Арагац (Очерки и рассказы) - Ашот Арзуманян

Вслед за тем Башинджагян характеризует свойства подлинного искусства:

«Каждое художественное произведение должно быть ясным, в своей простоте доступным, понятным всякому грамотному, культурному человеку. Оно, подобно открытой книге, должно говорить, вызывать чувства, доставлять наслаждение. Серьезное художественное произведение должно заключать в себе три элемента: содержание, искренность и технику. Если гармоничное сочетание всех этих элементов не часто встречается, то искренность, во всяком случае, должна быть налицо…

Цель беллетристики, живописи и скульптуры одна и та же. Эти искусства — родные сестры, а истина — их мать».

Как на образец реалистического искусства Башинджагян ссылается на творчество великого русского художника Репина, замечательные картины которого служат для него лучшим примером художественного произведения.

«Бурлаки», «Запорожцы», «Иоанн Грозный» Репина — дивные полотна, отражающие в себе ум, характер, чувства и мировоззрение автора. Все это — в пределах законов действительности. Упомянутые картины, подобно открытой книге, понятны для каждого интеллигентного человека. Любая фигура, физиономия действующего лица — настоящий тип, в котором можно прочесть всю его биографию.

Художника-демократа особенно сильно беспокоит, что буржуазный модернизм может оказать тлетворное влияние на молодых, начинающих художников, еще не выработавших для себя определенное мировоззрение и могущих поэтому сойти с верного пути. Пытаясь разрушить основы реалистического искусства, эстетствующие декаденты звали к новаторству ради новаторства, пренебрегали учебой, не воспитывали в молодежи трудолюбия и критического отношения к себе.

Опасаясь за судьбы реалистического искусства, за судьбы самой молодежи, занимающейся искусством, Башинджагян специально обращается к ней с горячим призывом учиться и не успокаиваться на достигнутом.

С особой силой подчеркивает Башинджагян величайшее значение усидчивой работы, ссылаясь на художников с мировой известностью.

«Начинающие художники, — пишет Башинджагян, — должны помнить, что всемирно известные гиганты искусства, все без исключения, достигли совершенства путем величайшего труда. Рафаэль, Микеланджело, Тициан, Рубенс, Рембрандт и другие гении поражают своей трудоспособностью. Одного природного таланта недостаточно. Без напряженного труда он ничего не дает. Увлекающаяся живописью молодежь должна всегда помнить, что ей надо без конца учиться и трудиться. В противном случае в их работах не будет искусства, сколько бы их ни восхваляли марающие бумагу писаки».

Маститый художник до конца жизни оставался верен своей жизненной задаче — средствами искусства воспроизводить живой образ природы родины, воспитывать в людях любовь к родной природе, прививать растущей художественной молодежи навыки и черты, необходимые для плодотворной деятельности.

«Дорогие друзья, быть может, я вступил в последний этап своей жизни, быть может, в другой раз не представится возможности беседовать с вами, советую воспользоваться моим многолетним опытом. Прежде всего я должен сказать, что самым главным условием для совершенствования в искусстве является трудолюбие… Вы должны непрерывно, день и ночь трудиться в избранной вами специальности, должны развить в себе силу воли, выработать технику, обладать кипучей энергией и проникнуться несокрушимой надеждой на светлое будущее. Если же вы усомнитесь в радостном будущем, успокоитесь на достигнутом, если возомните себя законченными мастерами или же сложите руки в ожидании прихода музы, — то будьте уверены, что ни на шаг вперед не подвинетесь. Напротив, останетесь на точке замерзания. Пусть дешевые похвалы не кружат вам головы, равно как столь же дешевые порицания не обескураживают вас. Помните — «слова проходят, факты остаются».

Башинджагян не мог оставаться равнодушным к таким фактам и явлениям, которые могли дезориентировать общественность в вопросах искусства. Он не отходил в сторону и не занимал нейтральной позиции в борьбе против воинствующего формализма, хотя ему лично жилось бы гораздо спокойнее, если бы он думал только о себе. Когда в связи со столетием со дня рождения О. К. Айвазовского декаденты пытались развенчать гениального мариниста, Башинджагян выступил в печати со страстной защитой творчества выдающегося художника от несправедливых и грубых нападок буржуазной прессы.

То обстоятельство, что Башинджагян считал своим нравственным долгом выразить свое отношение и возвысить свой голос во имя правды и справедливости, конечно, навлекало на него сильное недовольство тех, кого он критиковал, и они не стеснялись в средствах, пытаясь опорочить его и тем самым ослабить воздействие его критики. Характерно в этом отношении письмо к нему Саркиса Хачатряна, впоследствии видного армянского художника. В этом письме С. Хачатрян пишет:

«Со дня того инцидента совесть меня страшно мучает: никогда не прощу себе того, как я повел себя по отношению к столь заслуженному художнику, особенно непростительна моя вина потому, что Вы с самого начала встретили меня столь дружелюбно. Я должен просить Вашего снисхождения к моей несдержанности, вызванной молодостью. Ваши враги как раз с того дня начали искать моей дружбы…»

Однако нападки на Башинджагяна со стороны его противников не могли заставить его сойти с правильного пути. Он продолжал идти той дорогой, которую начал еще в юности.

Защищая основы реалистического искусства с демократических позиций, то есть в интересах народных масс, Башинджагян талантливой кистью воспевал прекрасную природу Кавказа, передавал очарование русской природы: «Зимний вечер в России», «В окрестностях Петрограда», «Утро в русской деревне».

Значительное место в общественной деятельности Башинджагяна занимает его неутомимая работа по исследованию и пропаганде творчества Саят-Нова. Армянская буржуазная общественность пренебрегала песнями великого гусана, и в досоветские годы имя его начинало понемногу меркнуть. Бесподобная лирика славного песнопевца была очень близка сердцу Башинджагяна, и он чтил его огромный талант.

Для того чтобы привлечь внимание трудовой интеллигенции, широких слоев народа к Саят-Нова, Башинджагян в 1912 году выступил в печати с пламенным призывом воздвигнуть памятник на могиле знаменитого певца. Напоминая о его заслугах и значении в армянской народной поэзии, Башинджагян предлагал организовать сбор средств на сооружение памятника Саят-Нова. В статье, озаглавленной «Саят-Нова. Воззвание к армянскому народу», художник писал:

«На армянском народе лежит давнишний и великий долг, который хотя и позабыт, но тем не менее никогда не может быть предан забвению. Кому не известно имя несравненного народного поэта Саят-Нова? Кого из нас не восхищали, не пленяли его гениальные песни? И может ли кто-нибудь отвергнуть его великое значение в армянской народной лирической поэзии?.. И вот, такой бесподобный поэт позабыт, позабыт в том смысле, что ни столетие со дня его рождения не было отмечено…, ни даже простого камня (совестно признаться в этом) на могиле его не поставлено… Давайте искупим наш грех, тем более что сделать это весьма легко. Давайте воздвигнем памятник на его могиле, хотя бы обыкновенный надгробный камень поставим! Пусть камень этот будет простым и дешевым, лишь бы он был поставлен на народные копейки… Сооруженный на медные гроши памятник великому человеку будет величественным».

Призыв художника, горячо поддержанный Ованесом Туманяном — признанным главой передовой армянской интеллигенции, председателем Общества армянских писателей, — получил широкий отклик в народе, и, действительно, были собраны необходимые средства на сооружение памятника, который был воздвигнут два года спустя, весною 1914 года, на могиле Саят-Нова, в ограде церкви св. Георгия в Тифлисе. Памятник был сооружен по проекту и под наблюдением Башинджагяна. На памятнике высечены гордые строки великого поэта:

Не всем мой ключ гремучий пить: особый вкус ручьев моих!Не всем мои писанья чтить: особый смысл у слов моих!Не верь: меня легко свалить! Гранитна твердь основ моих!

Башинджагян не удовлетворился этим. Прекрасно понимая все значение издания всех песен Саят-Нова, писавшего не только на армянском, но и на грузинском и азербайджанском языках, художник приложил много стараний для издания грузинских песен Саят-Нова, о чем говорит и поэт И. Гришашвили в предисловии к сборнику песен Саят-Нова на грузинском языке, изданном в 1920 году в Тифлисе.

Внук великого народного певца — Баграт Саят-Нова, зная о роли Башинджагяна в изучении и пропаганде наследия его гениального деда, именно ему вручил сохранившуюся рукопись армянских песен Саят-Нова. Эту рукопись Башинджагян передал великому поэту Ованесу Туманяну, который передал ее Институту литературы имени М. Абегяна, где она бережно хранится и поныне.