Скриптер - Сергей Соболев

Сотнику в какой-то момент показалось, что вэн летит на всех парах в выросшую перед ними темную стену; почудилось даже, что фургон — а вместе с ним и он сам — вот-вот врежется в эту преграду.

Но она, эта стена, вдруг раздвинулась, разошлась: они въехали — влетели! — в заметный лишь с близкого расстояния некий проезд или тоннель.

Скорость движения заметно упала. В призрачно-серых сумерках, то и дело подсвечиваемые всполохами зарниц, проступили предметы окружающего их городского ландшафта.

Редакционная машина под струями непрекращающегося ливня катила вдоль тихого Петровского переулка. Водитель вскоре свернул к одному из строений, расположенных в глубине переулка. Оранжевая дорожка под ногами у Сотника тот час исчезла; как и не было ее, этой самодвижущейся ленты.

Валерий, впрочем, готов был к чему-то подобному, и поэтому не оплошал, не растерялся — он попросту сошел, как сходят с ленты эскалатора, шагнув на мокрый, в пузырящихся лужах, асфальт. Приученный уже к неожиданностям и странностям, лишь сделав несколько неуверенных — поначалу — шагов, он поверил, что под ногами у него вновь земная твердь.

Тем временем, редакционная машина проехала под взметнувшейся рукой шлагбаума во внутренний двор. Сотник бросился за ней!

Он нырнул под опускающуюся стрелу. И успел даже увидеть, успел засечь, как из припарковавшегося во дворе перед крыльцом какого-то строения микроавтобуса показались два мужских силуэта. И еще он заметил стоящий во дворе таксомотор — на то, что это именно такси, указывало наличие плафона с шашечками.

— Куда?! — громыхнуло над ухом. — Посторонним вход воспрещен!!

Чья-то рука — самого этого человека он не видел — стремительно развернула Сотника.

Валерий ощутил, прочувствовал вес этой десницы — такое впечатление, что руку ему на плечо положил некто великан.

Затем нечто — или некто — повлекло сотрудника Спецотдела, против его воли, к опустившемуся шлагбауму! На месте которого, кстати, или вместо которого, что точнее, как это ему уже доводилось однажды наблюдать, с тем же характерным свистом падающей, секущей воздух гильотины вдруг выросла, выкристаллизовалась из зеленовато-серого сумрака, металлическая преграда.

Его, Сотника, могло бы попросту размазать по этой стене!.. Но в ней в самый последний момент появилась — или открылась — дверца.

Зеленоватые и фиолетовые разряды, которыми осветилась вся эта мгновенно проявившаяся стена, звучно, устрашающе щелкнули, подобно челюстям сторожевых псов — у самого его лица, у вытянутой его руки…

А уже в следующий миг Сотник оказался на улице, по другую сторону этой преграды, в пустынном Петровском переулке, под тугими холодными струями обрушившегося с грозовых небес ливня.

Глава 3

Оперативное время:

месяц май, четвертое число, 23:59.

К моменту приезда редакционной машины в один из офисов ВГРТК, канареечного цвета Mercedes с шашечками был уже на месте. Водитель синего вэна пулей вылетел из салона! В руке у него, как и у его подбежавшего от «мерса» коллеги — ручной огнетушитель.

Оба передних колеса, несмотря на ливень и обилие луж, прежде всего, сами шины, дымятся, чадят; местами видны язычки пламени. Задние колеса тоже курятся дымком. Две струи одновременно ударили под напором из баллонов! Колеса, а затем и весь передок синего «фольксвагена» окутались в коконы из грязновато-серой пены.

— Николай, оставьте это! — отрывисто скомандовал Редактор. — Быстро открывайте помещение! Действуем без промедления, каждая секунда на счету!

Шофер метнулся к двери, доставая на ходу из портмоне карточку-вездеход. Павел Алексеевич тоже торопливо направился к крыльцу служебного входа. Сквозь влажный наэлектризованный воздух, накладываясь на запахи грозы и дождя, явственно ощущался едкий запашок жженой резины, а также запах окалины.

Не поворачивая головы и не замедляя шаг, редактор негромко поинтересовался:

— Часовщик уже прибыл?

— А когда я кого подводил? — донесся знакомый хрипловатый голос. — Ого-го… вижу, досталось вам?!

— Петр Иммануилович? — Редактор остановился в дверях. — Вот так сюрприз… Приятный сюрприз! Однако, Часовщик, прошу поспешить! Время в дефиците!

— Не волнуйтесь, не задержу! Молодые люди… кто-нибудь — прихватите сумку из багажника!

— Николай, возьмите у Часовщика вещи!

Водитель взял у своего коллеги, шофера разъездной машины, доставившего старшейшего члена Гильдии Часовщиков в указанное ему место, довольно объемистую, а, главное, увесистую сумку. Он намеревался забрать у Часовщика и саквояж, но старик его не отдал, он нес его сам. Петр Иммануилович — на нем темный плащ с капюшоном, одетый поверх костюма-тройки и неизменной шляпы, в руке старый саквояж — поспешил, насколько позволял ему почтенный возраст, за двумя своими более молодыми коллегами. Уже стоя на крыльце у открытой двери, он на мгновение обернулся, чтобы посмотреть на прибывшую только что редакционную машину — заднее стекло ее покрыто мелкой паутинкой трещинок, а залитые пеной из огнетушителей колеса потрескивают, остывая, как сырые поленья, с которыми не смогло вполне совладать, вполне справиться народившееся было пламя.

Коридор первого этажа, как обычно в это время суток, пустует. Местный охранник — тоже по обыкновению — не встречал их, он остался на своем рабочем месте, в своем оборудованной разнообразной аппаратурой помещении.

Связь с Диспетчером была неустойчивой; в наушниках гарнитуры то и дело слышались какие-то щелчки, царапающие шумы, временами сливающиеся в сплошную какофонию звуков. Павел Алексеевич все же счел нужным доложиться:

— Диспетчер, этот редактор Третьего! Мы на месте!

— Ред… понял… присту… но учтите…

— Плохо слышно! — бросил на ходу Редактор. — От одного хвоста мы избавились! Но пусть коллеги нас внимательно страхуют!..

Он уже хотел было отключить прямой канал связи с Диспетчерской, как в наушнике прозвучал — довольно четко, слышимый почти без помех — властный мужской голос:

— Редактор Третьего, «окно» для вас закроется ровно в полночь! У вас в запасе всего несколько минут!

— В полночь? — переспросил Павел Алексеевич, облизнул пересохшие губы. — Как — в полночь?!

— Повторяю, ровно в двадцать четыре ноль ноль канал закроется! Поэтому действуйте без промедления!

— Понял вас!

— И еще… последнее! Вы… я сужу по отметке… находитесь сейчас практически на самой линии «запретки»?!

— Да, так и есть.

— Будьте предельно внимательны! Удачи вам!..

Николай, держа тяжелую сумку на сгибе локтя, сбежал по лестнице. Он открыл сейфовую дверь, включил пакетником единственный здесь светильник; затем пропустил двух спустившихся за ним в цокольный этаж старших товарищей в рубку.

Как только он — сам-третий — вошел в служебное помещение, мощная, тяжелая, весом не менее двух тонн, изготовленная из многослойной брони дверь закрылась, отделив их от внешнего мира.

Петр Иммануилович прошел в рубку первым. Он неспешно, как могло показаться, снял плащ (тот был, кстати, практически сухой). Перекинул его на спинку кресла. Снял шляпу, положил ее на самый край стола.

Поставил на столешницу свой видавший виды саквояж.

Всего две или три секунды, поворот в замке ключиком — и вот он уже раскрыт. Петр Иммануилович, не теряя времени, стал извлекать из внутренностей саквояжа все то, что может понадобиться ему в ходе сегодняшнего рабочего сеанса.

Николай поставил баул, принадлежащий Часовщику, у его рабочего стола. И тут же метнулся к стене, где находится в скрытой нише сейф с аппаратурой и снаряжением.

— Отставить, Николай! — резко сказал Редактор. — Нет времени!..

Николай бросил недоумевающий взгляд на человека в черном, который, застыв посреди помещения — чуть ближе, впрочем, к двери — глядел сейчас, не снимая очков, прямо перед собой — в направлении белоснежной стены.

— Нет времени, — повторил Павел Алексеевич уже своим обычным бесстрастным тоном. — Сначала надо открыть канал!

— А сейф? А оборудование?! Согласно регламенту…

— Забудьте пока про регламент, — сказал Редактор. — Позже откроем сейф… если возникнет надобность. Часовщик, что у нас со временем?

Петр Иммануилович извлек из кармашка жилетки часы фирмы Павелъ Буре. Те самые, с вмятиной на передней крышке и выгравированным на внутренней ее поверхности двуглавым орлом.

— Объективное местное время: месяц май, четвертое число… двадцать три часа… пятьдесят пять минут ровно!

— Принято, — отрывисто сказал Редактор. — Часовщик, имеете возможность выставить оперативное время? Без того, чтобы вскрыть этот сейф?