Двор халифов - Хью Кеннеди

Соскальзывание к войне продолжилось. Фадл ибн Сахл приказал поставить возле Рея, на западной границе владений Мамуна, дорожные посты, чтобы Амин не мог засылать агентов и шпионить за землями брата. Он также отправил своего агента в Багдад. Этот человек отсылал рапорты с женщиной, закладывая письма под вьючное седло; «женщина та проходила через пограничные посты без вопросов и досмотра, делая вид, что идет из одной деревни в другую»{210}. Новости, которые приходили от агента, подтверждали худшие страхи Мамуна: Фадл ибн Раби был твердо намерен убрать его из наследников и ищет любого предлога, чтобы сделать это. Он надеялся также подбить людей в Хорасане отказаться от присяги Мамуну{211}.

Осенью 810 года брешь оказалась пробита. В ноябре Амии пересек свой Рубикон, когда во время пятничной молитвы приказал более не считать наследником Мамуна, которого заменяет своим сыном Мусой. В то же время он отправил в Мекку гонцов, чтобы изъять подписанные документы, при помощи которых Гарун пытался однозначно отрегулировать наследование. Бумаги эти были привезены Амину в Багдад, где он лично порвал их и уничтожил{212}. После этого пути назад не осталось. К концу 810 года, ровно через восемнадцать месяцев после смерти Гаруна, тайная война закончилась.

Теперь обе стороны начали разворачивать военные приготовления. В Багдаде Фадл ибн Раби собирал большое войско для вторжения в Хорасан и смещения Мамуна. Говорят, оно насчитывало до 50 000 человек, и люди в Багдаде заявляли, что это была самая многочисленная и лучше всего вооруженная армия из всех, что они видели{213}. Для поднятия жалования в войсках создавались огромные фонды{214}. Также поступало новое вооружение: две тысячи украшенных орнаментом мечей, шесть тысяч парадных халатов и, как об этом рассказывают источники, серебряные цепи, чтобы заковать Мамуна, когда его захватят{215}.

Командование этими громадными силами было доверено Али ибн Исе ибн Махану. По многим параметрам это был разумный выбор. Он и его семья пользовались непререкаемым авторитетом в среде Абны в Багдаде, и он хорошо знал Хорасан. С другой стороны, его пребывание в роли правителя провинции вызывало яростное сопротивление местного населения. Назначение Али могло помочь сплотить вокруг него бухарцев, но наверняка объединило хорасанцев вокруг Мамуна. Были даже такие, кто считал, что политический наставник Мамуна, Фадл ибн Сахл, поручил своим агентам в Багдаде поддержать его назначение, зная, «по это лишь объединит общественное мнение вокруг Мамуна{216}.

Армия выступила, распираемая уверенностью. Али покинул Багдад вечером 14 марта 811 года, войско медленно продвигалось через каналы и пальмовые заросли сельского Ирака. Молодой халиф дошел с ним до города Нахраван на одном из каналов, откуда повернул домой, а Али повел своих людей к проходам в горах Загрос{217}. Двигаясь по дорогам через узкие ущелья и долины гор Загрос, направляясь к высокогорным плато центрального Ирана, он встречал караваны купцов, идущих из Хорасана. При расспросах они рассказали ему, что Мамун послал небольшие силы в Рей для охраны границы своих владений{218}.

Когда новость о том, что Амин отказался признавать Мамуна наследником халифата, достигла Мерва, Фадл ибн Сахл, который стал теперь главным министром Мамуда, послал войска в пограничный Рей, постаравшись организовать им в бесплодные земли поставки всего необходимого. По сравнению с огромной армией Али ибн Исы силы Мамуна были незначительный — всего три-четыре тысячи человек. Соотношение было как минимум десять к одному. В качестве командира Фадл ибн Сахл выбрал молодого хорасанского аристократа Тахира ибн Хусейна. Члены семьи Тахира были наследственными правителями небольшого княжества Бушам, которое лежит как раз западнее Герата, на современной ирано-афганской границе. Эта семья, вероятно, была арабской и мусульманской уже в нескольких поколениях, но она никогда не играла ведущих ролей в политике своего района. Тахир, чей отец Хусейн все еще был жив, должно быть, уже приобрел репутацию лидера — но Фадл иби Сахл чрезвычайно рисковал, назначив на эту ключевую роль именно era, а не кого-нибудь из более опытных военачальников. Он считал, что это самоубийственная миссия, обреченная на провал. На деле назначение оказалось исключительно удачным, и семья Тахира сделалась самой важной в халифате после правящего дома Аббасидов.

Крупное войско Али двигалось через Загрос по старой хорасанской дороге, оно прошло до Савеха и вокруг северного края Великой пустыни центрального Ирана. К маю Али вышел к Рею, где его ждал небольшой отряд Тахира.

Город Рей лежал в нескольких километрах южнее Тегерана, бывшего тогда не крупнее крохотной деревушки. Город занимал важную стратегическую позицию: он запирал узкий коридор в плодородную и хорошо орошаемую долину между Великой пустыней на юге и круто вздымающимися горами Эльбурс на севере. Когда армия Али приблизилась, солдаты увидели снег, сверкающий на далеких пиках на севере, и поля зреющей пшеницы и ячменя. Город был древним — его проходил еще Александр Великий со своей армией тысячу лет назад. Как многие персидские города, он необычайно разросся в ранний исламский период. Молодой принц Махди обосновался в нем, когда был правителем Хорасана в 760-е годы. Он выстроил здесь большую крепость, которая официально была известна как Мухаммадия (по рождению имя Махди было Мухаммед). Тахир мог бы остаться здесь и противостоять врагу из-за стен, но ему подсказали, что население может подняться против него, если решит, что город подвергся опасности, ибо в случае поражения его разграбят люди Али. Поэтому молодой военачальник Мамуна решил выйти и встретить противника в открытом поле{219}.

Мы никогда не узнаем точно, что случилось в тот майский день 811 года, когда две армии встретились. Наш лучший источник — свидетельство очевидца, Ахмеда ибн Хисама, молодого хорасанского аристократа, который был у Тахира начальником службы безопасности.

Мы расположились в селении Кустана, в одном переходе от Рея в направлении Ирака, Али же с армией находились в семи фарсахах [40 километров], в пустыне. Али думал, что когда Тахир увидит его, он сдаст ему Рей. Когда же он понял, что Тахир готовится к бою, он свернул с гневной дороги, чтобы найти удобное место для лагеря.

Мы разбили лагерь у реки, и Али расположился невдалеке, отделенный только песком и низкими холмами. Незадолго до рассвета пришел человек и сказал мне, что Али послал гонцов