Скриптер - Сергей Соболев

— Вас понял.

— Из числа сегодняшних заявок ими выбран тот же мобильный объект, за которым поручено наблюдать и вам, коллеги.

— Понял, Центральная!

— Препятствовать их перемещениям или еще как-то мешать инспекционной деятельности этих господ — запрещено. Подтвердите ясность по данному пункту!

— Работе инспекторов не препятствовать. Ясность подтверждаю!

— Ваша задача остается прежней… Осуществляйте непрерывное наблюдение за редакционным транспортом!

— Принято!

— Отслеживайте все перемещения, фиксируйте все происходящее! Не упускайте из виду редакционный «фольксваген» ни на мгновение… вплоть до того момента, пока они не вернутся на свою базу! С учетом погодных условий будьте особенно внимательны! Зимин, Сотник, задача вам понятна?

— Задача понятна, Центральная. Будет исполнено!

— До связи.

Синий микроавтобус остановился под аркой в горловине Леонтьевского — перед ним лежит залитая дождем и огнями витрин Тверская.

Водитель родстера в самый последний момент вильнул влево и тут же затормозил. Теперь эта легкая серебристая птичка стояла вровень с кажущимся громоздким и даже неповоротливым на ее фоне фургоном.

Возможно, это дело случая, но серебристый, с элегантными стремительными обводами, mercedes занял ту же позицию, которую занимал несколько дней назад — в тот вечер, когда проводилась репетиция военного парада — транспорт спецслужбистов.

Сотник не знал, отметил ли про себя эту деталь Зимин. В салоне царит напряженное молчание, фоном которому служат шум проливного дождя и лопающиеся где-то в вышине раскаты грома.

Евгений припарковался позади вэна, благо водитель родстера, встав слева вплотную к борту «фольксвагена», предоставил им такую возможность. Движение по Тверской не такое интенсивное, как в часы пик. Но даже в это позднее время, в разбушевавшуюся непогоду, улица отнюдь не выглядит пустынной. Движение идет в обе стороны; то и дело в тучах брызг проносятся легковые автомашины, внедорожники, фургоны…

Дорожное полотно на глазах затягивается пузырящимися под яростными струями ливня лужами; по краям уже бурлят, выхлестываясь на тротуары, полноводные дождевые потоки.

— Евгений, как ты смотришь на то, чтобы я сел за руль? — неожиданно

сказал Сотник. — Давай-ка поменяемся местами, пока еще есть такая возможность?!

— Сиди, где сидишь, — огрызнулся Зимин. — Тоже мне Шумахер нашелся…

— Евгений, ты мне недавно советовал «лечиться»… Так вот, ты тоже не обижайся на то, что я тебе скажу.

— Ну?!

— Ты, Зимин, не уследишь за ними. Не потому, что у тебя кишка тонка, нет… У тебя нет нужных качеств, чтобы усидеть у этих парней на хвосте.

В салоне микроавтобуса с нанесенной на бортах аббревиатурой — белой краской на синем — ВГРТК тоже слышен шум дождя, тоже слышны звуки яростной грозы и натужное шорканье дворников. Водитель даже не повернул головы, чтобы посмотреть на остановившееся рядом с ними серебристое авто. Его внимание занято другим. Он ждет команды от Редактора — Павел Алексеевич в своем привычном черном облачении устроился рядом, в кресле пассажира.

Через заливаемое потоками воды лобовое стекло не столько видна, сколько угадывается проезжая часть Тверской. Окутанные тучами брызг из под колес, подслеповато мигая фарами, проносятся в обе стороны машины; люди спешат добраться домой, торопятся укрыться в своих жилищах от непогоды.

Нижняя часть экрана навигатора, на который выведена карта Центрального округа, сплошь в красном секторе. Линия «запретки», как и в прежние несколько дней, проходит точно по середине полотна Тверской улицы. Но есть и изменения, причем, не в лучшую сторону.

Весь район по эту сторону Тверской — на фоне разметки улиц и проулков — закрашен уже не просто пунктирной сеткой алого цвета, но походит на сплошное красное пятно. По другую сторону от пунктирной линии, совпадающей с осевой линией Тверской, на экране прослеживается некое разрежение в виде перемежающихся синих, оранжевых и красных пятен. Местонахождение самого транспорта обозначено на карте навигатора пульсирующей попеременно оранжевым и синим точкой, отмаркированной взятой в кружок цифрой 3.

Павел Алексеевич прижал пальцем к уху микродинамик. В нем прозвучал знакомый ему голос — то был Главный диспетчер.

— Редактор Третьего, вызывает Диспетчерская!

— На связи!

— Сообщите ваше решение!

— Будем работать… на ближнем объекте!

— На ближнем, значит? Уверены? Еще раз хорошенько подумайте! Время еще есть.

— Уверен.

— Учтите, что обстановка меняется, и меняется в худшую сторону. «Запретка» там совсем рядом! А пригородные объекты пока открыты!

«Вот именно, — подумал про себя Редактор. — Именно, что «пока открыты».

Он, редактор Третьего канала, не собирается отдавать им — кто бы они ни были — ни пяди земли. Тем более, что все чаще наблюдаются попытки закрыть для редакционной работы исторический центр Москвы. И отступать вскоре, если позволять себе и далее идти на поводу у обстоятельств, если обращать внимание на каждый чих инспекторов из всяческих надзорных организаций, будет уже практически некуда.

— Направьте Часовщика на ближний к нам объект!

— Принято.

— Коллеги из Второго канала готовы?

— Редактор, все готовы, — донесся голос Диспетчера. — Ждем только вашей команды.

Павел Алексеевич коснулся рукой литого плеча водителя.

— Начинаю отсчет. Раз…

— Серебристую спортивную тачку видишь? — угрюмо спросил Зимин.

— Не слепой…

— Откуда мне знать, зрячий ты или слепой? И что ты там видишь в своих этих… бредовых фантазиях?!

— Давай оставим разговор о моих «бредовых фантазиях» на потом. Мерсовский родстер я вижу… на зрение пока не жалуюсь! Я даже заметил, откуда он выехал.

— Ну а раз заметил, то чего тревогу пытаешься поднять? Это инспекционная машина.

— Я это уже понял.

— Так что не ожидается сегодня никаких гонок.

— Это твое мнение? Или по рации передали — типа, расслабьтесь, парни, кина не будет, сегодня нелетный день.

— Это мое мнение.

— Я его уже знаю.

— Будем тупо стоять. Ну, или проедемся по городу, по ближним окрестностям… и вернемся назад.

— Угу. Это тоже мне доводилось как-то слышать.

— Уж поверь мне… не следует ждать чего либо от сегодняшнего дежурства!..

— Ты-то мне не веришь, Евгений. Почему тогда я должен тебе верить?

— Потому что я, во-первых, старший. А во-вторых, служу в нашем подразделении много дольше тебя!

— Ну да, я помню, — Сотник усмехнулся в темноте. — Кто-то говорил мне недавно, что надо поменьше задавать вопросов.

— Я дал тебе хороший совет. Это оч-чень правильный совет, Валерий! Если планируешь задержаться в Спецотделе надолго, поменьше трепли языком. Особенно, в присутствии начальства.

— Я тебя понял, Евгений. Но… уже не в первый раз, каюсь, проигнорирую этот твой совет. И задам свой вопрос…

Рука водителя «фольксвагена» легла на переключатель скоростей.

Николай сейчас поминал гонщика соревнований Формулы 1, замершего на стартовой решетке. Пилота, готовящегося стартовать с «поул-позишна» в тот же миг, когда над гоночным полотном поочередно поменяют свой цвет с красного на зеленый лампы сигнального светофора.

— Два…

Сотник, переждав очередной гулкий раскат грома, продолжил:

— Вопрос такой… Как часто случается, что одних и тех же сотрудников третий раз подряд отправляют на дежурство? Да еще в одну и ту же точку, в одно и то же место?

— Хм… — Зимин покосился на своего сослуживца. — В одну и ту же точку?

— Не слишком ли мудрено я сформулировал? А то меня упрекают в отсутствии логики и в неумении ясно выражать мысли.

— Ты имеешь в виду наш случай?

— А чей же еще?! Кроме тебя, Зимин, я никого из сотрудников младшего и среднего звена не знаю. Я ни с кем из них не общался и не выезжал на совместное дежурство.

— Имеется в виду третье подряд ночное дежурство?

— Именно! Мы ведь не в кавказской командировке. И не сидим в засаде в ожидании опасного преступника! В таких случаях это было бы уместно…

— Не вижу ничего особенного. Ничего из «ряда вон»… Опять же, тебе разве обещали в Спецотделе курортную жизнь?

— А я, Евгений, вижу нечто «особенное»! Нечто из ряда вон.

— Ну, ну. Расскажешь потом это доктору.

— Что касается условий, — пропустив реплику напарника мимо ушей, продолжил Сотник, — то я не жалуюсь. Нормальные условия. Вот только все равно не понятно, почему нас третью ночь подряд отправляют на дежурство.