Водопад - Иэн Рэнкин

Остановившись на углу, Ребус достал мобильник и визитку с телефоном. Когда на его вызов ответили, он назвал себя и попросил соединить его с Джин Берчилл.

— Джин? — сказал он, когда она сняла трубку. — Это Ребус. Знаешь, с твоими гробиками мы, кажется, попали в десяточку. Что?… — Он немного послушал. — Нет, сейчас я не могу тебе рассказать. У меня важная встреча. Вот если бы ты была свободна сегодня вечером… — Он еще немного послушал. — А как насчет пропустить стаканчик на сон грядущий? — Ребус просиял. — В десять часов? Отлично. В Портобелло или в городе?… Да, раз у тебя тоже переговоры, имеет смысл встретиться в городе. А потом я отвезу тебя домой. Значит, в десять в музее? О'кей, до вечера.

Он убрал телефон и огляделся. Он стоял на Хилл-сквер — об этом извещал указатель на ближайшем столбе. Теперь Ребус точно знал, куда принесли его ноги: он был на задворках городского Хирургического общества. Неприметная дверь в стене рядом вела в Музей истории хирургии, основанный сэром Джулиусом Торном.

Ребус взглянул на часы, потом — на табличку с расписанием работы музея. До закрытия на обед оставалось всего десять минут. «Какого черта?…» — подумал Ребус и, толкнув дверь, вошел внутрь.

За дверью оказалась обычная лестничная клетка, как в многоквартирных домах. Поднявшись на один этаж, Ребус очутился на узкой лестничной площадке, куда выходили две двери. Они выглядели как двери частных квартир, поэтому Ребус поднялся еще выше. Музей разместился именно там, но стоило ему перешагнуть порог, как сработал звонок, извещавший сотрудников музея о появлении посетителя, и навстречу Ребусу вышла средних лет женщина в белом халате.

— Вы когда-нибудь бывали у нас, сэр?… — спросила она, и когда Ребус покачал головой, сказала: — Современная медицина этажом выше; экспозиция по истории зубоврачебной техники — налево.

Ребус поблагодарил, и женщина снова скрылась, оставив его одного. Ребус пошел налево. В музее никого не было — во всяком случае, он не увидел ни одного человека. В зале, посвященном истории зубоврачебной техники, он пробыл всего минуту, но этого хватило, чтобы убедиться — за прошедшие два столетия методы лечения кариеса не слишком изменились.

Основная экспозиция музея занимала два этажа и отличалась продуманностью и разнообразием. Ребус немного постоял перед макетом старинной аптеки, потом перешел к восковой фигуре знаменитого врача Джозефа Листера, склонившегося над списком собственных изобретений, важнейшими из которых были распыляемый раствор карболки и стерильный кетгут[13]. Чуть дальше в стеклянном демонстрационном ящике лежал кошелек, сделанный из кожи Бёрка. Почему-то он напомнил Ребусу переплетенную в кожу маленькую Библию, которую в детстве подарил ему на день рождения дядюшка. Рядом была выставлена посмертная маска Бёрка с глубоким следом от петли на шее, а чуть дальше — посмертная маска его подручного Джона Брогана, который помогал перевозить трупы. Лицо Бёрка было на редкость спокойно — волосы тщательно причесаны, черты расслаблены. Броган, напротив, выглядел так, словно пережил адские муки: нижняя губа отвисла, обнажая десны, а кожа набрякла и распухла.

Следующим в экспозиции был портрет анатома-исследователя Нокса, который покупал у преступников еще не остывшие тела жертв.

— Бедняга Нокс!.. — раздался за его спиной чей-то голос, и Ребус обернулся. Перед ним стоял пожилой мужчина при полном параде: «бабочка», лаковые ботинки, широкий шелковый пояс. Ребусу понадобилось около секунды, чтобы его идентифицировать. Это был профессор Девлин — эксцентричный сосед Филиппы Бальфур.

Профессор подошел ближе к витрине. Взгляд его скользнул по экспонатам.

— В свое время бурно дискутировался вопрос, много ли ему было известно, — проговорил Дональд Девлин.

— Вы имеете в виду-знал ли он, что Бёрк и Хейр — убийцы?

Девлин кивнул:

— Лично я придерживаюсь мнения, что да, конечно знал. Просто не мог не знать. В те времена анатомам приходилось работать исключительно с холодными трупами. И не просто с холодными, а с очень холодными. Немудрено, ведь их свозили в Эдинбург со всей Британии, в том числе и по Юнион-каналу. Для пущей сохранности гробокопатели погружали мертвецов в емкости с виски. Говорят, дело было очень выгодным.

— А виски? Его потом выпивали? — поинтересовался Ребус.

Профессор Девлин усмехнулся.

— Скорее всего, да. За это говорят законы экономики, — сказал он. — Вот ирония судьбы: Бёрк и Хейр приехали в Шотландию как экономические мигранты. На строительство Юнион-канала. — Он ненадолго замолчал, засунув палец под пояс, а Ребус припомнил — что-то подобное рассказывала ему и Джин.

— Но бедняга Нокс!.. Он обладал выдающимися способностями. Суду так и не удалось доказать, что он знал об убийствах, но против Нокса выступила Церковь, вот в чем штука. Ведь по всем христианским канонам тело человека — это храм. Большинство священников решительно осуждали любые анатомические исследования — для них вскрытие было кощунством. Они организовали настоящую травлю Нокса.

— Что с ним стало?

— С Ноксом? Согласно имеющимся сведениям, он скончался от апоплексического удара. Хейру, который дал показания против сообщника, пришлось покинуть Шотландию, но даже после этого он не мог чувствовать себя в безопасности. Однажды ему плеснули в лицо щелочью… Хейр ослеп и был вынужден До конца своих дней просить подаяния на улицах Лондона. Кажется, где-то в тех краях есть паб «Слепой попрошайка», но я не уверен, что он назван именно в честь нашего героя.

— Шестнадцать убийств… — задумчиво проговорил Ребус. — Шестнадцать убийств в одном районе, который даже меньше, чем наш Уэстпорт…

— Теперь такое трудно себе представить, не так ли?

— Теперь есть судебно-медицинская экспертиза, посмертные вскрытия и прочее.

Дональд Девлин вытащил палец из-за пояса и помахал им перед носом Ребуса.

— Вот именно!.. — воскликнул он. — Но никакой судебной медицины просто не существовало бы, если бы не гробокопатели и не господа вроде Бёрка и Хейра.

— И вы специально пришли сюда, чтобы поклониться их памяти?

— Возможно, — сказал Девлин и посмотрел на часы. — В семь часов наверху состоится торжественный ужин, но я решил приехать пораньше, чтобы немного побродить по музею.

Ребус припомнил карточку-приглашение на каминной полке в доме профессора. «Смокинг и все регалии…»

— Прошу прощения, профессор… — Перед ними снова появилась уже знакомая Ребусу смотрительница. — В это время я обычно закрываю.

— Все в порядке, Мэгги, закрывайте, — откликнулся профессор и обратился к Ребусу: — Не хотите ли осмотреть остальные залы?

Ребус подумал об Эллен Уайли. Скорее всего, она уже сидит за своим столом и работает.

— Честно говоря, профессор, мне пора возвращаться…

— Бросьте, инспектор! — воскликнул Дональд Девлин. — Нельзя же побывать в музее Хирургического общества и не осмотреть наш Зал Ужасов.

Смотрительница провела их через пару дверей, которые она уже успела запереть, после чего они спустились в цоколь здания. В коридорах, увешанных портретами медицинских светил, царила торжественная тишина, и Девлин показал Ребусу двери научной библиотеки. В конце концов коридоры вывели их в вымощенный мрамором круглый холл. Здесь профессор остановился.

— Там состоится прием, — сообщил он и поднял палец, показывая куда-то наверх. — Профессора, доктора наук и прочие заслуженные люди, разодетые в пух и прах, будут пить виски и жевать резиновых цыплят в каком-то фантастическом соусе.

Ребус поднял голову и увидал над собой прозрачный стеклянный купол. Высоко поднятый первый этаж был огражден по всему кругу резными мраморными перилами, за которыми маячила какая-то дверь.

— И чему посвящен сегодняшний прием? — спросил он.

— Вот уж поистине это одному Богу известно! — вздохнул Девлин. — Каждый раз, когда мне присылают приглашение, я отправляю чек на энную сумму и ни о чем не спрашиваю.

— Билл Гейтс и Керт тоже приедут?

— Скорее всего — да. Сэнди Гейтс, знаете ли, большой любитель плотно покушать.

Ребус бросил взгляд на широкие входные двери. Обычно он видел их только снаружи, когда ехал или шел мимо по Николсон-стрит. Теперь он смотрел на них, так сказать, с изнанки, но и отсюда они выглядели достаточно внушительно. Насколько Ребус помнил, он никогда не видел их открытыми; так он и сказал своему добровольному экскурсоводу.

— Сегодня вечером они откроются, — пообещал профессор. — Гости войдут через них и поднимутся по этой лестнице. Идите за мной, инспектор…

Они преодолели еще несколько коридоров и поднялись по какой-то лесенке.

— Надеюсь, здесь не заперто, — пробормотал Девлин, когда они приблизились еще к одним широким двойным дверям. — Участники приемов любят пройтись после еды. Большинство из них отправляются сюда. — С этими словами он нажал на ручку двери.