Кукольный Дом (СИ) - "kisvatera."

От этого открытия я смущаюсь своей изначальной догадки ещё больше.

— Ох… как неловко, — отвожу взгляд в сторону. — Прости.

— Не переживай, всё в порядке, — служанка успокаивающе гладит мою руку, а после продолжает свой рассказ. — Дело в том… — она делает паузу, прикусывает нижнюю губу, пристально глаза мне в глаза. — Обещай, что спокойно отреагируешь на то, о чём я дальше расскажу.

— Обещаю, что очень постараюсь.

Лилу тепло улыбнулась, согласившись на такой вариант, и продолжила.

— Мне всю жизнь нравились девушки, — очень стараюсь скрыть свою ошарашенность, но получается паршиво, — в шестнадцать лет я впервые по уши влюбилась. Мы даже попытались с ней начать отношения. Мои родители узнали об этом и… — она делает тяжёлый вдох, наверное, её тяжело открываться, — не могли принять этого факта. Думали, всё можно исправить, поэтому… — теперь долгий выдох и резко выпаливает. — Они подговорили какого-то неизвестного мужчину, чтобы он меня изнасиловал. Думали, это будет лучшая терапия для меня.

От услышанного мне становится жарко, душно, будто кто-то ударил меня под дых. Слёзы стремительно заполняют мои глаза, и я даже не пытаюсь их подавить. Если мне больно это просто слышать, тогда какую же боль испытала она?

Я так резко обнимаю её, что она даже на мгновение опешила. Слёзы льются уже чуть ли не градом, но я не отталкиваю эти эмоции. Я хочу забрать хотя бы частичку боли, чтобы Лилу стало легче.

— Прости меня, прошу, я даже подумать не могла, насколько всё ужасно! — Мой голос ломается, и я сжимаю служанку в объятиях ещё сильнее.

— Офелия, ты что, тебе не за что извиняться, — она так по-сестрински гладит мои волосы, а её голос — настоящая колыбельная. — Это было давно, и я смогла это пережить. Теперь со мной всё хорошо.

Я восхищаюсь, какая же она сильная.

— После этого инцидента Кай возненавидел родителей. Он всегда был рядом, на моей стороне, — продолжила Лилу, а я всё больше успокаивалась в её руках. — Когда они собрались продавать меня в «Кукольный Дом», то Кай закатил истерику, что если я попаду туда, то только вместе с ним. Родителям, конечно же, такой расклад событий был не по вкусу, ведь сын более перспективный, они не хотели его терять. Я думаю, его действительно могло ждать великое будущее. Но вместо этого он выбрал меня, родителям не удалось остановить его и переубедить. И благодаря тому, что Кай легко и быстро смог завоевать доверие и расположение мистера Ричардсона, он согласился оставить меня в качестве служанки, а не воспитанницы. Потому что кто знает, какой человек захотел бы меня выкупить.

Никогда бы не подумала, что их история развернулась именно так. Они не заслуживали такой жизни. Родители близнецов — настоящие монстры воплоти, так сломать жизнь собственной дочери. Мало того, что они один раз заставили её пройти кошмар наяву, так потом ещё и вовсе собственноручно сослали в ад. И теперь я понимаю, почему Кай добровольно решил отказаться от свободы, от всевозможных перспектив и стать безэмоциональным солдатиком. Ему есть ради кого. Это самый смелый поступок, о котором я слышала.

Они оба одни из самых сильных людей в маленьком мирке этого дома. У меня есть с кого брать пример.

Мне тяжело подобрать нужные слова для ответа, да и не думаю, что Лилу хочется слышать слова жалости, поэтому решаю сменить тему.

— Скажи… — приподнимаюсь я, выпустив служанку из объятий и вытирая свои дорожки слёз. — А вот то, что тебе нравятся девушки…

— Не переживай, Офелия, ты не в моём вкусе, — сразу же поняла она, к чему я клоню.

Мне кажется, это звучало как оскорбление.

— Ну, не дуйся, — на лицо девушки вернулась улыбка, и она легонько потрепала меня по щеке, заметив недовольство, — это не значит, что ты не самая прелестная в «Кукольном Доме».

— Спасибо, твой комплимент теперь лучший в моей жизни.

— Приятно это слышать, — она многозначительно кивнула, что тоже заставило уголки моих губ приподняться. — Я бы с удовольствием просидела с тобой до утра за разговорами, однако, боюсь, очень скоро меня хватятся.

— Так и быть, я отпущу тебя, если пообещаешь мне, что больше не будешь так надолго пропадать из моей жизни.

Я протягиваю ей мизинец, как уже делала это однажды, а Лилу улыбается ещё шире и сцепляет наши пальцы.

— Обещаю.

Мы обнимаемся последний раз, желаем друг другу спокойной ночи, и служанка выходит из моей комнаты. На радостях я только через несколько минут вспоминаю про Кристофера и тут же сама выбегаю из комнаты. Часы в общем коридоре показывают семь часов и восемь минут. Вовремя я, однако, вспомнила о наших дополнительных занятиях.

Время ещё не позднее, так что моё нахождение вне комнаты не будет вызывать подозрений. Пока я вновь погрузилась в собственные размышления над новой, полученной информацией, мимо меня проходит уже знакомая фигура. Не может быть…

Это она!

Я резко разворачиваюсь и окликаю её.

— Элис!

Воспитанница останавливается и словно механически поворачивается ко мне. Лик не выражает ни единой эмоции, от дневной паники и истерики не осталось и следа, движения неестественно отточены. И глаза. Они абсолютно ничего не выражают. Пустота. Настоящая марионетка.

— Кто Вы? Вам что-то нужно?

Ни один мускул, отвечающий за мимику, не дрогнул на её лице. Я не могу сдержать ужаса и закрываю рот ладонью, чтобы не закричать.

Господи, что они с тобой сделали?

========== Глава 10 ==========

Корсет затянут так сильно, что мне всё труднее дышать с каждым шагом, не то, что сутулиться. Ещё и волосы специально натянуты в причёске достаточно туго, отчего кожа головы периодически болезненно пульсирует — не торчит ни один волосок. Несмотря на лёгкий и нежный, еле прозрачный материал расписанной золотыми узорами ткани, прилегающей на руках до запястья и на теле до горла, возникает ложное ощущение, что и она сковывает движения.

Проходя по коридору к главному выходу, я ловлю на себе одобрительные и восхищённые взгляды прислуг и некоторых преподавателей. Конечно, ведь все уже как несколько дней в курсе, что именно я буду представлять «Кукольный Дом» на танцевальном конкурсе вместе с Кристофером. Так что на сегодня все занятия для меня отменены, однако странно, что я до сих пор не встретила ни одной воспитанницы, ведь время уже давно перевалило к обеду.

— О, прекрасно выглядите, мадемуазель Офелия, — рядом неожиданно материализовался мсье Бенуар, оглядывая меня с головы до ног. — Только, будьте любезны, не опозорьте наше заведение на конкурсе, как на первых моих занятиях.

Самодовольная, но при этом одобрительная улыбка касается его губ. Мужчина однозначно имеет своеобразное представление о поддержке.

— Буду стараться блистать ярче звёзд в летнюю ночь, мсье, — склоняю голову в ответ.

— Уж не перестарайтесь только, — хмыкает преподаватель и уходит, горделиво задрав нос.

Терпкое послевкусие чужих слов остаётся где-то на основании языка, но я лишь отмахиваюсь от этого ощущения. Пусть у нас с хореографом было не так много времени и возможности поставить и отрепетировать танец, но, несмотря на это, я чувствую себя в полной физической готовности. А вот в моральной — нет. Конечно, выступать на публику мне не впервой, однако выступать в высшем свете ещё точно не доводилось. Здесь не будет права на ошибку, нельзя ударить в грязь лицом.

— Ну, нет, в этой тоже чего-то не хватает, — эхом от стен доносится до меня неизвестный голос.

— Можете посмотреть на следующие варианты! Уверен, с пустыми руками, господин Говад, вы точно не уйдёте, — ехидно посмеиваясь, говорит другой мужчина, и я непроизвольно хмурюсь.

Пройдя ещё несколько шагов вперёд, я вижу главный зал, где вровень, словно солдаты, стоят воспитанницы в прелестных платьях — расположились в три ряда по пять человек. Каждая красива, как на подбор, и имеют между собой внешнее сходство. А мужчины прохаживаются вдоль девушек так, будто рассматривают товар. Как мясо в красивой упаковке.