Перельдар - Вера Токарева

Ида покачала головой, она не плакала. Глаза оставались подозрительно сухими, словно горе до дна осушило их. В душе зашевелился протест, и вдруг захотелось кричать громко с надрывом, разрушить криком эту атмосферу прощания… Вейн почувствовал ее состояние и принялся лихорадочными поцелуями покрывать щеки, глаза, волосы девушки, бормоча при этом:

— Не терзай меня, не надо. Лучше бы мне не видеть тебя. О, зачем ты пришла?

В какой момент Ида стала отвечать на жаркие ласки, она и сама не поняла. Но то, что произошло в следующие мгновения, казалось столь желанным, что не возникло даже мысли — оттолкнуть, оскорбиться, убежать…

Спустя час любовники лежали на каменной скамье, покрытой шершавой всклокоченной шкурой. Вейн прижимал к себе Иду, боясь, что она растворится в воздухе, а сам он проснется. Девушка жалась к нему, содрогаясь всем телом от сырого воздуха подземелья. С каждой минутой оборотню становилось все хуже и хуже. Теперь он наверняка знал, что его поразила какая-то болезнь. Шум в ушах усилился, в глазах плавали кровавые круги, все сильнее пробивала крупная дрожь.

— Что со мной такое? — бормотал он.

Ида теснее обнимала любимого, она предвидела, что час близок. Вейн уходил от нее навсегда… Скоро состояние больного ухудшилось настолько, что начался бред. Пес сбивчиво говорил ей о своих чувствах, потом принимался беседовать с Эриком. Он просил друга не ходить к ведьме, предсказывал беду. А беда тем временем случилась с ним самим. Еще спустя час пес впал в тяжелое забытье, из которого уже не выходил, и только по редкому и тяжелому дыханию Ида знала: жизнь все еще теплится в родном теле. Она заставила себя одеться и больше ни на минуту не покидала умирающего. По истечению третьего часа вернулся Айнон. Его появление совпало с последним судорожным вздохом-всхлипом оборотня.

— Firi, — заявил эльф, щупая пульс. — Мертв.

— Это вы во всем виноваты, проклятые! Вы! Ненавижу ваш лес, ваши стрелы — будьте вы… — договорить Иде не позволила сильная ладонь, властно заткнувшая ей рот.

Айнон на руках вынес, бьющуюся в жестоких рыданиях, полукровку из камеры и подземелья.

Глава 26. Последнее путешествие

Ида едва ли соображала, что с ней происходит: боль утраты заслонила мир, погасила солнце. Эльф не придумал ничего лучше, как притащить перельдар в ее покои и оставить там одну. Сам он отправился с докладом к королю.

Девушка же предоставленная сама себе, некоторое время стояла посреди комнаты в полной неподвижности, обхватив плечи руками. Ее трясло. Дрожь становилась просто непереносимой. От гнетущей тишины звенело в ушах. Сама не соображая, что она делает Ида медленно подошла к столику, на котором стояла изящная хрустальная ваза. Подняв сосуд над головой, она с размаху ударила им об пол. С грохотом ваза разлетелась на мелкие кусочки. На мгновение стало легче… Далее девушка громила все без разбора: зеркала, безделушки, мебель. Она рвала постельное белье и острым осколком полосовала на клочки, та же участь постигла занавески. С порезанных об острые грани пальцев капала кровь, но Ида не замечала боли. В беспамятстве металась она по комнате, круша все, что только возможно.

На шум прибежали эльфы, но подступиться к вандалке не могли, опасаясь получить по голове чем-нибудь тяжелым. Новость со скоростью пожара разлетелась по дворцу. В комнату ворвалась Эстель. Она кинулась к обезумевшей сестре и схватила ее в объятья. Та, с диким криком попыталась оттолкнуть эльфийку, но принцесса только крепче прижалась к сотрясаемому беззвучными рыданиями телу. Какие чувства бушевали в тот момент в раненом сердце? Ненависть? Дикая боль? Горечь?

Ида сдалась не сразу, Эстель как могла старалась удержать разъяренную сестру. Наконец она замерла, медленно опустившись на пол. Нет, Ида не потеряла сознание, но ярость вдруг оставила страдающую душу. Все стало безразличным, тусклым, до боли захотелось вернуться в темницу, лечь рядом с ним и закрыть глаза. Как будто это могло кого-то спасти… Как будто это могло спасти ее…

Эстель увела пугающе покорную девушку к себе, мимоходом одарив Айнона, который мялся на пороге, таким злым взглядом, что тот опешил. Она ведь не знает? Не знает о том, кто убил пса? На мгновение хладнокровие изменило эльфу и пришлось напомнить себе, ради чего он пошел на все это. Ради своей любви он разрушил жизнь молоденькой девочки. Если Эстель доложат об этом, она не простит преступника никогда. Но знает лишь король, а он сам по уши в… в этой истории. Радует, что ему, Айнону, хватило мозгов запрятать в рукав козырь…

Аркуэнон навестил Иду и остался доволен. Девушка была буквально уничтожена горем, молодой хрупкий разум не мог постичь, охватить и справиться с трагедией. Перельдар впала в состояние транса: не разговаривала, на замечания не реагировала. Изменения в ауре подсказало королю: перед смертью пес все же сослужил ему добрую службу: девочка уже не была девственной. Теперь на сцену можно выйти ему, и не будь он Высшим эльфом, если через час малышка не будет рваться в Ледяной чертог, сжимая жертвенный нож в своих нежных ручках!

— Оставьте нас, — приказал он присутствующим в спальне дамам.

Его повеление не исполнила только Эстель, она осталась стоять рядом с кроватью, напряженно всматриваясь в лицо отца. — Дочь моя, тебе тоже придется уйти. Я хочу поговорить с Идой.

Принцесса сцепила пальцы в замок и не шелохнулась, только взгляд пронзительных голубых глаз стал еще злее. Она не доверяла ему!

— Я хочу поговорить с девушкой наедине, иначе я не смогу ей помочь. Ты же видишь, в каком она состоянии. Оставь нас, — Аркуэнон старался придать голосу всю возможную мягкость.

На этот раз Эстелиминель вынуждена была подчиниться. Она бросила быстрый взгляд на безучастную сестру и вышла.

— Дитя, мне очень жаль твоего друга. Но ты должна жить дальше… Чем я могу тебе помочь? — голос владыки шелестел, как опавшая осенью листва.

Девушка даже не повернула голову.

— Пса не вернешь… Как бы я хотел спасти хотя бы того, второго! Но и это не возможно. Проклятая Маара… Бедный Эрик.

Как он и рассчитывал, при звуке знакомого имени Ида дернулась как от удара и невольно приподнялась на локте.

— Что с ним? — в голосе явственно звучала тревога.

— Он попал в ловушку и теперь обречен…

— Обречен? И он тоже? Но почему? Разве ничего нельзя сделать? — сдавленный шепот и горящие ужасом глаза.

Даже черствое сердце Аркуэнона сжалось на миг. Но он продолжал:

— Есть один мизерный шанс, но я не хочу о нем говорить…

— Расскажите, умоляю Вас!

— Это слишком опасно для тебя. Ты можешь… нет, ты наверняка погибнешь! Нет, нет и еще раз нет! Я не желаю, чтобы ты неслась очертя голову спасать волка. Хотя сделать это, признаюсь, можешь только ты.

— Я сделаю все что угодно, только бы и он не погиб, как… как Вейн. Я не могу потерять его!

— А я не могу потерять тебя, — владыка говорил так горячо, так искренне, что готов был сам себе поверить.

— Неужели я что-то значу для Вас?

— О, моя дорогая, я не признавал тебя только по той простой причине, что не знал, как отреагирует Эстель. Но теперь все в порядке. Ты останешься здесь в Айна Малос и займешь подобающее тебе место.

Страх за чужую жизнь сменился в карих глазах на печальную радость. Девушка немного воспряла духом. Но вытаскивать Иду из бездны отчаянья вовсе не входило в намерения короля, и он словно вдохновленный своими собственными словами, продолжил:

— Ты все забудешь, ты обретешь счастье. А когда ты встретишь того, кто будет достоин твоей любви, мы сыграем свадьбу. Ты все забудешь!

Чахлый огонек надежды потух мгновенно. Теперь к боли примешался еще и стыд за то, что на короткое мгновение девушка позволила себе подумать о чем-то еще, кроме своего горя. На долю секунды она представила себе, что несчастье не уничтожит ее.

— Я хочу знать, как можно спасти Эрика, — твердо произнесла Ида.

— Не смей даже спрашивать! — упирался владыка.

— Ваше величество… Отец! Если я не попытаюсь, то клянусь, не смогу жить дальше. Эрик мой названный брат. Я не брошу его.

— Ну, что же, если ты так настаиваешь… — эльф притворно вздохнул, словно уступая давлению. — Тогда слушай. Лорд Дариен побывал в гостях у Маары, он хотел выручить Эрика. Но ведьма отказалась от встречи с ним и назначила свидание в Ледяном чертоге. Тогда, мол, братца и получишь. Сейчас объясню, почему: Ледяной чертог не что иное как храм одной черной богини, жрицей которой состоит ведьма. Там сила колдуньи будет безграничной. Дариен погибнет, и ничто не спасет его. А вслед за ним Маара уничтожит твоего брата — помучает, естественно, напоследок… Так вот, если бы кто-то согласился исполнить роль добровольной жертвы, взойти на алтарь и там покончить с собой — ведьма на время потеряла бы все свое могущество, слишком сильный получился бы резонанс. И тогда Дариен наверняка убил бы ее. Но беда в том, что жертвой можешь быть только ты. Поверь мне на слово, я проверял. Только твоя кровь может разрушить храм тьмы.