Золочёные горы - Кейт Маннинг

– Что ты знаешь о помойных ведрах? – Истер потерла уставшие стопы.

– С тобой все в порядке? – спросил ее Джаспер. – Устала, ма?

– Не зови меня так. Что тебя терзает?

– Они не перестают спрашивать меня о моих планах, – сказал он. – Каковы мои перспективы?

– У меня есть для тебя перспектива, – Истер поднялась с места и пошла в кладовую, вернулась оттуда с мешочком грецких орехов. – Завтра я делаю свой знаменитый ореховый пирог. – Она положила на стол мешочек и щипцы для орехов. – Так что приступай.

– Приступлю, если Сильвер поучаствует.

– Называй ее по имени, – сказала Истер.

– Я не против прозвища, – отозвалась я. – Оно мне нравится.

Позже это имя стало моим псевдонимом.

– Как бы там тебя ни звали, – добавила Истер, – иди сюда и помоги этому взрослому нытику.

– Устраивайся поудобнее, Сильвер, – Джейс подвинул мне стул. – Орехов здесь много. И не только в этой миске.

На его бледных щеках запылали бордовые розы.

Я села, остерегаясь его внимания и в то же время чувствуя гордость. Он не обращал внимания на девушек-служанок, вышедших покурить возле Картонного дворца вместе со своими поклонниками-работягами.

– Оставьте миску на столе, – сказала Истер. – А вы, господин Джейс, оставьте в покое бутылку! – Она направилась к кухонной двери.

– Выпейте бутылку и оставьте в покое, вот что она имела в виду. – Джаспер подошел к буфету, налил два бокала и протянул один мне.

– Нет, спасибо, – я расколола орех.

– Благовоспитанная девочка, да?

Он разочарованно вздохнул и стал колоть орехи, а моя добродетель, словно твердый панцирь, трещала под его обжигающими взглядами. Я улыбалась ему в ответ, вынимая из скорлупы орехи, напоминавшие сморщенных коричневых бабочек. И приняла решение меньше разочаровывать его впредь.

– Вот чертовщина! – воскликнул он. – Как ты это делаешь? Как вынимаешь их целиком?

– Я просто их не ломаю.

Джаспер рассмеялся.

– Что там за происшествие в Ричмонде? – спросила я.

Лицо его вытянулось.

– Две недели назад там, дома… толпа повесила на дереве на выезде из городка мужчину. Кузнеца по имени Орион Петерсон – он был другом Калеба Грейди. Одна из белых дам что-то наговорила… – Джейс был возбужден, лицо его покраснело. – Знаете, когда я был мальчишкой, мой старик отвел меня и ребятишек Грейди посмотреть, как линчуют человека. «Это вам урок», – сказал отец. И целая толпа смотрела.

Я напряженно слушала, прижав ладонь к губам.

– Кто-то из соседей повесил Петерсена прямо возле Бель-Глейд. И для семейства Грейди… теперь небезопасно. Это могло случиться и с ними, безо всякой причины, это просто… Простите, что донимаю вас столь печальными темами. И спасибо, что выслушали. – Он с треском расколол орех, потом еще один и сделал большой глоток, словно хотел промыть горло после этих слов. – Попробуем поговорить о приятном. О пирогах и орехах. – Он задумчиво разжевал орех. – Вы не замечали, что у грецких орехов есть привкус металла? Словно лижете мелкую монетку. Это вкус меди. Можете убедиться, что я прав. Попробуйте вкус меди. На вкус как грецкий орех. Смелее.

Он достал из кармана пару монеток и протер платком. Протянул мне одну, а другую сунул себе в рот и посасывал, словно леденец. Слова его прозвучали как вызов. Все же он был странный.

– Но деньги лизать… негигиенично, – я смело выдержала его взгляд.

– Ха! Расскажите об этом джентльменам в курительной комнате.

Он ждал, пока я положу монетку в рот, словно она могла отравить меня. Может, она и смогла. Может, она привила мне вкус к большим деньгам.

– И вправду вкус грецкого ореха, – согласилась я, вынула монетку и вытерла о передник.

По другую сторону стола он продолжал смаковать свою монетку как леденец. Она клацала о его зубы.

– Для меня теперь у меди вкус будущего.

– Будущее имеет вкус? – спросила я. Может, он псих, а не просто любитель выпивки.

– Здесь сейчас только и говорят о фьючерсах на медь. Отец и его приятели. – Он вынул монетку из-за зубов. – Медь, медь, бла-бла. Какой-то придурок пытается завладеть рынком. Другой разгоняет цены. Третий играет на понижение. И вся эта муть.

– Я ничего не понимаю в финансах, – сказала я ему.

Просто люблю деньги.

– И я. Видишь? Мы ненавидим одно и то же, – он снял очки и улыбнулся мне такой улыбкой, что мне захотелось ненавидеть все то же, что и он, и любить все, что он любит. Его скука и гнев напоминали мне собственные. Лицо его вспыхивало, как и мое. Мы щелкали орехи, а в воздухе щелкало электричество наших взглядов и сверкали смущенные улыбки.

Я осмотрела еще один не сломавшийся пополам орешек.

– Ух ты, – восхитился Джаспер. – Еще один идеальный орешек. Идеальный, как моя чудаковатая мачеха, да?

– Она не чудаковатая. Мне она нравится.

– Этот ее социологический отдел? Умоляю, это же глупость.

– Это настоящая философия, образ мысли.

– Как раз сегодня она всучила полковнику свой так называемый отчет и заставила всех его обсуждать. Ему не очень-то нравится, когда дама учит его управлять компанией.

– Ее идеи могут помочь.

– Не помогут. Потому что социология – просто фантазии. Отец поддерживает эту игру. Не хочет лишать ее забавы. Боится, что она заскучает. Но он никогда не внедрит обещанные улучшения. Он попытался сделать это в Руби, но рабочие все равно вышли на забастовку. Полицейские дубинки приносят больше результата, чем конфеты.

– Какой вы пессимист, – воскликнула я. – Между прочим, это я писала тот отчет.

– Вы? – он шлепнул себя по лбу ладонью. – Простите. И не обращайте внимания на мои тирады. Я грубый взбалмошный паршивец.

Таким он и был. Дерзкий, растрепанный, странный, пробующий на вкус монеты. И все это мне в нем нравилось. И, похоже, я тоже ему нравилась, судя по его ухмылкам.

– Приношу свои извинения.

– Извинения приняты, – ответила я, увлекаясь им все больше.

– Так это вы его написали? Отличная работа, – заявил он. – Полковник его похвалил, а на него непросто произвести впечатление, скажу я вам. Поздравляю.

Комплименты подействовали на меня так, как им и надлежит. Он открыл еще одну бутылку и налил бокал, глаза его сузились, словно бросая мне вызов.

– Уверены, что не хотите глоток?

Дьявол шепнул: «Какой вред от одного глотка?»

– Хорошо, – сдалась я.

– Молодчина!

Джейс с одобрением смотрел, как я пью, словно учитель, наблюдающий за способным учеником. Когда мы покончили с орехами и стряхнули пыль с ладоней, я почувствовала приятное состояние опьянения и слегка покачнулась, вешая передник возле черного входа.

– Давайте прогуляемся! – предложил он. – К реке.

– Вообще-то, темно.

– Такое случается вечером, – заявил он. – Пойдемте!

Он жестом пригласил меня следовать за