Поместье Даунтон. Начало - Маргарет Йорк

Конечно, Роберт переживал из-за предстоящих близких отношений, но ведь тысячи и тысячи аристократов женятся и выходят замуж по расчету, любовь в браке не только необязательна, но и не всегда желательна. Куда лучше ровные, добрые отношения, какие были у его родителей. Достаточно, чтобы супруги уважали друг друга и блюли семейную честь.

Размышлял и чувствовал, что внутри что-то сопротивляется, потому что с той, с которой он намеревался быть просто в добрых отношениях, предстояло провести всю оставшуюся жизнь. А еще… он не мог забыть, что будущей леди Кроули надлежало стать настоящей графиней Грэнтэм, что ее будут внимательно и осуждающе оглядывать, разглядывать при каждой встрече, станут разбирать каждый промах, злословить и ждать новых промахов. Конечно, можно жить преимущественно в Даунтоне, но молодой женщине скучно не выезжать в свет. Сумеет ли Кора выдержать все, что ей предстоит?

Лондонский свет куда требовательней и придирчивей нью-йоркского, за малейший проступок можно оказаться отлученной от всех гостиных сразу. Каково будет юной супруге графа, если она не сумеет справиться с такой ношей? В Лондоне и Англии вообще уже немало американок, которых привезли в качестве жен аристократы, но среди людей его круга таких пока нет. Лондонские дамы считают своих американских сестер стоящими на ступеньку ниже. Неудивительно, ведь у тех нет таких родословных, почти никто не может похвастать родством или дружбой с королевской фамилией.

Роберт подумал о том, что скоро все изменится, но пока Кора может оказаться первой ласточкой, а первым всегда трудней. Сумеет ли она задать тон и доказать, что рождение по ту сторону Атлантики вовсе не означает неспособность быть леди?

Те дамы, что сами бывали за океаном и имели там подруг подобно леди Маргарет, относились к соседству с американками спокойней, но большинство если и пересекали водную гладь, то не дальше Канала, к чему отправляться в Америку, достаточно и Европы.

Роберт понимал еще и то, насколько трудно будет Коре рядом с его требовательной матерью. Уж леди Вайолет не допустит у своей невестки ни малейшего промаха. По мнению вдовствующей графини, американка едва ли способна стать настоящей леди, а значит, ее место на шаг позади и только в доме. Как Кора справится с этим и справится ли вообще?

Но, по мере того как увеличивалось расстояние между их кораблем и Нью-Йорком, мысли Роберта все больше занимал Даунтон и незаконченный ремонт и куда меньше проблемы будущей леди Кроули. Кора осталась где-то там, по-прежнему далекая и чужая, а впереди был океан, Англия и родной Даунтон.

Глава 5

Миссис Вайолет была не в духе с того самого дня, как Роберт решил отправиться за океан по совету своей тетушки. В глубине души она понимала, что леди Маргарет права и иного выхода у Роберта просто не имелось, и даже сама была готова предложить ему женитьбу по расчету, но поскольку предложение внесла соперница…

Роберт прислушался к совету тети и уже сделал предложение той самой мисс Левинсон, с которой Маргарет познакомила их в прошлом году в Лондоне, о чем вчера сообщил в Даунтон по телеграфу. Против самой девушки леди Вайолет ничего не имела, если честно, она совсем не помнила Кору Левинсон, следовательно, та серая мышка. Но ее мамаша!.. О, даже огромное приданое серой мышки (два миллиона долларов!) не искупало приложение в виде вороны в павлиньих перьях – миссис Левинсон. Представив, что будет вынуждена принимать мать невестки у себя и месяцами терпеть ее манеры, вернее, полное отсутствие таковых, леди Вайолет даже застонала.

Испуганная горничная склонилась к хозяйке:

– Миледи, что-то не так?

Леди Вайолет очень хотелось сказать, что в последнее время все не так, но она лишь вздохнула:

– Нет, Арчер, ничего. Я всего лишь представила американку в своем доме в качестве хозяйки.

И тут Арчер сказала то, что заставило леди Вайолет надолго задуматься:

– Миледи, если не захотите жить с этой американкой под одной крышей, всегда можно остаться в Дауэрхаусе или вообще уехать в Лондон в Грэнтэмхаус.

– То есть я должна освободить этой особе из-за океана дворец и поместье, в которое уже вложила столько сил и средств?!

Размышления способствовали принятию важного решения. Леди Вайолет распорядилась приготовить все для поездки в Лондон. Она постаралась, чтобы никто из лондонских знакомых и даже родственников о ее приезде не узнал, ради этого сократив свое пребывание до одного дня. Это не помешало отдать множество важных распоряжений, проверить состояние Грэнтэмхауса, устроить выговор мистеру Блэйку, в результате которого тот покинул особняк совсем, и решить насущные вопросы с ремонтом Даунтона.

– Удивительно, как быстро распространяются вести! – ворчала леди Вайолет, но это ворчание было вполне добродушным. Лондон уже знал о будущей женитьбе Роберта Кроули и о том, каково приданое, обещанное за невестой-американкой, а потому мистер Уайльд улыбался шире, чем совсем недавно самому Роберту, и вопросы решались быстрей. Все знали: Кроули привезет деньги, огромные деньги, а потому Даунтону можно давать в долг.

Леди Вайолет не нуждалась в кредитах или долговых средствах, она пожелала использовать те, что покойный супруг отложил на ее имя ранее. Она разрешила сыну использовать эти деньги, но Роберт не тронул их, оставив про запас для выплаты сумасшедшего долга, сделанного отцом. Вдовствующая графиня Грэнтэм знала одно: если в Даунтон приедет миссис Левинсон, дом и парк должны быть приведены в полный порядок, каких бы средств это ни стоило. Она не сомневалась, что Роберт поддержит мать в этом вопросе. Следовало поторопиться, свадьба назначена на осень, а уже началось лето.

После возвращения леди Вайолет из Лондона в Даунтоне снова развернулась замершая на время отсутствия молодого графа активная деятельность – дворец принялись готовить к внутреннему ремонту, то есть снимать со стен все то, что еще на них оставалось. Дворецкий мистер Бишоп радовался: похоже, Даунтон пережил свои худшие дни, в отремонтированном дворце жизнь потечет как прежде – с приемами и большим числом слуг.

– Мисс Эрлин, нам стоит подумать, кого из слуг вновь позвать для работы в Даунтоне.

Экономка вздохнула:

– Пока рановато об этом думать.

– Потом может оказаться поздно. Мисс Арчер останется при миледи, Томас у его милости. Сколько нам понадобится лакеев и горничных?

– Новая миледи, думаю, привезет свою горничную… Нужна новая служанка мисс Бикет в кухню…

Они еще долго обсуждали, как справятся с потоком дел из-за ремонта дворца и наплыва будущих гостей. Конечно, семья пока в трауре, но даже траур не повод не принимать тех, кто пожелает приехать, например, из-за океана.

– О боже! Как вспомню, что придется придумывать блюда из этого… маиса, который едят в Америке!.. Бедная мисс Бикет, откуда она только возьмет маис?

Мистер Бишоп усомнился:

– Маис, кажется, едят простолюдины, а наша будущая миледи богата, очень богата.

– Все равно стоит осведомиться, что любят богатые американки.

– Да, мисс Эрлин, вы правы, когда вернется граф, нужно непременно расспросить его и Томаса. А пока нам предстоит так много дел в связи с ремонтом!

Но это были приятные хлопоты.

В день, когда ждали приезда графа Грэнтэма, рабочие взялись готовить к ремонту кабинет покойного графа. Из него давно вывезли все вещи, остались только картины на стенах, светильники и массивные шторы на окнах.

Леди Вайолет сидела, привычно подсчитывая потраченные средства (это стало своеобразным ритуалом – убедиться, что удалось еще чуть сэкономить), а потому даже не подняла голову в ответ на стук в дверь. Роберт должен приехать во второй половине дня, следовательно, пришел либо мистер Бишоп с вопросами о встрече молодого графа, либо мисс Эрлин примерно с тем же.

– Войдите.

Это был мистер Бишоп, но по просьбе рабочих из дворца:

– Миледи, вас просят срочно подойти в кабинет покойного графа.

– Что случилось?

– Я не знаю, но прибежал один из рабочих с сообщением, что они что-то нашли и нужно ваше распоряжение на месте.

– Хорошо, иду.

Это оказалась действительно важная находка.

Леди Вайолет вошла в кабинет с некоторым содроганием, она не бывала здесь со дня смерти мужа. Понимая, что никакой дух покойного графа не витает над этой комнатой, все же чувствовала странное сердцебиение, словно предстояло увидеть или услышать что-то очень важное. Так бывает, когда внутренний голос подсказывает предстоящее важное событие.

В кабинете слева и справа от камина висели две картины. Правая изображала самого графа Грэнтэма и была написана лет двадцать назад, а вот левая много старше – ей лет сто. Это портрет какой-то из прапрабабушек графа – «Портрет леди Грэнтэм».