Отсюда и в вечность - Джеймс Джонс

Пока Уорден размышлял над тем, как назвать и чем объяснить это явление, в канцелярию вошел капитан Холмс.

Уорден доложил ему о прибытии Старка, и Холмс приказал вызвать его в канцелярию. Вскоре тот явился.

Холмс пожал ему руку, выразил свое удовлетворение по поводу его прибытия, а потом принялся читать длинную лекцию. Старку пришлось с притворным вниманием выслушать ее от начала до конца стоя, заложив руки за спину. Когда Холмс закончил, Старк, посмотрев на своего нового командира все с тем же притворным вниманием, коротко поблагодарил Холмса, четко взял под козырек, повернулся и поспешно вышел из ротной канцелярии.

Мэйлоун Старк был среднего роста и крепкого телосложения. «Крепыш» — это слово подходило к нему как нельзя лучше. Все выдавало в нем боксера — и лицо с перебитым и расплющенным носом, и низкий голос, и посадка головы — он держал ее почти постоянно, как боксер в боевой стойке, — и всегда приподнятые плечи, и тяжело свисающие сильные руки. Казалось, что Старк стоит на земле так, чтобы она не ушла у него из-под ног.

— Он хороший парень, не правда ли, сержант Уорден? — спросил Холмс, после того как Старк закрыл за собой дверь. — Я всегда могу узнать хорошего человека. Теперь у нас будет еще один хороший повар.

— Да, сэр, — согласился Уорден. — Думаю, что он будет хорошим поваром.

— Я всегда говорю: хорошие солдаты не растут на деревьях. Приходится тратить немало сил, прежде чем найдешь хоть одного.

Уорден вспомнил, что слышал эти слова, когда Дайнэмайт производил в сержанты Айка Гэловича.

Капитан Холмс откашлялся и начал диктовать Маззиоли план работ и занятий на следующую неделю. (Маззиоли появился в канцелярии тогда, когда Холмс читал Старку свою лекцию.) Медленно диктуя, Холмс ходил из угла в угол, заложив руки за спину и глубокомысленно откинув голову назад.

Маззиоли печатал плохо, не проявляя никакой старательности, ибо был уверен, что позднее Уорден перечеркнет и изменит весь этот план и его придется печатать еще раз. Холмс же, как всегда, подпишет новый план, ничего не заметив.

Как только Холмс закончил диктовать и вышел из канцелярии, Уорден сразу же направился в комнату поваров. Его тошнило от всех тех глупых мелочей, которые Дайнэмайт диктовал в план. По мнению Уордена, это была никому не нужная трата времени. «Что стал бы делать Холмс, — подумал он, если бы вдруг понял свою никчемность и бесполезность, прикрываемую мелочной требовательностью. Впрочем, он никогда не поймет этого. Уордену хотелось увидеть Старка одного, еще до того как вернутся другие повара.

Войдя в комнату поваров, Уорден увидел, что Старк сидит на стуле и держит в руках пару старых, выгоревших на солнце штанов: видно, тот думал, что с ними делать — носить или выбросить. Увидев, что Старк пока один в комнате, но зная, что повара вот-вот вернутся, Уорден сказал ему заговорщическим тоном:

— Пойдем наверх, в мою комнату. Мне нужно поговорить с тобой. Я не хочу, чтобы кто-нибудь из поваров увидел нас вместе.

— Слушаюсь, сержант, — ответил Старк и встал со стула, все еще держа штаны в руках. — Эти бриджи у меня еще с того года, когда моя сестренка вышла замуж, — разъяснил он Уордену.

— Выброси их к черту, — предложил Уорден. — Вот начнется война, придется куда-нибудь двигаться, куда ты денешься с этим барахлом?

— Правильно, — согласился Старк и решительно швырнул штаны в кучу старья около двери. Потом обвел взглядом маленькую комнату и лежащие на полу три больших рюкзака с вещами, накопленными за семь лет службы в армии.

— Не многовато ли у тебя барахла? — спросил Уорден.

— Да, пожалуй, многовато, — согласился Старк.

— Для ненужных вещей, которые ты хранишь просто так, ради памяти, места в шкафчике не предусмотрено, — сказал Уорден. — Да и в рюкзаках их хранить незачем.

Старк вытащил из рюкзака обрамленную кожей фотографию молодой женщины с тремя ребятишками и примостил ее на дверцу стенного шкафчика.

— Это я дома, — пояснил он Уордену.

— Эту фотографию, конечно, надо сохранить, — сказал Уорден. — Ну ладно, пошли наверх.

— Пошли, сержант, — сказал Старк, подхватив с пола разное старье и брошенные нм штаны. — Когда я переезжаю на новое место, то всегда пересматриваю все вещи и часть выбрасываю, — пояснил он извиняющимся тоном.

На веранде он бросил все это в мусорный ящик и последовал за Уорденом на второй этаж.

— Садись, — предложил Уорден, показывая Старку на койку Пита.

Не проронив ни слова, Старк сел. Уорден сел на свою койку напротив и закурил сигарету. Старк начал скручивать самокрутку.

— Хочешь настоящих? — предложил Уорден.

— Нет, я привык к таким. Всегда курю табак «Гоулден грэй», — сказал Старк. — если, конечно, он есть у меня. А если нет, то курю табак «Кантри джентльмен», но не сигареты.

Уорден достал с тумбочки разбитую пепельницу и поставил ее на пол, между двумя койками.

— Я люблю говорить откровенно, Старк, и открою все свои карты.

— Мне это правится, — заметил Старк.

— Ты приехал сюда с двумя нашивками, так ведь? Холмс вызвал тебя сюда, потому что ты служил с иим в Блиссе.

— Правильно, сержант. Я это понимаю.

— Ты ведь из Техаса?

— Да. Родился в Свитвотере.

— Почему ты ушел с форта Камехамеха?

— Мне там не нравилось.

— Не нравилось, — повторил Уорден почти ласковым топом. Он поднялся, подошел к своему шкафчику, порылся в глубине его и вытащил бутылку «Лорд Калверт». — В моей комнате не бывает субботних проверок, — сказал он. — Выпьешь?

— Конечно, — ответил Старк. Он взял бутылку, посмотрел па этикетку с длинноволосым денди, затем запрокинул голову и начал пить маленькими глотками.

— Ты когда-нибудь заведовал столовой, Старк?

От неожиданности Старк слегка поперхнулся, потом, глядя на Уордена из-за бутылки, ответил:

— Конечно. Я заведовал столовой в Камехамехе.

— Действительно заведовал или только числился?

— Раз я говорю заведовал, значит, заведовал. Я исполнял обязанности заведующего. Только нашивку мне не давали.

— А меню ты составлял? Закупки производил?

— А как же! Все это я делал, — ответил Старк. Он неохотно возвратил бутылку Уордену. — Хорошее вино, — похвалил он.

— Какой, говоришь, класс у тебя был? — спросил Уорден, принимая бутылку.

— Рядовой первого класса. Я заведовал столовой, но нашивок и денег мне не давали.

— И тебе это не нравилось, конечно? — криво усмехнувшись, спросил Уорден.

Старк посмотрел ему прямо в глаза. На его лице появилось странное выражение, которое никто никогда не мог понять: то ли он готов был засмеяться, то ли заплакать, то ли разразиться бранью.

— Конечно не нравилось, — ответил он. — А работа сама нравилась. Эта работа по мне.

— Хорошо, — сказал обрадованно Уорден и только теперь поднес бутылку ко рту, чтобы выпить. — Мне нужен хороший заведующий столовой; такой, на которого я мог бы положиться. В соответствующем звании, разумеется. Как насчет рядового первого класса с дипломом специалиста четвертого класса — для начала?

Старк посмотрел па него и на секунду задумался.

— Для начала не плохо бы, — сказал он. — И если я получу это звание, что дальше?

— Звание сержанта, — ответил Уорден. — Займешь место Прима.

Старк медленно затянулся сигаретой и, помолчав несколько секунд, ответил:

— Я не знаю тебя, сержант, но ты мне нравишься.

— По рукам? — возбужденно произнес Уорден. — В нашей роте сейчас четыре человека, прибывших из Блисса. Они все уже сержанты. С этим будет все в порядке.

Старк понимающе кивнул головой.

— Понятно, понятно, сержант.

— Остальное все очень просто. Единственное, что тебе надо делать, — это доказать, что ты лучше, чем Прим. На сегодня ты первый повар, рядовой первого класса с дипломом специалиста четвертого класса. Тебе надо приступить к делу, когда Прим не появится, а он появляется почти каждый день.

— Я здесь человек новый, а повара обычно держатся обособленно. Да и Прим как-никак — сержант.

— А ты не беспокойся о звании. Тебе о звании беспокоиться не надо. Это моя забота. А когда встретишься с каким-нибудь затруднением — приходи ко мне. Повара сначала тебя не признают, конечно, особенно этот толстяк Уиллард. Он первый повар и метит на место Прима. Но Дайнэмайт не любит Уилларда. Тебе наговорят немало дерзостей, но ты не спорь с ними, знай себе помалкивай. А если нужно — скажи мне. Я всегда буду на твоей стороне.

— Старина Прим наверняка разозлится, — сказал Старк, принимая бутылку, которую Уорден снова протянул ему.

— А ты уже видел его?

— Нет. После Блисса не видел, — ответил Старк. — Хорошее вино, — снова заметил он.

— Мне оно тоже правится, — согласился Уорден, обтирая губы тыльной стороной руки. — Ты знаешь. Прим выглядит всегда так, как будто ему приснилось чудо или как будто его кто-то ударил по черепу дубинкой.