Перельдар - Вера Токарева

— Не ревнуй, — парировал Дариен и устало опустился на стул. — Мы оба хотим покончить с Маарой. При этом я желаю, чтобы мой брат остался жив. Итак…. Необходимо выяснить, почему именно Ледяной чертог? Что это за место?

— К востоку от Айна Малос стоит гора Белая. Ледяной чертог, расположен в самом ее сердце. Это храм богини зимы и смерти Карны. Ты слышал о такой?

Оборотень отрицательно покачал головой.

— Неудивительно. Это древняя богиня. Жестокая и злая, но могущество ее в прошлом. Однако культ еще сохранился. Маара — жрица Карны. В Ледяном чертоге сила ведьмы будет почти безграничной, тебя не спасет твой амулет. Чтобы убить ей хватит и взгляда.

Волколак заметно сник, выхода из ловушки он не видел. Да и был ли он? Теперь понятно, почему Маара не вышла к нему. Зачем подвергать себя и слуг опасности, если можно без всякого риска уничтожить врага?

Аркуэнон тоже погрузился в молчание. Слишком короткой и предсказуемой оказалась партия. Неужели он будет вынужден отдать свои фигуры без всякой надежды на успех. Но это так бездарно! Эльф хмурился, тер лоб холеной рукой, теребил массивную золотую цепь, висевшую на груди. Но ничего стоящего в голову не приходило. Да, зря он затеял эту игру. Дариен уйдет сам, и конечно, погибнет, а что делать с остальными? Казнить? Отпустить? Еще эта перельдар и ее пес… Стоп! Девчонка! Вот он ключик золотой! Вот кто может стать «темной» лошадкой!

Эльф не удержался и довольно потер руки.

— Ну чего ты раскис? — высокомерно спросил он у гостя. — Есть у меня одна мысль.

— Не соблаговолит ли милостивейший владыка поделиться со мной своими идеями? — Дариен отвесил шутливый поклон, не скрывая, что тон эльфа задел его.

— То, что Маара считает своей силой, может погубить ее. При некоторых благоприятных обстоятельствах…

— Говори яснее, мы не шарады разгадываем.

— Необходимо осквернить священное место. Это создаст такой резонанс силы, что Маара на какое-то время лишится абсолютно всех своих чар.

— На сколько конкретно?

— Трудно сказать. Может быть на час, а может на несколько минут. Так что придется тебе поторопиться, волчонок.

— Но как это сделать? Как осквернить святилище?

— А в этом нам поможет перельдар. Знаешь, она удивительное создание. Эльфийская полукровка с примесью волчьей крови.

— Не понимаю…

— Она станет жертвой, которая разрушит этот храм. Объяснюсь яснее, мой мохнатый союзник. Обычно на алтаре Карны убивают невинных девушек. Именно убивают! Жертва бьется, кричит, она не желает умирать… Весь смысл в том, чтобы наш ягненок пошел на заклание добровольно и сам проткнул себя ритуальным ножом. Да еще прочел при этом заклинание. Если учесть что в ее жилах течет кровь создателя храма, то думаю, мы получим очень сильное магическое эхо. Карна в ярости уничтожит свой последний оплот.

— Откуда тебе известно кто построил этот храм?

— Потому что это был я сам, а Ида — моя перельдар. Что ты так смотришь на меня? Я прошел очень долгий жизненный путь. Всякое бывало.

— И как ты заставишь девчонку убить себя?

— Не беспокойся об этом. В нашем плане есть одно маленькое недоразумение, слабое место: в данный момент наша жертва девственна, что недопустимо. Займись этим.

— Ты хочешь, чтобы я взял ее насильно?

— У нас нет времени на уговоры и ухаживания.

— Du ist der Schurke![15]

— Stillschweigen![16] Можно подумать ты вел девчонку к ведьме в гости на чай. Или ты не знал, что ее там ждет? По глазам вижу, знал или догадывался, что практически одно и то же. А сейчас хочешь поиграть в благородство? Не выйдет. На кону мой покой и жизнь твоего брата. А знаешь что? Я не держу тебя больше. Убирайся! И своих дружков забери. Маара убьет волчонка, но больше никто не пострадает, пока… Когда-нибудь она найдет способ добраться до тебя, но ты сможешь пожить еще немного. Что ты стоишь, как истукан? Пошел вон, — владыка раздраженно хлопнул ладонью по подлокотнику кресла.

Дариен побледнел, но не двинулся с места.

— Девчонка не пойдет со мной, если я трону ее.

— Одень маску или пошли кого-нибудь из своих. Тоже мне отговорка!

— Как далеко отсюда гора?

— За два дня доберетесь. Я дам вам эльфийских скакунов.

Волколак больше ничего не спросил, повернулся и медленно пошел прочь. Погруженный в свои далеко не радужные мысли, он совсем не обращал внимание на колкие замечания Айнона, чем очень удивил эльфа.

До ночи оставалось еще несколько часов. Дариену пришла в голову мысль навестить своих друзей, но эльф эту просьбу решительно отверг. Пришлось волколаку тащиться в свои покои и сидеть там, как в клетке. И думать. Думать. Думать… От мыслей можно было сойти с ума. Хранитель заставил себя съесть принесенный ему обед. Но даже во время еды не смог отвлечься от мучительных сомнений. Тихо зарычав, Дариен оттолкнул тарелку и стремительно заходил по комнате, остановился у окна. Зеленые шелковые занавески медленно колыхались, повинуясь движению воздуха. Оборотень смотрел на раскинувшийся перед ним прекрасный пейзаж, но не видел его. Мысли о будущем перетекли в воспоминания о прошлом.

Как давно это было… Восемнадцать лет назад. Ему тогда едва исполнилось десять, а Эрик только-только родился. Их родители служили царствующей чете: мать была камеристкой у супруги Верховного Вожака и ее близкой подругой, отец возглавлял охрану повелителя, как теперь сам Дариен. Лилель и Картен Хариенбург были преданы престолу душой и телом. Во дворце им были отведены прекрасные просторные покои, и никто из придворных не пользовался таким расположением вожаков как родители Дариена. Мать беззаветно любила отца, и он отвечал ей тем же. Купаясь в лучах своего безмятежного счастья, они с безграничной нежностью воспитывали своих детей. Но однажды случилась беда: кучка вельмож вознамерилась посадить на трон другого Вожака. Переворот готовился тщательно, изменщики не скупились на звонкие монеты и подкупили многих слуг. Только личная охрана Верховного Вожака, или как их называли иначе Хранители, остались верны трону. Дариен помнил, как поздней ночью к нему в спальню ворвалась мать в сопровождении учителя Гвена. Она прижимала к груди младенца и суетливо оглаживала его. Гвен уговаривал Лилель бежать немедленно, но она только качала головой и шептала: «Спаси детей, спаси моих мальчиков. Уведи их прочь. Я останусь с ним, я его не брошу!» На споры времени не было, и учитель сделал то, о чем просила его жена друга: он вывел из охваченного кровавой резней дворца двух маленьких мальчиков и спрятал на окраине города в доме одной старой волколачки. Дариен навсегда запомнил эту ночь. Иногда во сне он снова становился испуганным ребенком, который с ужасом видит, как сражаются и погибают знакомые ему люди. А Гвен грубо тащит его прочь, больно сжимая ладонь, в другой руке он держит сверток с малышом… На следующий день им сообщили, что Керака сместили и все его приближенные перебиты. Погибли родители Дариена, погибла королева. Верховному Вожаку удалось спастись ценой многих жизней своих верных подданных и скрыться в неизвестном направлении.

— Вот и нам пора убираться отсюда. Вчера было не до вас, волчата, но будьте уверены, враги вашего отца постараются найти и уничтожить его детей. Этого я не допущу, — сказал Гвен.

У учителя еще остались друзья, с их помощью он смог покинуть ставший опасным город. Труднее всего дело обстояло с новорожденным Эриком, ему было необходимо материнское молоко. В каждом городе и поселении Гвен находил женщину, которая недавно родила, и уговаривал ее покормить младенца. Кое-как удалось добраться до города Дрохунга, там им подсказали, что в доме местного богача Эрлибурга произошло несчастье: умер новорожденный сын. Гвен понимал, что если он не пристроит Эрика в семью, тот погибнет. Учитель оставил Дариена на постоялом дворе, а сам с младенцем на руках отправился к убитым горем родителям. Обратно он вернулся один… На следующее утро путники покинули городок. Им долго пришлось скитаться без дома, без пристанища. Гвен учил Дариена искусству войны. Он стремился воспитать из него настоящего воина, стараясь заменить так рано ушедшего в другой мир отца.

Спустя два года они вернулись в столицу. Жили за чертой города, не привлекая не нужного внимания. Но Дариен всегда помнил о погибших родителях и горел жаждой мести. И когда однажды Гвен рассказал ему о заговоре, целью которого было восстановление на троне Керака Справедливого, молодой волк, не колеблясь, последовал за учителем. Удача благоволила смещенному правителю, с помощью мечей единомышленников он смог вновь вернуть себе венец. Керак приблизил к себе сына Картена Хариенбурга, осыпав всеми возможными милостями, а Гвен ушел, чтобы присматривать за Эриком. Как много утекло воды с тех пор…

Хранитель встряхнулся и с удивлением понял, что наступила ночь. Значит, он простоял возле окна почти три часа? Нужно было что-то решать. Неужели жизнь и честь какой-то девчонки значит для него больше, чем долг перед умершими родителями, перед Гвеном? Он должен вытащить Эрика, спасти его любой ценой. Настраивая себя таким образом, оборотень вновь заметался по комнате. Он должен переступить через себя самого, обязан. О таком нельзя попросить кого-то другого. О таком не просят, только приказывают. И кому он может перепоручить совершение подлого преступления? Зарену? Исключено. Близнецам? Эти никогда не пойдут против его воли, но отдать им такое распоряжение не повернется язык. Они не заслуживают камня на совести. Остается Ален. Волколак прикрыл глаза. Ален. Друг его брата, несчастный предатель, мальчишка, который сам не понял, что натворил… Он, конечно, сделает все, чтобы не приказал ему старший товарищ. И сломается. Значит, приказать некому. Придется делать все самому. Девчонка уже наверняка уснула, главное чтобы все произошло в полной темноте. Она не должна его узнать.