Конкистадор поневоле - Михаил Александрович Михеев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Глушитель диверсанту – друг, брат, почти сестра… Главным было подобраться к погребу, который неплохо охранялся. Вдобавок наемники шныряли туда-сюда с упорством, достойным лучшего применения. Но лейтенант этот вопрос решил, попросту дождавшись, пока к его лежке приблизился какой-то подходящий по комплекции поляк. А может, немец, француз или еще какой испанец – в такие мелочи он не вдавался.
Откровенно говоря, наемники поражали своим отношением к дисциплине. В бою – железная, на грани какого-то иррационального бесстрашия, но, когда сражения не было, начинался полный бардак. Часовые, конечно, бдели, но во всем остальном никакого порядка не наблюдалось, а о противодиверсионных мероприятиях никто, кажется, и вовсе не слышал. Ну, и результат вышел закономерный. Поперся человек в кустики, до ветру, значит, а сделать мокрое дело так и не успел.
Аккуратно привалив тело кучей валежника, лейтенант, морщась от брезгливости, натянул поверх камуфляжа его кафтан. А может, не кафтан – как называлась реквизированная одежда, он тоже не поинтересовался. Забыл… Ну а после этого оставалось лишь аккуратно пройти в лагерь, благо народу шлялось много и разного, и все друг друга в лицо, естественно, не знали.
Первыми, кто попал под раздачу, оказалась охрана порохового склада. Это, в принципе, было логично. Ну а после того, как они умерли, лейтенант воспользовался передовым опытом местных специалистов-взрывотехников. Проще говоря, поставил свечку. Всем, кто оказался поблизости. За упокой. На бочку с порохом… А чтобы уж наверняка, соорудил рястяжку из гранаты, засунутой в другую бочку. И, кстати, он так и не узнал, догорела свеча, или кто-то споткнулся о тонкую, но прочную леску, натянутую у двери. Ну а последствия все уже видели.
В общем, завалился лейтенант спать с чувством выполненного долга. А поляки, гады, выспаться так и не дали, поскольку затаили лютую обиду на тех, кто их уже второй раз оставил без артиллерии. А так как обиду в этой эпохе принято было выражать не беготней по судам, а действием, они поступили вполне по-мужски. Оклемались, восстановили порядок и сделали то, чего от них защитники крепости просто не ожидали. Привыкнув, что активной стороной являются как раз они, русские даже представить себе не могли, что поляки решат повторить их трюк. И, как оказалось, напрасно. Поляки трусами не были. Дубовато, но попытались. А главное, у них практически получилось.
Действия штурмующих иначе чем хамскими назвать было нельзя. Достаточно сказать, что налет они учинили средь бела дня, вдобавок четко сообразив, что русские сейчас уверены в собственной безопасности. Ну, в самом деле, враг понес огромные потери и до сих пор, небось, поголовно пытается справиться с последствиями контузии или как минимум выбить пробки из ушей, чтобы восстановить слух. В результате появление небольшой, но отлично подготовленной и решительно настроенной штурмовой группы часовые на стенах закономерно профукали. Как поляки сумели подтянуть достаточно многочисленный отряд, так и осталось невыясненным. Появилась у кого-то безумная идея, что они вели не два, а три подкопа, но один по какой-то причине не довели до цели и забросили, а сейчас решили воспользоваться наработкой. Может, так, а может, и нет. Как бы то ни было, поляки, воспользовавшись моментом, продемонстрировали, что не зря их армия в этот период считалась одной из лучших в Европе.
Кто-то из наемников явно имел отношение к морю. То ли в военном флоте служил, то ли пиратствовал когда-то. Во всяком случае, штурм был сработан в стилистике абордажа – молниеносно закинуть на стену кошки и по веревкам вскарабкаться.
На звяканье стальных крючьев о камень в паре мест успели отреагировать часовые, да вот толку-то? Поляки подготовились грамотно и вместо маршировки в виду крепостных стен тихонечко подтянули к ним стрелков. Немного, конечно, складки местности были совсем невелики и не позволяли скрытно накапливать силы, но на первом этапе достаточно. Тех, кто пытался высунуться, чтобы помешать штурмующим, отстреливали. Точность отдельного выстрела оставляла желать лучшего, но мушкетеры лупили залпами по пять человек за раз – видать, притащили с собой достаточно оружия, чтобы при нужде не терять время, а просто взять другой ствол. Огонь по площадям оказался достаточно эффективным, а изнутри скинуть крючья не получалось. И обрубить веревки – тоже, потому что между ними и кошками располагались куски цепей. Обрубать же дальше значило высовываться из-за прикрытия зубцов, как раз под пули мушкетеров. Один высунулся, aгa. Пуля из мушкета, свинцовый шар диаметром в два сантиметра, ударила ему точно в лоб, и безголовое уже тело, качнувшись назад, рухнуло внутрь крепости.
Откровенно говоря, ситуация была не столь уж и безнадежной, отмахаться, организовав противодействие наглецам, было несложно. Проблема оказалась в другом. У обороняющихся просто не оказалось времени на организацию, и, когда из города подоспело подкрепление, бой шел уже на стенах. И теперь уже русским приходилось лезть туда по установленным с внутренней стороны узким лестницам. Это здорово мешало, но каким-то чудом удалось остановить первый, самый яростный натиск поляков, и бой превратился в примитивную, но яростную свалку.
Семен врезался в гущу боя одним из первых. Прямо перед ним на стену взобрался здоровенный мужик. Кольчугу он надеть, похоже, не успел, зато бердыш в руках держал умело. Продемонстрировал он это еще на лестнице, столкнувшись с неосмотрительно сунувшимся навстречу поляком. Тот рубанул саблей, сверху вниз, от души. Мужик ловко поймал клинок в щель между лезвием и ратовищем, позволил ему заклиниться и резко увел оружие вправо, увлекая следом и вцепившегося в рукоять сабли поляка. Тот потерял равновесие, и в тот миг, когда все силы поляка уходили на то, чтобы удержаться на ногах, русский сделал шаг вперед, сокращая дистанцию, и ударил противника кулаком под основание черепа. Перешагнул через неловко скособочившийся труп, рывком преодолел остаток лестницы и уже наверху с ревом раскрутил над головой свое оружие. Положил одного, другого… Третий поляк достал его саблей, но вскользь, и мужик, взревев теперь не только от ярости, но и от боли, попер вперед и серединой ратовища буквально вмял противника в стену.
Семен как раз успел подняться, чтобы перехватить очередного наемника, попытавшегося достать здоровяка сзади. Просто ткнул его шпагой в спину, аккурат под кирасу. Поспешно освободил
