Отсюда и в вечность - Джеймс Джонс

Все остальное произошло очень просто. Настолько просто, что казалось неправдоподобным. Как и предполагалось, у Старка возникли конфликты с поварами. Они пытались не признавать авторитета и старшинства пришельца. Уиллард, увидев, что его звезда закатывается, стал зачинщиком. Оп так активно сопротивлялся, что Старк избил его как следует, и только тогда Уиллард смирился.

Старк любил свою кухню — она была уже «его» — так преданно, как не всякая женщина любит это дело. Он работал столько же, а может быть, даже и больше, чем другие повара или солдаты, попадавшие в наряд на кухню. Пошли в ход не использовавшиеся до этого деньги из ротного фонда, и Старк приобрел новые столовые приборы, а также собирался закупить кое-какое наиболее современное и удобное кухонное оборудование. На столах стали появляться свежие цветы — явление необычное в седьмой роте. За неряшливость при приеме пищи стали строго наказывать. Солдата, который расплескивал суп из тарелки на скатерть, выставляли за дверь столовой и оставляли без обеда. Люди, посланные в наряд на кухню, проклинали все па свете — так много им приходилось работать. Однако никто из них не имел права обижаться — они сами видели, что Старк да и другие повара работают но меньше их. Даже толстяк Уиллард быстрее поворачивался, чем раньше.

Менее чем через две недели, еще до конца марта, высокий бледный сержант Прим был переведен в рядовые. Когда надо, капитан Холмс мог быть тверже и решительнее кого угодно. Оп вызвал Прима и сообщил ему свое решение без каких-либо вступлений и объяснений, по-военному. Он сказал Приму, что тот сам виноват: что ему были предоставлены такие возможности, которых он не имел бы нигде больше. Если другой солдат лучше знает дело, значит, право занимать эту должность должно принадлежать ему. Холмс предоставил Приму право выбора между переводом в другую роту в том же полку и переводом в другой полк, нельзя же было допустить, чтобы бывший сержант, занимавший ответственную должность, оставался в том же подразделении в качестве рядового.

Прим выбрал перевод в другой полк — ему было стыдно оставаться там, где его все хорошо знали. Он не возразил Холмсу. Да и что он мог сказать? Он знал, что с ним покончено и что лучшие дни его жизни миновали.

— Капитан, — спросил Уорден, после того как вышел Прим, — как составить этот приказ? «Разжалован за неспособность выполнять свои обязанности»?

— Конечно, — ответил Холмс. — Что другое напишешь?

— Я думаю, что можно было бы написать «разжалован за недисциплинированность». За недисциплинированность наказывают почти каждого. Солдат, которого не понижали за недисциплинированность, это еще не солдат. Если же в личном деле будет записано «понижен за неспособность», то с этим человеком все кончено.

— Да, да, конечно, сержант, — согласился Холмс. — Напишите «за недисциплинированность». Я не думаю, что кто-нибудь узнает об этом, правда? Приму надо оставить хоть какие-то шансы. Как-никак он ведь служил со мной в Блиссе.

— Конечно, сэр, — поддакнул Уорден.

Уорден написал в приказе «за недисциплинированность», хотя понимал, что это не сыграет той роли, о которой он говорил Холмсу. Как только Прим появится в новой части, его внешний вид сразу же обо всем расскажет.

Придерживаясь заведенного обычая отмечать повышение, Старк в тот же день купил коробки сигар и роздал их во время ужина. Все были довольны новым питанием, новым порядком и новыми назначениями. Рядовой Прим сидел за столом, который стоял в темном дальнем углу, всеми забытый, на рукавах его рубашки виднелись темные полоски — следы споротых нашивок.

Старк, Уорден, Лева, Чоут и Пит Карелсен обмывали три нашивки Старка в шумном и дымном заведении Чоя.

В середине торжества Старк помрачнел и в разговоре почти не участвовал. Все пиво, которое выпили в этот вечер с семи до одиннадцати часов, оплатил Старк, хотя деньги для этого ему пришлось занять. Правда, он и сам выпил не мало. Старк молча переводил взгляд с одного участника пирушки на другого; с его лица не сходило то самое непонятное выражение, когда нельзя было предположить, засмеется он, заплачет или закричит.

Вечером среди других солдат седьмой роты в заведении Чоя побывал и Прюитт. По обычаю, Старк должен был угощать всех пивом. Каждый заходил и получал свое пиво. Когда вошел Прюитт и начал пить пиво, Уорден разразился безудержным пьяным смехом.

— В чем дело, паренек? — обратился он к Прюитту. — Ты что, разорился? Бедный парень! Ни пива, пи денег, ничего… Бедняжка. Хочешь, я поставлю тебе целый ящик пива? Не могу смотреть, как ты ходишь и побираешься… Ты, должно быть, чувствуешь себя как безработный в очереди за чашкой похлебки. Эй, Чой! Принеси моему другу банку «Пэбста» и запиши это на мой счет! — крикнул он, громко смеясь.

Старк внимательно, прищуренными глазами посмотрел сначала на Уордена, потом на Прюитта, как бы изучая того и другого. Потом предложил Прюитту еще пива, но тот отказался и вышел. Старк проводил его глубокомысленным взглядом.

Вытянувшись на своей узкой койке, Уорден долго не мог заснуть в эту ночь. Ои лежал на спине, заложив огромные руки под голову, и с досадой слушал пьяный храп Пита. Потом решительно повернулся на бок, лицом к стене, чтобы попытаться заснуть наконец.

«Дельце со Старком обделано неплохо. Все произошло и быстро и гладко. Но что от этого изменилось в роте? Она осталась точно такой, какой была и до этого. О’Хейер и выскочки-спортсмены не понесли абсолютно никаких потерь. Да и тебе-то это не делает особой чести. С таким козырем, как Старк, выиграл бы и любой другой».

А как быть с Карен? Надо увидеть ее обязательно. Но ведь ты же не хотел больше с ней встречаться. Не хотел. Ну и что же из этого?»

— О боже! — сказал громко Уорден. — Что же делать?

— Что? — пробормотал Пит, резко поднявшись на своей койке. — Я не делал этого, сэр. Честное слово, не делал. Я не повинен в этом. Честное слово.

— Замолчи и ложись спать, пьяная морда! — заревел Уорден, взбивая подушку.

Глава тринадцатая

На следующее утро Старк сидел в помещении склада, выписывая нужные продукты, когда Прим вошел туда из кухни.

Приму предстояло скоро уехать, и он обходил знакомых — прощался. Все, в том числе и солдаты суточного наряда, относились к отъезду Прима с откровенным пренебрежением. Стоило ему подойти к кому-либо из поваров, как тот сейчас же делал вид, что занят срочной работой, и отворачивался. Однако Прим, казалось, ничего этого не замечал. Он прощался не столько с людьми, сколько с самой ротной кухней.

Через открытую дверь Старк видел, как Прим пробирался из кухни к складу, но продолжал работать. Однако, как только Прим вошел, Старк сразу же отложил в сторону бумаги, взглянул на бывшего старшего повара и понял, что ему не удастся, как другим, отмолчаться.

— Пришел попрощаться, — неловко произнес Прим. — Не возражаешь?

— Ну что ты? Пожалуйста.

Прим обошел помещение склада, поглядел на заполненные консервными банками полки, потрогал мешок с сахаром.

— Тебе нужно заказать еще муки, — тихо произнес Прим. — Не забудь.

— Не забуду, — ответил Старк. — Я это заметил, еще когда принимал у тебя склад.

Старк сидел не двигаясь и внимательно наблюдал за Примем, который, прикрыв дверь в кухню, возвратился к столу.

— Ну вот, Старк. Теперь ты здесь хозяин, — сказал Прим. — Я получил по заслугам. И знаю за что. У меня ни к кому нет претензий. Я человек конченый. А ты, Старк? Ты думаешь, тебе повезёт? Возможно. Сейчас ты только начинаешь, и тебе все представляется в розовом свете. А ведь на самом деле ты не больше, чем новая метла… в чьих-то руках.

Прим перевел дух и, как показалось Старку, с большим трудом поднял ногу на ящик, облокотившись затем на колено. Старк молчал.

— Со мной было точно так же, — продолжал Прим. — Поначалу не ждешь ничего плохого. А потом начинаешь понимать что к чему. Через полгода Холмс найдет нового любимчика, и Уорден поможет ему все оформить как надо. Вот тогда к тебе в кухню станут чаще совать нос, тогда ты почувствуешь, что значит перестать быть любимчиком.

У меня нет ни к кому претензий. Я получил по заслугам, но не собираюсь каяться. И все же жаль, конечно: двадцать лет прослужил — и снова в рядовые.

— Но в Блиссе ты же не был заведующим кухней, — сказал Старк. — Там ты служил рядовым поваром. А получил ты сержантское звание точно так же, как я сейчас получил его, только потому, что когда-то служил в Блиссе вместе с Холмсом.

— Правильно. Холмс никогда мне плохого ничего не делал. На моем месте нужно было бы уйти отсюда гораздо раньше. Я понял это слишком поздно. Так вот и тебе, Старк, мой совет: смотри не опоздай, увольняйся вовремя.

Старк улыбнулся.

— Совет неплохой, — сказал он. — Но я вряд ли сумею им воспользоваться вовремя. Просто ума не хватит.