"Спецназ древней Руси". Компиляция. Книги 1-10" (СИ) - Корчевский Юрий Григорьевич

Глава 10

Мутные сны и тяжкая явь великого князя Святослава

Великого князя Святослава Всеволодовича, конечно же, порадовал вид красавца Чернигова, вынырнувшего на высоком берегу из-за поворота Десны, да ещё в такое яркое, солнечное весеннее утро. Однако ненадолго: второй день он сердился на племянника своего Игоря, затеявшего в тайне от него особый поход в Половецкую степь. И именно сейчас! Сейчас, когда большой поход на половцев уже подготовлен! Когда удалось уже договориться почти со всеми князьями, от Переяславля и до Волыни, когда даже из далёкого лесного Корачева добыл он для этого похода добрых молодцев, которых, между прочим, обязался вооружить, посадить на коней и кормить. Вон в третьей ладье плывут, радуются, что Русскую землю посмотрят, медведи замшелые! Под парусом и по течению доплыли ладьи до впадения в Десну малого Стрижня, и уже по этой речушке пришлось подниматься на веслах до черниговской пристани.

Живой и подвижный, несмотря на то, что ему уже седьмой десяток пошёл, великий князь первым выпрыгнул из передовой ладьи на пристань. Нетерпеливо пританцовывая, ожидал он, когда сведут по мосткам на берег его любимого коня, неутомимого венгерского жеребца Беляна, когда увидел, что ворота Детинца распахнулись и к пристани скачет, размахивая шапкой, боярин брата Ярослава. Да, это Володарь.

Вот Володарь скатился с коня, за ним и парубок его. Подбежал боярин, о чести седой бороды своей не заботясь, к великому князю, поклонился, пропыхтел вполголоса:

– Великий княже, вечно живи! Брат твой Ярослав Всеволодович просит тебя, не мешкая, ехать к нему в Красный терем. Поспеши, великий княже!

– Пожар, что ли, тушить, Володарю? – осведомился Святослав Всеволодович, с помощью парубка забираясь на Беляна. – Или брат боится, что я сперва заверну к владыке попробовать церковного вина?

– Мне не велено самому говорить, великий княже. Одно скажу, что новость скверная.

– Боюсь, боярин, что и я огорчу брата своего, – буркнул великий князь.

И четверти часа не минуло, как Святослав Всеволодович, слегка только запыхавшись, влетел в гридницу братова терема. Тучный Ярослав торопливо поднялся навстречу ему с позолоченного престола, на котором и Святославу Всеволодовичу довелось сиживать, взял брата за руку и посадил рядом с собою на скамью. Глядя на его полное лицо, утратившее обычное выражение добродушия и довольства жизнью, тотчас принялся великий князь киевский гадать, кто из их ближайших родственников внезапно помер. Братья обнялись, и Святослав Всеволодович по праву старшего заговорил первым:

– Что я слышу, брат! Племянник наш Игорь пошёл в Половецкую степь чуть ли не со всей Северской землею, а от меня утаился! И не говори мне, Славко, что ты не знал! Ты же их всех в кулаке держишь!

– Худо, худо дело, ещё хуже, брат! Уж не знаю, как и сказать тебе… Большое несчастье, брат! Все северские князья в плену, а дружины погибли да пленены. Пленных до тысячи. Вот сейчас тебе самовидец…

И Ярослав Всеволодович, отводя от брата глаза, громко хлопнул в ладоши. Возникшему в дверях слуге приказал:

– Бел овод а сюда!

Великий князь дважды заставил Беловода Просовича повторить свой рассказ, и только вглядевшись в его красное и измождённое лицо, странно смотревшееся над роскошными одеждами боярина, понял вдруг, что никакое это не вранье, что ничего сей Беловод не придумывает, а вот большая беда действительно пришла. Стиснул он зубы и спросил, сдерживая ярость:

– Повтори мне, боярин, вот что. Когда ты отъезжал, что делалось с князьями?

– Князя Игоря выкупил у Чилбука и взял к себе Кончак Отракович, Всеволода, брата его, захватил Роман Кзич, Святослав Ольгович сидит в оковах в стане у Копти из Улашевичей, а Владимир – у Елдичука Вобурцевича. Тысяцкий Игорев Рагуил Добрынич убит, Олстин Олексич ранен, он в полоне у Кзы Бурновича, вождь ковуев Алпар-батыр у Кзы же был.

– Когда ты выехал из половецкого стана?

– Вчера о полудне, великий княже. Я загнал двух коней – быстрее прискакать не в силах человеческих…

– Ярослав! – выкрикнул. Заставил себя успокоиться, проглотил комок в горле… Зашипел. – Твой Олстин в полоне, ковуев ты туда посылал… Ты с головою в Игоревом дерьме! Теперь поправляй дело, умник. Вы с Игорем твоим отворили поганым врата в Русскую землю, затворить теперь ты сам не в силах, так сделай хоть всё, что сумеешь! Своими дружинниками прикрой собственный степной кордон, а карачевцев, что в ладьях у меня, одари, вооружи, посади на коней и отправь в посемские городки, пусть держат хоть эти два… ну, Вир и Попаш, а я пришлю сыновей на подмогу.

– Князь Игорь Святославович просил привести к нему попа со священными вещами, – заикнулся было Беловод Просович.

– Попа ему? Пусть молится вербовому кусту, вояка! – взметнулся со скамьи великий князь Святослав и склонился над братом. – Мы ещё разберемся в этом деле, ты, суздальский подручник! А пока упаси тебя Боже, брат, не совершить мною тебе повеленное! Я же бросаю здесь ладьи, а сам скачу в Киев.

– Ты нехорошо стал говорить со мною, брат, – обиженно протянул князь Ярослав. – Иногда мне кажется, что ты, посидев на Киевском столе, ведешь себя совсем не как Ольгович. Уж ты прости мне правдивое слово, брат.

– Я – не как Ольгович? – великий князь замер на месте уже у дверей, явно изумился. Вернулся неспешными шагами на середину ложницы, задумался, коротко хохотнул. – Да, пожалуй, что так. И ты, брат, если удастся тебе по рождению и чести рода своего сесть в своё время на великом киевском столе, почувствуешь себя… ну, Ольговичем останешься, конечно, но будешь уже не то что новгород-северский или черниговский князь. Я-то ведь могу сравнивать! Защищать Русскую землю надо по-иному, нежели Северскую или Черниговскую твою, и в том половцы никакие не союзники, и суздальский властелин не союзник и покровитель, а соперник и неприятель.

– А я не заглядываю так далеко, – надул толстые губы Ярослав. – Мне сейчас о моём княжении забота.

– Тогда слушайся меня! – Святослав Всеволодович снова подбежал к дверям и уже оттуда прокричал. – Четыре княжества без князей и без дружин, а беззащитный Путивль первый пойдёт под сабли степняков! Я из Киева со всем не справлюсь, брат!

В сумасшедшем скачке лесными дорогами от Чернигова до Киева великий князь поуспокоился, конечно, и придумал, в основном, как прикрыть Киев от неминуемого набега кыпчаков, ободрённых, само собою, победой над северскими князьями. Войска из многих союзных княжеств, которые он собирал для большого похода в степь, придется пустить на прикрытие Переяславля и городов по Суле. Брат Давид Смоленский обещал привести свою дружину, вот ею на первое время и можно будет заткнуть дыру. И ещё, трясясь в седле, думал он о злосчастном Игоре, о том, что уж теперь заклятый друг, соправитель Рюрик не преминет потребовать суда над выскочкой Ольговичем – и что ж, будет на сей раз прав. А Игорь пусть получит, наконец, по заслугам!

Однако вид прекрасного Киева, выросшего вдруг на высоком берегу Днепра в тихом сиянии лимонного заката, успокоил великого князя. Тяжело сползая со взмыленного Беляна на загаженный песок перевоза, он уже знал, что учинит с Игорем. Угрюмо следил князь Святослав за байдаком перевозчика, бывшем уже на середине реки. Все кости у него ныли, а перед глазами всё прыгала молодая зелень придорожных лесов. Как только доберётся до постели, повалится спать – дай Боже, чтобы сапоги с него успели стянуть. Однако перечень тех, кого желает увидеть утром у себя в гриднице, уже готов в его голове. И гонцы поскачут до того, как колокола ударят к вечерне.

Утром, ещё до заутрени, в гриднице стоя, ожидали великого князя его бояре, собравшиеся, как положено, к пробуждению господина. Угрюмо косились они на редких здесь гостей – Севку-князька, одетого в какие-то обноски, но, тем не менее, по праву княжества своего севшего на скамью, и знаменитого сыщика Хотена, киевского боярина и бывшего великокняжеского мечника. Оба никогда не были особенными доброхотами Ольговичей, однако великий князь лучше знает, кого и зачем к себе вызывать. Шептались, что и соправитель Рюрик Ростиславович прискачет из Вышгорода, но, конечно же, попозже, чтобы не уронить чести своей великокняжеской перед Святославом Всеволодовичем.