Агентурная сеть - Игорь Прелин

— Никого нет, месье, — отрицательно покачал головой сторож.

Не знаю почему, но мне показалось, что он говорит неправду.

— Что, и прислуги нет? — удивился я.

Видимо, насчет прислуги его не проинструктировали, и теперь он замялся, не зная, что мне ответить. И тогда я, не обращая внимания на его комплекцию и дубинку, решил идти на прорыв: какой бы ни был строгий чернокожий сторож, но он никогда не остановит белого человека, идущего к другому белому человеку.

— Ну хорошо, я только отдам рождественские подарки и уйду.

С этими словами я прошел в калитку и по аллее направился к дому. Идти мне пришлось около семидесяти метров, прежде чем я подошел к вилле. Теперь мне стало понятно, почему вокруг было так темно: все окна были плотно закрыты ставнями.

Я пошел вокруг виллы в поисках входной двери и внезапно увидел, как из одного окна между ставнями пробивается узкая полоска света. Подойдя к окну, я заглянул в щель и увидел небольшую уютную гостиную, аперитивный столик, заставленный бутылками с разнообразными напитками, и сидевших напротив друг друга и о чем-то оживленно беседующих Копленда и какого-то африканца.

Африканец сидел ко мне вполоборота, часть его головы была закрыта высокой спинкой кресла, и все же лицо его показалось мне очень знакомым. Я был убежден, что где-то уже видел этого человека.

Я напряг память, но не смог сразу вспомнить. Я подождал немного, надеясь, что он повернется ко мне лицом и тогда я смогу как следует его разглядеть, но он как назло наоборот еще глубже сел в кресло, и голова его вообще скрылась за высокой спинкой.

Продолжая копаться в памяти, я продолжил поиск входной двери и вскоре наткнулся на невысокое крылечко. Нащупав дверную ручку, я дернул за нее, но дверь была заперта. Тогда я пошарил по стене слева и справа от двери в надежде найти кнопку звонка, но ничего не нашел и решил постучать.

Через какое-то время за дверью раздались быстрые шаги, она бесшумно открылась, и я увидел в освещенной прихожей сына Копленда Джона. Он с удивлением посмотрел на незнакомого человека.

— Могу я видеть твоего отца? — спросил я по-английски.

— Моих родителей нет дома, — с явным смущением ответил Джон. — Они уехали к друзьям справлять Рождество.

— И оставили тебя одного? — спросил я, решив тянуть время до тех пор, пока Копленд, которого я только что видел собственными глазами, не соизволит выйти из своего убежища.

Но не успел Джон мне ответить, как откуда-то из внутренних помещений виллы раздался женский голос: «Кто это пришел, Джон?» и в прихожую вышла жена Копленда Джейн. Она была в банном халате, голова обмотана полотенцем.

— Прошу простить меня за неожиданный визит, миссис Копленд, — сказал я, несколько озадаченный ее внешним видом. Но потом я вспомнил, что в доме уже есть один гость, и раз Джейн в его присутствии позволила себе отправиться в ванную, значит, это не светский визит, а сугубо деловая встреча. От этой мысли я почувствовал себя намного увереннее, а потому протянул Джейн букет роз и сказал:

— Я хотел бы повидать Гэри и поздравить его с Рождеством.

— Мой муж уехал по делам и вернется поздно, — в отличие от сына без тени какого-либо смущения сказала Джейн. — Что ему передать, мистер Вдовин?

Мы никогда не были официально представлены друг другу и нам раньше никогда не приходилось разговаривать. И тем не менее Джейн меня узнала!

«Ага, значит Гэри посвятил вас в существо дела!» — подумал я, но не успел произнести следующую фразу, потому что открылась одна из многочисленных дверей и в холле появился сам хозяин виллы.

— Хеллоу, Майкл, — с широкой улыбкой сказал он. — Что привело тебя ко мне в столь поздний час? У тебя возникли какие-то проблемы?

Последним вопросом он окончательно подтвердил мои предположения: во-первых, он показал, что прекрасно осведомлен обо всем, что произошло в натовской стране, а во-вторых, дал понять, что даже после всего случившегося ЦРУ рассчитывает, что у меня могут возникнуть какие-то проблемы, и тогда я обращусь к ним за помощью!

Своим ответом я явно разочаровал Копленда.

— Никаких проблем у меня нет, Гэри! Просто я решил нанести тебе ответный визит и поблагодарить за поздравления и подарок.

С этими словами я вручил ему перевязанную красной ленточкой коробку. Копленд осторожно взял ее в руки и спросил:

— Что это?

— Давай откроем вместе, — предложил я не столько для того, чтобы рассеять возникшие у него подозрения, что в коробке находится взрывчатка или еще какая-нибудь чертовщина, сколько потому, что мне очень хотелось хоть на минуту задержаться на вилле и попытаться выяснить, что за человек сидит у него в гостиной.

— Хорошо, следуй за мной, Майкл, — моментально успокоившись, сказал Копленд и пошел в гостиную.

Я вошел вслед за ним и с некоторым удивлением обнаружил, что недавнего гостя уже нет. И вообще, все выглядело так, как будто всего несколько минут назад никто здесь не сидел и не вел оживленную беседу. Видимо, за то время, что я разговаривал с Джоном и Джейн, Гэри успел через вторую дверь вывести, а затем спрятать или, что было вероятнее всего, выпроводить своего гостя. И не только выпроводить, но и ликвидировать все следы этой встречи!

Несколько расстроенный этим обстоятельством, я сел в кресло и решил, раз уж у меня появилась такая возможность, немного над ним поизмываться.

— В чем дело, Гэри? — не без ехидства спросил я. — Сторож сказал, что вы все уехали, а вы все дома! Твой сын тоже сказал, что ни тебя, ни Джейн нет, но затем вышла Джейн и попыталась убедить меня в том, что ты уехал по делам! Что это за непонятные игры, Гэри?

Из того, что промычал мне Копленд, я понял только то, что завтра же он выгонит сторожа, который нарушил данные ему инструкции и пропустил меня на виллу, в то время, как ему было приказано никого не пропускать. Если раньше у меня и были какие-то сомнения, то теперь мне стало совершенно ясно, что я застал у Копленда не обычного гостя, а агента американской разведки!

Теперь оставалось только установить, кем был этот самый агент.

12

Закончив в двенадцать часов первую половину рабочего дня, я собрался ехать домой обедать, как вдруг вспомнил, что у меня в доме есть все, кроме мяса. Слава Богу, с продовольствием, в том числе и с мясом, в Африке, по крайней мере для белых людей, не было никаких проблем. Я заскочил в расположенную неподалеку от посольства мясную лавку с веселеньким названием «Три поросенка», купил парочку парных эскалопов и поехал домой, по своему обыкновению обдумывая по дороге итоги первой половины дня.

А одним из ее итогов было обсуждение хода разработки Франсуа Сервэна, в которой все более заметную роль играла «Люси». Общаясь с женой Сервэна, она узнала, что два года назад они затеяли строительство собственного дома в парижском пригороде Сен-Клу. Это тоже послужило одной из причин, побудивших его поехать на работу в Африку, поскольку он вполне резонно полагал, что в связи с инфляцией фактическая стоимость дома к концу строительства может раза в три превысить его первоначальную сметную стоимость, так что никакого жалованья ему не хватит.

«Люси» изредка присутствовала на различных посиделках в клубе, беседовала с друзьями и пришла к выводу, что Сервэн, как и большинство его коллег по спецслужбам, держится в стороне от политики. Во всяком случае он никогда не принимал активного участия в обсуждении происходивших во Франции событий, волновавших всю французскую колонию в стране. И все же из отдельных его высказываний было видно, что он убежденный сторонник независимого внешнеполитического курса Франции, особенно во взаимоотношениях с США, а также в НАТО и Европейском экономическом сообществе.

Кроме этого, Сервэн с большой тревогой реагировал на сообщения о попытках возродить неонацизм в Германии и несколько раз одобрительно отзывался об антивоенном движении.

Помимо «Люси», теперь в разработке французского советника были задействованы и другие возможности.

Каждое утро Колповский приносил в резидентуру кассету, на которой были записаны все телефонные разговоры Сервэна и его жены за предыдущий день.

Базиленко прослушивал кассету и аккуратно выписывал в рабочую тетрадь, когда, кто и по какому поводу звонил, особо отмечая все, что могло представить интерес для разработки Сервэна.

К большому нашему разочарованию, ничего существенного, относящегося к каким-то оперативным мероприятиям контрразведки по советским учреждениям, за первые несколько недель контроля нам узнать не удалось: Сервэн не отличался болтливостью, все профессиональные вопросы решал на работе, без особой нужды в службу безопасности не звонил, а если и звонил, то разговаривал таким образом, что ничего полезного из его разговоров извлечь было невозможно.