Перельдар - Вера Токарева

Хранитель встряхнулся и с удивлением понял, что наступила ночь. Значит, он простоял возле окна почти три часа? Нужно было что-то решать. Неужели жизнь и честь какой-то девчонки значит для него больше, чем долг перед умершими родителями, перед Гвеном? Он должен вытащить Эрика, спасти его любой ценой. Настраивая себя таким образом, оборотень вновь заметался по комнате. Он должен переступить через себя самого, обязан. О таком нельзя попросить кого-то другого. О таком не просят, только приказывают. И кому он может перепоручить совершение подлого преступления? Зарену? Исключено. Близнецам? Эти никогда не пойдут против его воли, но отдать им такое распоряжение не повернется язык. Они не заслуживают камня на совести. Остается Ален. Волколак прикрыл глаза. Ален. Друг его брата, несчастный предатель, мальчишка, который сам не понял, что натворил… Он, конечно, сделает все, чтобы не приказал ему старший товарищ. И сломается. Значит, приказать некому. Придется делать все самому. Девчонка уже наверняка уснула, главное чтобы все произошло в полной темноте. Она не должна его узнать.

Дариен решительно направился к двери. Дворец уже погрузился в безмятежный сон, лишь возле его двери бодрствовали трое: Айнон и еще два воина.

— Проводи меня, — сурово сказал хранитель.

Айнон кивнул, он не спросил куда, Аркуэнон уже просветил его.

Эльф привел его к заветным покоям и тихо спросил:

— Может быть, стоит убедиться, что она спит?

Дариен отрицательно покачал головой.

— Не подпускай никого слишком близко, — шепотом сказал оборотень и, осторожно приоткрыв дверь, вошел.

В комнате было очень тихо. Слишком тихо. Хранитель замер у стены, заставляя взбесившееся сердце успокоиться. Кажется, никогда еще ему не приходилось так трудно. Никогда еще он не колебался так мучительно, как перед нападением на беззащитную ничего неподозревающую девчонку. Дариен не отличался сентиментальностью или особой чувствительностью, но к горлу подступила тошнота. Глубоко вздохнул: он — воин, и умеет отбрасывать прочь сомнения, подчиняться необходимости: будь, то необходимость убить или совершить насилие.

Дариен бесшумно подошел к кровати и резко бросился на нее, ожидая почувствовать под собой мягкое женское тело. Но его руки схватили лишь одеяло, хранитель стремительно обшарил кровать: девушки не было. Волколак спрыгнул с постели и прокрался к двери в ванную комнату, осторожно приоткрыл — пусто. Оборотень быстро обследовал всю комнату — постоялица исчезла.

Волна облегчения затопила душу. Дариен прислонился к стене и тихо засмеялся. Демоны ли, боги ли не дали свершиться преступлению разве важно сейчас? Он им благодарен. Только теперь оборотень понял, как камень падает с плеч долой.

Волколак вышел вон.

— Девчонки там нет, — сурово заявил он ошалевшему от новости Айнону. — Передай королю, это теперь его проблема.

Эльф кинулся проверять комнату. Гостя в его покои проводил другой страж.

Глава 25. Утрата

Айнон разбудил владыку среди ночи, чтобы рассказать о неприятном происшествии.

— Racco! — Аркуэнон пришел в ярость. — Masse se?[17]

— La ista[18], — эльф приготовился к немедленной расправе, видя, как перекосилось лицо короля.

— Sin hir rya![19] — крикнул владыка.

Айнон поспешил покинуть королевскую опочивальню.

Аркуэнон вновь откинулся на подушки, но сон, конечно, как рукой сняло. А он-то думал, что все пройдет как надо! Второй раз уговорить волколака «пойти на дело» вряд ли удастся. Эльф заставил себя успокоиться: решение проблемы найдется обязательно. Может быть и к лучшему, что оборотня постигла неудача.

Хлипкое душевное равновесие владыки было окончательно разрушено, когда девчонку все же нашли. И где? В покоях его дочери, наследницы Айна Малоса! Как она там оказалась? Почему никто не доложил ему об этом? Демон! И что теперь с ней делать? Подослать кого-нибудь из своих? Но тогда могут полезть слухи, да и лишние участники игры не нужны. Значит, надо искать среди уже существующих фигур… Айнон? Исключено, он сохнет по Эстель, да к тому же слишком принципиален. Тогда кто? Ну, вот хоть самому берись за это дело. К тому же, пока девчонка в покоях принцессы к ней не подступиться. Король шумно вздохнул и решил что утро, пожалуй, может принести с собой решение проблемы, и, скрипя зубами, вновь отправился спать.

Солнце едва позолотило верхушки деревьев, а владыка эльфов был уже на ногах. Ночь не принесла ему покоя, он был крайне раздражителен и зол. Накричал на камердинера, сделал выговор повару — никто не мог угодить ему в это утро. Казалось, он был даже рад возможности выплеснуть на чужую голову свою ярость.

Наконец, Аркуэнон выгнал всех слуг вон, приказав доложить ему, когда ее высочество соизволит проснуться. А сам опустился в кресло и закрыл глаза. Мало — помалу хмурое лицо владыки прояснялось, горькая складка на высоком белом лбу разгладилась, по красивым губам скользнула улыбка. Что ж, из всего можно получить выгоду, нужно только дать себе труд задуматься. В комнату робко заглянул придворный:

— Meletyalda, aranel Isteliminel magueta yuhtanala rua.[20]

— Nai mitala! (Пусть войдет), — коротко кивнул король.

Эстель вошла и церемонно присела в глубоком реверансе.

— Meletyalda, — ее музыкальный голос был полон смирения. — Вы приказали мне явиться? Чем могу служить моему повелителю?

— Hina nya[21], разве могу я приказывать той, на ком сосредоточились все мои помыслы? Я попросил тебя заглянуть к старику-отцу. Как прошла ночь?

— Чудесно.

— Я слышал, ты нашла себе новое развлечение?

— Не понимаю…

— Перельдар, — многозначительно поднял тонкие брови Аркуэнон.

— Отец, я нашла сестру, а не развлечение.

— Глупости! Какая она тебе сестра? Откуда только взялись эти мысли? Назвать сестрой перельдар, что за блажь?!

— Ваше Величество говорит о своей второй дочери, — Эстель недовольно сверкнула глазами.

В намерения владыки не входило ссориться с наследницей.

— Присядь, — ласково попросил король.

Принцесса опустилась на пуфик у его ног.

— Ида понравилась тебе? — мягко поинтересовался венценосный эльф.

— О, да, — кивнула девушка. — Она очень милая и добрая. Отец, если бы ты только знал, что ей пришлось пережить!

— Так расскажи мне, — пряча довольную улыбку, откликнулся Аркуэнон. Как же все оказалось просто!

Эстель говорила горячо. Владыка уже слышал эту историю из других уст, но сейчас готов был выслушать еще раз в надежде уловить нечто важное. Время от времени он качал головой и говорил: «Ну, надо же!».

Когда принцесса закончила рассказ и замолчала, Аркуэнон порывисто поднялся и подошел к окну. Ничего не потеряно, партия предстоит занятная. Вот сейчас Эстель попросит о милости…

— Отец… Папа, позволь Иде увидеть этого дикого пса, iguista[22]! — тихо сказала эльфийка.

— Она ведь любит его?

— Да.

— Ах, любовь, молодость… Разве можно стоять на пути у влюбленных? Ведь пес рисковал своей жизнью ради этой девочки. Но у меня есть условие: я пришлю за ней Айнона, а пока пусть она побудет с тобой. Хорошо?

Недоброе предчувствие кольнуло Эстель, слишком уж сговорчивым оказался отец. Но она решительно отбросила прочь сомнения: владыка решил оказать милость. Зачем обижать его? Да и что можно сказать: как-то все слишком хорошо? Поэтому принцесса кивнула и тоже встала:

— Позвольте мне удалиться, хочу порадовать сестру.

— И еще одно, — король остановил дочь. — Не называй перельдар сестрой.

Сердце пропустило удар. Ощущение близкой беды вновь коснулось Эстель своим ледяным дыханием. Эльфийка помрачнела, но ответила легким поклоном.

Когда дверь за ней закрылась, король не удержался и потер руки. Все складывается как нельзя лучше. Похоже, ему не придется уговаривать Иду пойти на верную смерть, она сама будет желать ее. Владыка тронул золотой колокольчик. Вошел слуга.

— Немедленно ко мне господина Айнона! — приказал он.

Через пятнадцать минут страж стоял перед королевскими очами и ожидал распоряжений.

Аркуэнон прошелся по комнате: нужно все взвесить и предусмотреть — второго шанса не будет.

— Как там наши пленники? — задумчиво спросил он.

— Здоровы, за ними присматривают. Злы как черти, особенно волколачка. Эта рыжая бестия мечется по темнице, как безумная и угрожает страже.

— Пес знает о гостях?

— Нет. Я поместил его в другом крыле подземелья, он там совершенно один.

— Замечательно. И как он?

— Сначала все пытался говорить с тюремщиками, просил позвать меня. Потом замкнулся в себе, попыток к бегству не делал. Сидит и смотрит в одну точку.

— Слушай меня внимательно, Айнон. Пойди к нему сегодня, расскажи о том, что ты отбил девчонку у волколаков по моему приказу. Что она жива и находится здесь. Он, вероятно, захочет увидеть ее, сделай вид, что тебе жаль его. Угости нашего песика ядом, но медленного действия: оборотень должен скончаться не ранее чем через три часа. Пообещай привести перельдар. Отведенного времени им должно хватить для того чтобы попрощаться, — усмехнулся Аркуэнон. — И еще, — он пристально посмотрел на почтительно замершего Айнона — о свидании полукровки с псом меня просила дочь, я не спрашиваю тебя, откуда ей известно о пребывании во дворце оборотня — с этим разберемся позже. Ты расскажешь Эстель о том, что пленник умирает, и обязательно постарайся, чтобы девчонка услышала. Объясни все тем, что ведьма не смогла излечить пациента от яда эльфов, а лишь затормозила его действие, и вот теперь наступает конец чарам. Запомни, щенок должен умереть на руках у перельдар. Проследи, чтобы в темнице они были вдвоем. Никого рядом, совсем. Ты понял меня?