Аргентинское танго - Джанет Дейли

Она ухватилась за дверцу автомобиля.

— Моя одежда!

Но дверца была заперта. Рауль включил скорость и начал выезжать с лужайки на подъездной путь. Девушка бежала рядом с машиной, колотя в стекло на дверце.

— Негодяй, отдай мою одежду!

Острые кромки гравия впивались в нежные подошвы ее босых ног, и Триша безвольно остановилась, глядя, как «Астон-Мартин» круто развернулся и его фары осветили дальние ворота. От ярости она чуть не разразилась слезами. Она вся тряслась от возмущения и холодного ночного воздуха. Автомобиль, завизжав колесами, остановился, затем на большой скорости двинулся обратно и поравнялся с ней. Триша стояла, дрожа и понурив плечи, и смотрела на водителя.

Окно опустилось, и девушка обрушила в приоткрывшуюся щель поток ругательств, которые вертелись у нее на языке.

— Грязный вонючий сукин сын! Я убью тебя за это! Ублюдок! Мать твою…

В окно вылетел комок свернутой одежды и ударил ее. Триша успела подхватить большинство вещей прежде, чем они упали на землю.

В темноте она не могла увидеть выражения лица Рауля, но в его голосе звучало полное безразличие к ее бессильному гневу:

— Унижение — жестокий учитель. Возможно, теперь вы не будете так торопиться снимать одежду перед очередным мужчиной.

Колеса «Астон-Мартина» вновь зарылись в гравий, разбрасывая камешки во все стороны. Триша подобрала туфлю и швырнула ее в окно тронувшейся с места машины.

— Мерзавец!

Туфля отскочила от белого бока автомобиля, не причинив ему никакого вреда, и «Астон-Мартин» с ревом помчался по дорожке, насмешливо мигнув габаритными огнями. Триша, прижав одежду к груди, смотрела вслед исчезающей машине, затем, прихрамывая, двинулась по колким камешкам за своей туфлей. Слезы жгли ей глаза.

Глава 10

В коридор второго этажа доносились снизу звуки музыки маленького струнного оркестра, расположившегося в Большом зале, и тихий гул голосов. Выйдя из своей комнаты, Триша узнала негромкую мелодию, которую играли музыканты. Прием — или бал, как предпочитала его называть Фиона Шербурн, — уже начался.

Она приостановилась на зеленой с розовым дорожке в прихожей и в последний раз окинула себя мысленным взглядом. Все было в порядке. Линии ее платья были просты и, как она надеялась, элегантны. Триша считала, что сегодня вечером ей понадобятся вся изощренность и утонченность, на которые она только способна.

Разгладив шелковую ткань на бедрах нервным движением, Триша прошла через прихожую к высокой деревянной двери, ведущей в комнаты, где жила ее мать, и негромко постучала. Она подождала, прислушиваясь к шагам внутри. Дверь открыла Эмма Сандерсон. Когда она увидела Тришу, стоящую у порога, выражение ее лица с плотно сжатыми губами несколько смягчилось.

— Лес уже готова? Я думала, мы могли бы спуститься вниз вместе, — сказала Триша.

— Нет.

Взгляд секретарши был усталым и раздраженным, но за досадой скрывалось что-то еще, чего Триша не успела разглядеть, потому что Эмма быстро отвернулась.

— До сих пор еще не одета. Три раза меняла платья. Теперь пытается опять примерить первое.

Триша понимала мать. В обычном состоянии Лес никогда не проявляла нерешительности в подобных вещах, хотя в последнее время ее неуверенность стала почти постоянной. По-видимому, развод поколебал ее уверенность в себе буквально во всем.

— Тогда мне лучше пойти к гостям, пока Фиона не выслала за нами поисковый отряд, — сказала Триша.

— Да, видимо, идите. Уверена, что Лес вскоре к вам присоединится.

Хотя по тону секретаря было понятно, что сама она в этом сомневается.

Из внутренней комнаты донесся тяжелый удар — словно что-то рухнуло на пол — и послышался сердитый голос Лес:

— Эмма, черт побери, если здесь у нас нет больше льда, то принесите мне шампанского. Я знаю, что англичане всегда подают шампанское охлажденным.

Триша нахмурилась.

— Она уже напилась?

Эмма, поджав губы, бросила поспешный взгляд через плечо, а затем потихоньку тревожно прошептала Трише:

— Если сможете, приглядывайте за ней сегодня.

— Попытаюсь, — пообещала Триша, хотя не была уверена, сумеет ли чем-нибудь помочь на самом деле.

Как она стала догадываться, пьянство матери превратилось в настоящую проблему, и девушка не знала, что с этим делать и как себя вести. В конце концов, она дочь, а не воспитательница Лес. Дверь закрылась, и Триша поневоле пришлось молча проглотить полусозревший в ее душе протест.

Повернувшись, она увидела Роба, выходящего в прихожую из своей комнаты. В строгом вечернем наряде брат выглядел совсем по-другому: он был больше похож на маленького лорда Фаунтлероя с его белокурыми локонами, чем на длинноволосого бунтаря.

— Лес не готова, — сообщила она. — Спустимся вниз вместе?

— Что-нибудь случилось? — обеспокоенно спросил брат.

— Она никак не может решить, что ей надеть, — пожала плечами Триша, показывая всю незначительность задержки.

— Ах так?

Удовлетворившись ее объяснением, Роб двинулся дальше по широкому коридору, и Триша пошла с ним к фойе, откуда вела вниз лестница на главный этаж.

Свет люстр сиял на недавно обновленных фресках потолка и на драгоценностях, увешивающих груди матрон, у которых не осталось уже ничего иного, чем можно было бы похвастаться, кроме бриллиантов.

Триша бродила по залу в густой толпе гостей, внимательно оглядываясь по сторонам. Завидев очередной темный затылок, она не сводила с него глаз до тех пор, пока его обладатель не оборачивался или не менял положение и оказывалось, что это опять не Рауль.

— Шампанское… — Слуга в униформе предложил им поднос, уставленный бокалами с искрящимся вином, и Триша приостановилась, чтобы взять один.

После того как и Роб взял себе шампанское, служитель наклонил голову и перешел к следующим гостям. Потягивая вино, брат с сестрой перешли на открытое пространство возле стены, неподалеку от дверей на террасу.

— Во время этой поездки мы познакомились с массой людей, но здесь я вижу не более полдюжины знакомых лиц, — пробормотал Роб.

— Я, пожалуй, тоже.

— Привет! — перед ними остановилась гибкая брюнетка в облегающем платье и впилась зелеными глазами в Роба. Ее стройное тело зазывно покачивалось. — Мы познакомились на прошлой неделе на приеме у Гюддро. Леди Синтия Холл, — сообщила она. — Зовите меня Син. Так меня все зовут.

— Леди Син, — Роб слегка поклонился, захваченный врасплох и старающийся этого не показать.

— Близкие друзья прозвали меня Грешницей, и я делаю все, чтобы оправдать свое прозвище, — заверила его брюнетка, а затем перевела холодный взгляд на Тришу. — Вы его сестра, не так ли?