Золочёные горы - Кейт Маннинг

– Возмутительно, – воскликнул он.

– Что такое? – спросила его Истер.

– Ты же не захотела говорить о случившемся в Ричмонде, Истер. Не захочешь знать и об этом. – Он швырнул газету на стол. – Скажи им, что я уехал на несколько дней в охотничий домик, пока у меня не снесло крышу. – Он схватил шляпу. Подойдя к раковине, где я стояла, он шепнул: – Увидимся, когда вернусь.

Но Джейс вернулся только через две недели. Позже он объяснил: он уехал в лес, чтобы прочистить мозги и не сказать отцу в запале ничего лишнего. Когда мы снова увиделись, выяснилось, что поездка не помогла.

Истер выудила газету из мусорного ведра и протянула мне.

– Что его так завело? Что там такого возмутительного? Посмотри, может, ты поймешь.

Я пробегала глазами разные темы, читала Истер вслух заголовки. «Мунстоунские громилы» выиграли у «Гленвудских гризли» со счетом 5: 4. Цены на мрамор стабильны. В лесах полно куропаток для охоты. Сюзи сообщает…

Ой-ей.

– Что такое? – встрепенулась Истер. – Прочтите, мисс Сильви. Я беспокоюсь о мальчике.

Я нашла, что его так разозлило. И поняла, что причина – мой несдержанный язык. Я сглотнула и прочла Истер вслух:

Сюзи стало известно: наш собственный герцог Паджетт скоро примет в своем доме королевскую особу. Его гостем станет король-варвар Леопольд II из Бельгии, которую называют страной, но на самом деле это жалкий клочок земли, размером меньше половины штата Колорадо.

– Жалкий клочок, – рассмеялась Истер.

В кухню вошел Джон Грейди, вытирая пот со лба.

– Какие новости?

– Она как раз читает нам про короля, – ответила Истер. – Наш сын Калеб готовит для него в поезде, – напомнила она на случай, если я запамятовала.

Мистер Грейди переглянулся с женой только им понятным образом.

– Продолжай, – сказал он, и я прочла оставшуюся часть описания короля Бельгии от К. Т. Редмонд – поначалу забавного, а потом жуткого до дрожи.

Несомненно, Лео приезжает сюда вынюхивать варианты для обогащения своих обширных закромов, и он прекрасно оснащен для этой цели. Говорят, нос у монарха длиннее хоботов слонов, на которых он охотится в дебрях Африки. Проныре Сюзи интересно, какую выгоду унюхал его величество в наших изобильных горах. И чует ли наш герцог возможность для себя залезть в глубокие карманы короля? Берегитесь, граждане! Приезжающий монарх известен своей беспримерной жестокостью. По мнению «Нью-Йорк америкэн», король превратил в рабов бессчетное количество африканцев в Конго и сгубил многие тысячи жизней в погоне за каучуком и медью. В своем кровавом стремлении к созданию собственной колонии он использовал пытки, знакомые американским работорговцам из нашего постыдного прошлого.

Здесь я остановилась. Беспокойство промелькнуло на застывших от напряжения лицах супругов Грейди. Но они дали мне знак продолжать, и я стала читать, жутко запинаясь:

Солдаты Леопольда отрубали руки конголезским детям…

– Не могу это читать, – запнулась я.

– Читайте, – попросил мистер Грейди.

…Били кнутами женщин и стреляли в жителей просто ради забавы, охотясь на них как на зверей. Примеры этого легендарного варварства можно найти в свидетельствах одного из несчастных конголезских пленников мистера Лилонго, изложившего Конгрессу США подробности многих пыток, применявшихся армией Леопольда.

Губы Джона Грейди гневно сжались.

– Продолжай. Читай остальное.

– Это слишком чудовищно. Я не могу.

– Читайте до конца, мисс Пеллетье, пожалуйста, – сказал Грейди с новой для него яростью в голосе. – Что еще сказал мистер Лилонго?

Но я не могла прочесть следующий отрывок вслух и опустила детали того, как людей привязывали к деревьям и вешали, а потом забивали до смерти.

– Один мистер Лилонго выжил и смог предстать перед Конгрессом, – прочла я.

Кухня наполнилась хрупкой тишиной. Я не смотрела в глаза супругам Грейди. Они ничего не говорили, но на их искаженных лицах все читалось яснее ясного. В этот дом в качестве гостя приедет чудовище.

– Хм, – взяла себя в руки Истер. – Брось это назад в мусор.

– Там этому и место, – мистер Грейди вышел, качая головой в яростном изумлении.

Я похоронила газету под кофейной гущей. Истер обрезала жир с ребрышек и украшала косточки. Я шинковала петрушку. Мы работали молча и предавались своим мыслям, пока тишина не стала совсем неестественной. Но мне не приходили в голову слова, которые могли бы утешить ее после прочитанного.

Пытаясь сменить тему, я отважилась спросить:

– Миссис Грейди, а когда вы с Паджеттами возвращаетесь в Ричмонд? – Вопрос я задала, чтобы выяснить планы Джаспера, не ее собственные. – Вы поедете туда с ними в сентябре?

Истер вздрогнула. Возможно, она вспомнила про происшествие в Ричмонде. На лице ее появилась застывшая улыбка, которую она надевала, когда появлялась миссис Наджент, и голос прозвучал бодро, искрясь, словно лед на зимнем солнце.

– О да. В этом году мы поедем на поезде, разве не здорово? Господин Джейс говорит, осталось не больше мили рельсов, и дорога свяжет нас здесь с Руби и Виргинией. У Паджеттов есть небольшой поезд, похожий на славный старый домик со столовой, спальными местами, а мой сын Калеб готовит там в кухне. Это их собственный поезд. Они назвали его «Рассвет».

И их «Рассвет» вез этой осенью короля-варвара к нам, в Золоченые горы.

Глава двенадцатая

Его величество Леопольд Луи Филипп Мари Виктор из дома Саксен-Кобург-Готов из Бельгии прибыл в нашу деревушку Мунстоун со своей бородой и медалями и своим длинным слоновьим носом. Он приехал из Денвера солнечным днем, развалившись на бархатных сиденьях «Рассвета», прицепленного к главному локомотиву только что достроенной железной дороги Алмазной реки. Его подвезли по частному железнодорожному пути прямо к «Лосиному рогу». Царственных гостей ожидал экипаж, на месте возницы сидел Грейди в парадной ливрее. Горные пики уже отбрасывали длинные фиолетовые тени, когда его величество въехал через ворота мимо львов вверх по подъездной дорожке «Лосиного рога».

Вся прислуга: носильщики, горничные, повариха, дворецкий, экономка, садовник, кухонные помощницы и я – собралась в холле поприветствовать его. Джаспера я не увидела. Вытягивая шею, я старалась разглядеть не только короля, но и белесую голову Джейса, блеск его очков или любой другой признак его присутствия.

Гравий трещал под колесами экипажа. Мистер Наджент открыл тяжелые парадные двери. В проем ворвались солнечные лучи, за ними появилась тень короля, а потом и он сам. Его сапоги походили на черные кожаные стебли, соответствующие его огромному росту. На грудь спадала борода, длиной которой гордился бы самый почтенный горец. В отличие от