Ревизор: возвращение в СССР 35 (СИ) - Винтеркей Серж

– И да, и нет. Хотелось бы лично пообщаться.

– Да, конечно. Во сколько вы в Москве собираетесь быть?

– Планировал к трем. Это время вам удобно?

– Да. Мой адрес вы знаете?

– Райком Пролетарского района. Все верно?

– Верно. Жду вас к трем. Хотя… Давайте, может быть, лучше встретимся в ресторане гостиницы «Украина». Заодно и пообедаем.

– Так даже лучше.

Положив трубку, Сатчан задумался, сообщать ли Захарову с Бортко о готовящемся визите. Решил, что смысла нет, уж больно туманно Сальников выражался. Мали ли ему нужно просто какой-то личный вопрос решить? Дочку там, в вуз пристроить, к примеру, сейчас как раз документы в университет вовсю принимают? Что значите его – «и да, и нет» в ответ на его вопрос? Да, лучше с ним сначала лично пообщается, а потом уже Захарову с Бортко сообщит, в чем дело. А может, он и сам справится с его просьбой…

***

Москва, Лубянка

Кудряшов как следует подготовился к визиту к зампредседателю Назарову. Собрал через знакомых побольше информации о нем. Выяснил, что у Андропова он котируется как профессионал похуже, чем Вавилов, зато они с председателем комитета земляки, что гарантирует ему долголетие в этой должности.

Он также тщательно продумал все, что будет говорить. Чтобы это не выглядело как бессвязный поток жалоб. Только факты, как он их видит, свидетельствующие о том, что Вавилов пристрастен и необъективен.

Он позвонил помощнику Назарова, и через пару минут тот сообщил, что встреча назначена через час. Генерал счел это добрым предзнаменованием. Не так и велика у него должность, чтобы так быстро его принять… Тем более, что он постарался максимально туманно сформулировать суть вопроса, по которому просит о встрече.

Виктор Константинович был любезен и радушен, принимая генерала из провинции. Его помощник даже чайку организовал с пряниками. Назаров даже пошутил, что жаль, его гость не из Тулы приехал, а то сейчас бы пряниками угощались. Кудряшов не счел это намеком на то, что должен был принести с собой подарок – слишком мелко для зампредседателя. Да и не та у них контора, чтобы с подарками к незнакомому лично начальнику ходить. Скорее, счел признаком хорошего настроения зампреда.

Назаров не задал ни одного вопроса, пока внимательно его не выслушал, при этом деловито делая себе пометки в своем блокноте. Все вопросы были по делу, никакого раздражения по поводу того повода, с которым он к нему пришел, Кудряшов, к своему облегчению, не заметил. А то все бывает в жизни – тот же Лаптев мог запросто, играя в какие-то свои игры, подставить его с информацией по отношениям Назарова с Вавиловым. Впрочем, риск того стоил – прежнего покровителя он потерял, срочно нужен был новый. А если еще и получится от проверки отбояриться, и Третьякова в Москве сохранить на комитетской должности – то и вообще будет здорово…

Окончательно он уверился, что пришел по нужному адресу, когда Назаров, немного подумав после уточняющих вопросов, сказал:

– Сигнал от вас, заслуженного сотрудника комитета, заслуживает всяческого внимания. Пожалуй, я схожу по этому вопросу к председателю на прием. А вы езжайте спокойно домой и ждите. Подождать придется. Сразу скажу, сегодня или завтра я не пойду, мне предлог для этого нужен хороший, чтобы этот вопрос пустить в нагрузку. И я ожидаю, что он скоро у меня появится. За вашим Третьяковым я присмотрю, приторможу его снятие с должности до решения Андропова. То же самое и с проверкой. Для проверки серьезные основания нужны, а не минутное раздражение на одного из сотрудников, тем более, уже работающего в Москве.

Выйдя из приемной зампредседателя, Кудряшов ошеломленно покачал головой. Какой Назаров ухватистый оказался! Странно, что Андропов его меньше Вавилова в комитете ценит… Может, он просто контролирует менее престижные направления?

***

Глава 18

***

Москва, квартира Ивлевых.

Вспомнил, завтракая утром, что надо бы заглянуть к Мартину. Сказать, что в ГДР поехать этим летом точно не получится. А то он скоро уже отправляется на родину, а я так еще точного ответа и не дал.

Повезло, он был дома и очень мне обрадовался.

Поблагодарил его за приглашение, сказал, что этим летом вот совсем никак. Хотя и хотелось бы. Может быть, следующим летом уже… Попросил передать тете и дяде мои самые лучшие пожелания!

Сразу было видно, что он немного расстроился. Но все понял, и вроде, не обиделся. Напомнил мне, что мы с ним скоро в Берлине встречаемся. Я так ему и сказал, что это, скорее всего, будет мое самое лучшее впечатление от этой поездки – встретить там друга. Видно было, что его немножко переклинило, не смог понять, что я имею в виду – то ли так высоко ценю его как друга, то ли плевать хотел на столицу его родины… Что-то опять у меня старческое брюзжание просыпается, Гусев правильно заметил – надо с этим бороться. Так что, не став ничего разъяснять, крепко пожал ему руку и пожелал счастливого пути.

Только вошел домой, как Валентина Никаноровна мне с придыханием говорит:

– Павел, вам только что с радио звонили! Я записала телефон той милой девушки…

Эх, только немного забыл про радио, как радио тут же про меня вспомнило! Думал уже, что до поездки в Берлин уже и не потревожат. Но ладно, раз уж статьи для «Труда» по мотивам передач решил писать, то пусть его уже, выступлю еще перед отъездом…

Тут же перезвонил Латышевой. Сразу сняла трубку. Поздоровался, спросил:

– Я так понимаю, вам новые передачи нужны? Как раз парочку тем придумал недавно. Можем поговорить про жертвы в Индии в результате британского владычества, а также про страдания ирландцев под пятой Британской империи. Остров-то маленький, но там тоже столько народу полегло, что вы не поверите!

В воздухе повисла странная пауза. Потом Александра, по интонации голоса слышно было, что никакого энтузиазма у нее нет от озвученных мной тем, ответила:

– По колониализму пока что больше не надо. Может, вы сможете подъехать, и мы с вами переговорим более детально?

Понятно… Где-то явно что-то сдохло… Александра намекает на то, что это не телефонный разговор. Как говорится, Хьюстон, у нас проблемы. Прикинул по времени – перед первой лекцией по линии «Знания» вполне успеваю.

– Если через час у вас буду, вам будет удобно?

Латышева радостно согласилась. Допил чай с булочкой и поехал на радио.

То, что она не хотела говорить по телефону, Латышева рассказала мне один на один. Очень эмоционально, с явным возмущением. Обычно она вся такая робкая и стеснительная, но сегодня ее сильно пробрало, и я увидел ее с новой стороны:

– Представляете, такой живой отклик читателей, такая волна интереса! Одних только писем вам целый мешок прислали сугубо на эту тему! – она показала на свой шкаф, и я невольно вздрогнул. – А тут такая несправедливость! Сверху велели на пару месяцев сделать перерыв. Намекнули главному редактору, что опасаются, что накал негодования в обществе из-за яркого описания жертв колониализма настолько вырастет, что советские граждане могут начать избивать западных туристов. В особенности британских и бельгийских…

– А что, были разве случаи? – удивился я.

– Нет вроде, иначе бы нам точно их привели в пример.

Ну ладно, мне уже все стало ясно. Скорее всего, в условиях разрядки с США, в перспективы которой многие в верхушке СССР реально верят, решили не дразнить западников оглашением нелицеприятных фактов об источниках их непомерных богатств… Доиграются они со своей политкорректностью в отношении коварных партнёров, что те скоро станут выглядеть в глазах советских граждан белыми и пушистыми… А Горбачев уже эту тему подхватит и своей гласностью вобьет в головы советских граждан совсем иные ценности… Хотя, собственно, то, что он вобьет им в головы, ценностями вообще назвать нельзя. По факту, основное, что сейчас про Запад рассказывают по радио и телевидению, правда. И про колониализм, и про тотальную коррупцию, и про низкую социальную защищенность граждан. Нет еще никакой немецкой или скандинавской модели социальной защиты и близко…