Среди проклятых стен - Лорен Блэквуд

Но именно по этой причине я и не стала этого делать.

Я ощутила сильное жжение в сдавленной гортани. У меня было всего несколько секунд, чтобы решить, как действовать дальше, прежде чем силы покинут меня. Я потеряю сознание. А потом он, как обычно, выиграет, и весь оставшийся день я буду страдать головной болью и першением в горле.

Без деревянного протеза он опирался лишь на одну ногу. Я выбила ее из-под него, опрокинув на спину. Коленом придавила его руку и обеими ладонями нацелила нож ему в лицо. Он перехватил их свободной рукой, подтянувшись мне навстречу.

– Почему ты не порезала мне руку? – прохрипел он. – Я предоставил тебе самый легкий путь.

– Артерия.

– Слабачка.

– Я не слабачка, просто ты нужен мне живым. – Я перенесла свой скромный вес тела в сторону ножа и приблизила кончик к его лицу. – Сдавайся, старик, пока я не лишила тебя глаза.

– Твои угрозы стали более реальными. – Он покосился на нож. – Сдаюсь. – Я ослабила давление, позволив ему опустить руку, которой он защищался, но лезвие от лица не убрала на случай, если он передумает. – Скажи мне, как проверить пульс человека?

– Воткнув в него нож, – ответила я.

– Тогда почему я должен тебе снова это повторять? Никогда не приближайся настолько, чтобы тебя можно было схватить, особенно к тому, кто больше тебя. – Он прогнал меня взмахом руки, и я встала, убирая оружие. – Что, черт побери, случилось с твоей рукой с нашей последней встречи?

– О… – Я посмотрела на свои перебинтованные пальцы, которые, несмотря на лекарство, вновь начинали болеть после нагрузки. – Порезалась… о какую-то посуду.

– Так это была посуда или нет? Звучит так, будто ты сама не уверена. – Он почесал бороду, смерив меня недоверчивым взглядом. – Мы оба знаем, что это не обычный сентиментальный визит. Что ты здесь делаешь, девчонка?

Я сложила руки на груди и отступила еще на шаг, пытаясь собраться с духом. «Ну же, скажи ему, Анди».

Однако с губ моих сорвались совсем другие слова:

– Это место отвратительно.

– Потому что тебя здесь нет, чтобы убираться.

– Еще не обзавелся новым подопечным?

– Пока не нашел того, кто обладал бы достаточным потенциалом и стоил потраченного на него времени. – Джембер закашлялся от смеха, а затем со стоном сел на краю кровати. До меня донесся хруст суставов. Ему было почти тридцать восемь, но из-за боли он выглядел старше. Он поморщился, помассировал обрубок, на месте которого раньше было колено, и проглотил, не запивая водой, две запрещенные таблетки. Вся его прыть, скорее всего, была вызвана лишь приливом адреналина.

Живя на улице долгое время, учишься включать и выключать его запуск по мере надобности.

Мне хотелось злиться на него. Хотелось ненавидеть. Но я не могла.

– Как же ты выживаешь тогда? – спросила я. – Церковь платит, только если ты обучаешь для них дебтер.

Джембер испустил долгий вздох и поник, наградив меня испепеляющим взглядом, будто я порядком надоела ему уже после нескольких минут общения. Он стянул перчатки и кинул их на кровать, встряхнув вспотевшие ладони, затем открыл ящик рядом с собой и достал из него трубку.

– По-моему, в прошлый раз я ясно дал понять, чтобы меня не беспокоили.

Я выхватила трубку у него изо рта, прежде чем он успел ее зажечь.

– Твое тело – это храм во славу Господа.

– Мое тело принадлежит мне, а твое – тебе. – Он забрал у меня трубку, но зажигать не стал. – Если только я не решу наконец убить тебя и использовать твой жир в качестве масла для жарки.

И это мои-то угрозы он считал нереалистичными. Подобные заявления срабатывали только в первый год – я целый год жила в постоянной тревоге, пока не уяснила, что Джембер слишком ленив, чтобы доводить дело до конца. Сейчас это уже стало просто традицией.

Я усмехнулась:

– Желаю удачи в поисках хоть какого-то жира на мне.

Сначала Джембер тихонько рассмеялся, а в конце тяжело вздохнул. Мгновение мы оба молчали. В эту минуту мне показалось, будто я вернулась домой. В конце концов он произнес:

– Должно быть, ты в полном отчаянии, раз пришла ко мне за помощью.

Я сглотнула.

– Ты говорил обращаться к тебе, только если моей жизни будет угрожать опасность.

– Кто он? Назови мне имя.

– Это… не просто человек.

Джембер побледнел, и меня охватила дрожь при виде его лица. Он обеспокоен? Напуган? Я ни разу не видела у него подобных эмоций, особенно одновременно.

– Ты ведь в Торнфилде, да? – спросил он, и на его лице наконец отразилась злость. – Ты совсем спятила?

– А тебе какое дело? – огрызнулась я. – Ты сам довел меня до такого.

Джембер отшвырнул одну из лежащих рядом бутылок, и я вздрогнула, когда та разбилась о каменную стену. Он попытался встать, но вспомнил, что не надел протез. Мы оба знали: сейчас у него нет сил, чтобы скакать на одной ноге.

На мгновение повисла тишина. Во мне сплелись ненависть и чувство вины.

– Я знаю, что ты умнее этого, – наконец сказал он.

– Мне нужна была работа.

– Нужна была раб… – Он сжал пальцами виски, делая глубокий вдох. – Ты ведь знаешь, что десять опытных дебтер уже брались за это дело. Разве это недостаточный повод держаться от этого места как можно дальше?

– Мне сказали, что ты отказался от этой работы, – проговорила я, силясь не заплакать, хотя наворачивающиеся слезы жгли мне глаза. – Почему?

Джембер посмотрел на меня так, будто я задала самый глупый вопрос, который он когда-либо слышал.

– Что значит «почему»?

– Ты единственный из ныне живущих дебтер, кто сталкивался с гиеной. Магнус наверняка заплатил бы тебе больше, чем мне.

– Я тебе тысячу раз говорил: браться за работу только из-за денег – опасно. Если ты носишь амулет, это не значит, что можно специально приманивать Сглаз.

– Но он и без всяких денег нуждается в нашей помощи.

– И что?

– Как можно быть таким эгоистом?

– Эгоизм – правильный принцип выживания.

Некоторое время мы молчали, но тишина в комнате тем не менее казалась оглушительной. Стук сердца отдавался в ушах, меня душили застрявшие в горле сдавленные рыдания.

– Я лишь хочу знать, как от нее избавиться.

– Ты не вернешься в этот дом.

– Ты больше ничего не решаешь в моей жизни.

– Тогда нечего обращаться ко мне за помощью.

– Ладно, – проговорила я, стиснув зубы. А потом открыла сумку. – В таком случае это не просьба. Я заплачу тебе за информацию.

Джембер выдвинул ящик приставного стола и достал свой амулет. Он был больше моего, на тяжелой цепочке, большую часть серебряной поверхности закрывала переливающаяся черным нить. Он выставил амулет в мою сторону, как бы защищаясь от денег, которые я извлекла из потайного кармана.

– Я не возьму твои грязные деньги.

– Эти грязные деньги? – с усмешкой проговорила я и бросила несколько купюр на пыльный пол.

Его взгляд был ледяным, как замок, из которого я прибыла.

– Подними их.

– Бог свидетель, они нужны тебе, старик.

Он надел амулет.

– Я никогда не принимаю деньги