Жена моего босса - Ольга Карпович

Ольге казалось, что после случившегося ни жизнь ее, ни она сама уже не будут прежними. Вдруг, в одночасье, превратилась из холодной, уравновешенной, иногда расчетливой женщины с не слишком удавшейся личной судьбой в горячую, восторженную девчонку, только начавшую познавать этот мир со всеми его горестями и печалями.

Но что же ей теперь делать? Как бы там ни было, у нее есть муж, сыновья, обязательства. Да и Руслан, в общем, достаточно откровенно дал ей понять, что продолжения не будет. Как же быть? Сталкиваться с ним ежедневно, каждую секунду помня о том, что было, корчиться от боли, выворачивающей душу? Нет, невозможно… Закрыть глаза, сказать себе, что ничего не было – приснилось, привиделось? А если он придет теперь к ней, объявит свои на нее права, потребует, чтобы она все рассказала Мише? А если не придет, никогда не придет?! Господи!

В конце концов Ольга решила, что, как только вернется Миша, попросит его уволить Руслана. Придумает какое-нибудь веское основание. Потому что переносить и дальше эту бесконечную пытку сил у нее не хватит.

– Я поговорю с Русланом, чтобы он дал вам более развернутые инструкции, – коротко бросила она и повела всхлипывающую Ленку в кабинет.

– Ольга Николавна, я не виновата, честное слово! Быстрый, он… – начала Ленка и забулькала, завсхлипывала.

Оля плеснула в стакан воды из кулера, сунула его девчонке в руки и, заставив сделать несколько глотков, прикрикнула:

– Что случилось? Говори толком!

Оказалось, Ленка поехала выезжать Быстрого на тренировочное поле – выводить в одиночку лошадей за пределы клубной территории Ольга ей не позволяла. А туда, на поле, кто-то из жителей поселка свалил моток колючей проволоки.

Это был уже не первый случай, Ольга несколько лет безуспешно боролась с местной традицией использовать клубные территории как свалку строительного мусора. Хозяева, затевавшие ремонт и не желавшие тратиться на вывоз отходов, давали строителям-таджикам указание отволочь и бросить мусор куда-нибудь подальше. Гастарбайтеры же, особо не заморачиваясь, тащили все на тренировочное поле.

Однако на этот раз ситуация достигла критической точки. По словам Ленки, проволоку она не заметила, и Быстрый напоролся на ее острые шипы, запутался, упал и сильно поранился.

– Ну-ну, не реви! – сурово сказала Ольга. – Может быть, ему еще можно помочь.

Сдав рыдающую девчонку на руки Марине Васильевне, бухгалтерше, она вернулась в кабинет. «Быстрый поправится, обязательно поправится, – твердила себе Ольга. – Если предусмотреть самое плохое, оно не случится». Набрав код, она вытащила из сейфа, вделанного в стену кабинета, небольшой, ей по руке, плоский пистолет.

Привычку держать в помещении оружие привил ей Миша. Чуть ли не в первые же дни после свадьбы потащил Олю в тир учиться стрелять – времена тогда были лихие, бандитские, и жене новоявленного Аль Капоне нужно было уметь постоять за себя. Конечно, сейчас, когда Миша достиг совсем уж заоблачных высот, можно было с большой долей вероятности предположить, что никакой случайный рэкетир к его жене не сунется. Но Ольга предпочитала, в случае чего, рассчитывать не на громкую фамилию, а на собственную меткость и решительность.

Спрятав Walther в аккуратную замшевую кобуру под куртку, она позвала с собой двух работников – конюха Сергуна и Илью Ивановича, главного своего тренера. Марте велела оставаться в приемной, сказав, что вернется через минуту.

– Где ветеринар? – крикнула она, толкнувшись в запертую дверь его кабинета.

– Морозов-то? – спросил Серега. – Так он это… выходной у него сегодня. Можно позвонить, вызвать, но пока он из города доедет…

– Ясно, – коротко кивнула Ольга. – Пошли!

Конь лежал на краю поля, у ограды. Ольга сразу поняла, что дело плохо. Падая, животное запуталось в мотке проволоки, и острые шипы прорвали лошади шею. Быстрый тяжело и шумно дышал, на губах вскипала красная пена. Круглый темный глаз смотрел на хозяйку жалобно и тоскливо.

– Потерпи! – глухо сказала она. – Еще чуть-чуть, милый, я сейчас.

Ольга опустилась на корточки, попробовала размотать проволоку. Конь судорожно забился, повернул голову, и Ольга увидела порванные жилы. Земля вокруг алела от крови. Ничем нельзя было помочь. Ветеринар, сделав инъекцию, мог бы усыпить животное. Но ветеринара не было, а ждать, пока он доберется из Москвы, означало причинять лошади лишние страдания.

– Прости! Прости, мой хороший, – Ольга погладила коня по холке и поднялась на ноги.

Темный глаз смотрел на нее скорбно, будто конь все понимал и не осуждал хозяйку. Ольга глубоко вдохнула, вытащила из-под куртки пистолет. Сняла его с предохранителя, торопливо передернула затвор, досылая патрон, и, вложив дуло животному в ухо, нажала на спуск. Конь судорожно дернулся и обмяк. Раскрытый глаз подернулся мертвенной пленкой.

Она обернулась к спутникам. Илья Иванович, отбежав в сторону, скорчился, согнувшись у забора. Его рвало. Серега смотрел на нее со смесью восхищения и испуга.

– Сделайте все, что нужно, – распорядилась она. – И Ленку куда-нибудь уберите, чтобы она этого не видела.

Сжав губы, чуть сгорбившись, она медленно направилась к административному корпусу клуба.

Вошла в кабинет, захлопнула за собой дверь. Руки дрожали, горло сдавливало судорогой. «Не смей! Не смей, слышишь?» – сказала она себе и, размахнувшись, коротко хлестнула себя по щеке. Боль, яркая, как вспышка, помогла справиться с удушьем. Ольга шагнула к шкафчику, достала квадратную бутыль, плеснула в стакан виски. Жадно отпила терпкий янтарный напиток. Алкоголь помог победить дрожь в пальцах, но не справился с болью. Он только притупил ее, сделал ноющей, выматывающей, и проклятые слезы подкатили еще ближе к горлу.

На столе затрещал телефон.

– Ольга Николавна, к вам пришли, – ровным голосом сообщила Марта. – Руслан.

– Руслан? Ко мне? – переспросила Оля.

Интересно, что ему надо? Очередная гениальная идея по поводу ее охраны? И без того уже ее жизнь превратилась в распорядок дня заключенного.

– Ладно, позови его, – раздраженно бросила она.

Через пару минут дверь приоткрылась, и в кабинет вошел Руслан. Остановился напротив нее, загорелый, в вытертых голубых джинсах, в белой футболке – просто ковбой Мальборо. Самоуверенный, самовлюбленный индюк. Он что же, думает, может вот так являться как ни в чем не бывало и смотреть на нее своими пронзительными, меняющими цвет глазами?

– Здравствуй, Олечка, – сказал он этим своим проклятым вкрадчивым голосом, от которого у нее делались ватными колени.