным играм, но в кратком справочнике, который она взяла в Центральной библиотеке, ничего подходящего не нашлось.

Шивон как раз раздумывала, что бы еще предпринять, когда зазвонил ее домашний телефон. Не вставая с дивана, она сняла трубку.

— Алло?

— Привет, это Грант…

Свободной рукой Шивон дотянулась до пульта и убавила громкость телевизора.

— Привет. Что случилось?

— Ничего не случилось. Просто мне кажется, я решил эту твою головоломку. По крайней мере первую половину.

Шивон спустила ноги на пол и рывком села.

— Выкладывай, — сказала она.

— Я предпочел бы показать…

В трубке послышался какой-то подозрительный шум, и Шивон встала.

— Ты по мобильному звонишь?

— Да.

— Где ты?

— У твоего дома.

Шивон шагнула к окну и, отодвинув занавеску, выглянула наружу. Как и следовало ожидать, его «альфа» торчала прямо посреди улицы.