По велению сердца - Киран Крамер

Со всех сторон послышались возгласы одобрения. Лишь один молодой джентльмен в канареечно-желтом жилете придерживался иного мнения:

— Вынужден не согласиться. Как было сказано в статье, леди Эннис не раз говорила, что леди Марша была самой любимой директрисой из всех, кто когда-либо возглавлял школу, и что всем будет ужасно ее недоставать.

Да вознаградит Бог этого джентльмена!

Разумеется, леди Эннис столь высоко отзывалась о ней совсем по другим причинам, не имеющим ничего общего с добротой, зато всецело согласующимся с ее собственной выгодой.

— Виконтесса также сообщила, что леди Марша взяла на себя благороднейшую из задач — стать разъездным представителем школы Оук-Холл, — заметила одна из сестер Дженсен.

— Ах Боже мой, какая честь! — воскликнула одна из дам, с нарумяненными щеками и тремя перьями в прическе.

— Моя семья захотела, чтобы я вернулась в Лондон и исполнила свой долг, — сказала Марша. — Если в свободное время я смогу поработать для школы как дипломат, что же в этом плохого?

— Действительно, что в том плохого? — эхом вторили Марше по крайней мере пятеро гостей.

— Значит, лорд Чедвик друг семьи? — спросила одна из дам.

— И его брат, мистер Латтимор, тоже? — невинным тоном поинтересовалась другая.

— Да, — ответила Марша и сделал глоток чаю. Она не собиралась сообщать подробности.

— Я слышала, что они оба без ума от вас, — сказала леди Торнтон. — Газеты сообщают, каждый из братьев усердно ухаживал за вами на балу у Ливингстонов.

Марша покраснела.

— Я бы не сказала, что они… без ума от меня. Что до ухаживаний, вряд ли это можно так назвать. — Она прогнала воспоминание о поцелуе лорда Чедвика. И лучше было бы не вспоминать, как жарко шептал ей на ухо Финн. Его губы чуть не касались ее кожи.

— Они поссорились из-за нее, — подал голос кто-то еще. — По крайней мере только так можно объяснить распухшую челюсть, разбитую губу и пьяные заявления мистера Латтимора на балу, будто лорд Чедвик ему завидует.

— А потом никто не знал, куда подевалась леди Марша, — ехидно сообщил кто-то из любителей светской хроники. — И лорд Чедвик исчез заодно с ней!

— Не нужно верить всему, что пишут в газетах, — заметила леди Брэди с некоторым укором.

— В самом деле. — Марша гневно воззрилась на горе-шутника. Ее ладони покрылись липким потом.

— Тогда почему на следующий день лорд Чедвик нанес длительный визит в дом Шервудов? — спросила еще одна дама.

— Если вы вообразили себе любовный треугольник — моя сестра, лорд Чедвик и мистер Латтимор, — то его не существует! — с жаром воскликнула Дженис.

Марша взглянула на нее с благодарностью. Сестра всегда говорила то, что думала.

В гостиной воцарилось молчание. Присутствующие явно были разочарованы.

Маршу это не волновало. У нее голова кружилась при мысли, что сегодня она поедет кататься в парке с лордом Чедвиком. Впрочем, она не решалась подумать о его поцелуях. Что они с ней делали! С ним она становилась настоящей распутницей.

С Финном такого не было ни разу. В него она просто была влюблена. А тут как будто ее настигла какая-то болезнь. Против собственной воли она представляла себе, что могло бы произойти, если бы они с лордом Чедвиком были не под кустом рододендрона возле родительского дома или в гостиной, заваленной увядающими цветами, в непосредственной близости от бального зала Ливингстонов! Что было бы, окажись они в полном уединении без риска быть застигнутыми во время поцелуев?

— Леди Марша?

Она подняла взгляд. Возле ее дивана стоял Финн. Сияющая огнями люстра осыпала его с головы до ног крошечными искрами. Почти все присутствующие, включая Дженис, уставились на них с жадным интересом. Исключение составили мать и сестры Дженсен. Маркиза, как всегда, была безмятежна, нарезая маленькими кусочками клубнику для пожилой баронессы, которая, очевидно, ела клубнику только в таком виде. А сестры Дженсен громко требовали горшочек варенья, чтобы намазать на хлеб.

— Мистер Латтимор. — Марша склонила голову. — Как приятно вас видеть.

И она не кривила душой.

Его ослепительную наружность не портил даже небольшой шрам, явственно проступающий на его нижней губе. Припухлость на щеке исчезла. По крайней мере если что-то и сохранилось, высокий воротничок и шейный платок служили отличной маскировкой.

Низко поклонившись, Финн поднес ее руку к губам.

— Вот теперь действительно хороший день, — сказал он просто, усаживаясь на место, которое только что оставила чья-то крестная, благодаря чему он мог сидеть рядом с леди Маршей.

По комнате прокатилась волна деликатных вздохов. До его прихода разговор шел натянуто, но теперь все весело смеялись — а прошло-то всего несколько минут. Следующая четверть часа пролетела, как один миг.

Марша все еще посмеивалась над его последним замечанием — Финн сообщил что-то остроумное насчет любви к мясным пирогам, — когда он вдруг наклонился вперед и серьезно заявил ее матери:

— Моя дорогая леди Брэди, я приехал спросить, нельзя ли похитить у вас сегодня леди Маршу и ее сестру Дженис?

— Как это? — спросила маркиза с выражением безупречной любезности, что означало точно выверенную долю приветливого дружелюбия — так, чтобы уделить собеседнику внимание, — но и чопорного достоинства, чтобы никто не вздумал действовать напролом.

— Я целую вечность не был в Амфитеатре Эстли, — сказал Финн.

Послышались возгласы одобрения — этот цирк пользовался большой популярностью у жителей Лондона.

— У меня есть друг, который говорит, что сможет достать для нас места в первом ряду, — продолжал Финн. — А потом проведет нас за кулисы, и леди Марша с леди Дженис смогут погладить каждую из лошадок.

Гости переглядывались, ахали. Можно подумать, поездка к Эстли — бог весть какое предприятие, не каждому удается.

— Носы у них как бархат, — подала голос одна трясущаяся от старости виконтесса.

Гости закивали, словно почтенная дама сообщила нечто поразительное. Все, кроме Марши. В ее голове немедленно возник образ косящей злобным взглядом лошади с крупными оскаленными зубами. Она всегда боялась проходить мимо лошадиной морды с тех пор, как много лет назад ее, маленькую девочку, лошадь ухватила зубами за плечо.

— Мама, я бы с удовольствием пошла, если ты согласна, — сказала Дженис. Она взглянула на Маршу с сияющей улыбкой, несомненно, полагая, что сестра обрадовалась не меньше.

— Отлично, если Марше позволит ее расписание. — Леди Брэди взглянула на дочь, ожидая ответа.

По глазам матери Марша не могла догадаться, что та думает о Финне и его предложении поехать в цирк. Мать могла потребовать, чтобы Марша чаще бывала в обществе, чтобы найти мужа. Тем не менее выбор развлечений оставался на усмотрение самой Марши, за что она была очень благодарна матери.