Аукцион невинности. Двойная ставка - Ольга Дашкова

Улыбаюсь.

А когда ее маленькая ладошка касается кожи, замираю, легко сжимаю ее. Малышка подходит ближе и смело устраивается у меня на коленях.

Я так не робел ни на одной разборке по молодости, ни на одном важном совещании, даже когда находился на грани разорения и банкротства, во мне было уверенности и смелости больше, чем сейчас.

— Так ты болен? Хочешь, я попрошу Семёна, и он исполнит твое желание? Только одно. А то он уже и так много чего сделал.

— Кто такой Семён? — напрягаюсь, заглядываю в глаза девочке, мне уже не нравится, что она упоминает незнакомое мужские имена.

— Единорог, Семён, — показывает смешную игрушку.

— А он волшебный?

— Конечно. Мама плакала всегда, хотела меня вылечить, она думает, я маленькая и ничего не замечаю, но я все вижу. А когда появился Семён, и я загадала желание, мама улыбается, а я лечу на операцию.

Сколько ей лет? Точно пять?

Такая умная и сообразительная, но не Семён — виновник маминой улыбки. Сжимаю зубы, надо бы поговорить с тем волшебником наедине, чтоб не корчил из себя слишком делового.

— Ты боишься? — сам не знаю, зачем спросил, не хочу, что ей было больно.

— Немного, но мама и бабуля говорят, что я просто усну, а когда проснусь, мое сердечко будет здорово, и я могу ходить в сад, как все дети. Ты ходил в сад?

— Ходил, — снова улыбаюсь.

Как у нее так получается это делать? Своими простыми детскими вопросами заставлять чувствовать себя человеком?

— У меня был брат, старший, он меня водил в сад, когда мама была долго на работе, так вот однажды мы с самого утра пошли не в садик и школу, а в зоопарк, и весь день смотрели на белых медведей.

Малышка так странно разглядывает меня.

Теряюсь.

Я сейчас не суровый Шума, а добрый дядя Захар, готовый сделать ради нее все на свете.

— Хочешь, как ты прилетишь обратно, пойдем с тобой в зоопарк?

— Хочу. А еще хочу, чтобы ты был моим папой.

Вот же дьявол.

— Ангелина, пойдем, милая, посадку объявили, — Саша зовет дочку, не хочу ее отпускать. Где там записывают в отцы? Я уже почти согласен. — Скажи до свидания дяде Захару.

— Удачи тебе, Ангелина.

Девочка неожиданно обнимает, прижимаясь, обхватив ручками шею.

— Не забудь, ты обещал.

Быстро слезает с моих коленей, идет к маме, Александра не смотрит на меня, Тимур в стороне скалится, зажав зубами зубочистку. Ну, ничего, недолго тебе еще так улыбаться.

— Захар Данилович, его не было на рейсе, — подходит помощник, четко докладывает.

— Да кто бы сомневался. Спасибо, Паша. Скоро поедем, иди.

Провожаю малышку Ангелину с ее мамой и бабушкой взглядом. Саша присаживается на корточки рядом с девочкой, нежно гладит ее по волосам, трогая щеки, что-то говорит. В каждом ее движении и действии видно, как она сильно ее любит.

Вот ради кого она пошла на все это, легла под нас, а я и не узнал, зачем да почему. Мне же типа похуй, я же долбаный черствый ублюдок. Ну судя по взгляду ТТ, он именно так и считает.

— Ну что, встретили Сафронова? Думали, что он возьмет и прилетит прямо крокодилу в пасть? — ТТ садится рядом, теперь мы оба смотрим на сцену прощания Александры с дочкой.

— Домой надо ехать, сколько дней потеряли, заебался уже здесь.

Нет, я не думал, что мой давний враг, которого я поклялся не трогать, и свалил из этого поганого города, чтоб не сесть, так легко придет ко мне в руки. Но ведь кто-то роет под меня? И вариант лишь один, это гнида Сафронов.

— В офисах трех банков обыск, изъяли жесткие диски.

— Что ищут?

— Да хер их знает.

— Но там же все чисто? — Теперь уже вопросительно смотрю на Тимура. — Как-то не хочется, чтоб закрыли все и арестовали счета.

— Все чисто, не переживай, ребята работают хорошо, за это мы им и платим очень много.

— Но кто-то стуканул, так?

— Выходит, что так, или действуют наобум, вдруг повезет.

— Кто ему помогает? Сам бы он не провернул все.

— Сафронов метит в политику, а ты знаешь, какое это грязное дело, у него есть все шансы, если он будет в думе области, то сможет представлять интересы определенных лиц и свои тоже.

— Чернов? Снова, сука, он! Ему тогда ушел завод Лунева, а он так технично избавился от меня на своей территории чужими руками. Блядь, я так и знал.

— Да, Шума, кругом враги. Никому верить нельзя, только мне и той малявке, что улетела, она не предаст.

Снова молчим, Саша стоит у большого панорамного окна, хрупкая фигура, распущенные волосы, видно, как волнуется и стирает с лица слезы.

— Хочу тебе врезать. Так смачно, чтоб кровища пошла.

— Это за что? — ТТ удивленно оборачивается.

— За все, сука, что не сказал, что за моей спиной оплатил операцию и все устроил. Сказать, блядь, нельзя, чтоли, было?

— Шума, ты себя просто не видишь со стороны, у тебя забрало падает, и все, пиздец, все вокруг враги, подставы, девчонка без трусов — засланный агент. Тебе дольше объяснять, чем сделать. Так что давай без мордобоя. — Тимур двигается ближе, улыбка сходит с его лица. — А если ты еще раз сделаешь ей больно, я сам тебе врежу. Так что посмотрим, у кого будет больше кровавых соплей.

О, как все серьезно. Теперь моя очередь удивляться.

— Узнаю старину ТТ, а я точно был твоим последним заказом? Или ты еще подрабатываешь?

— Нет, последний был другой. Соврал, что взял меня на работу, у тебя охрана была как выпускник кулинарного техникума, нихуя не знали и не умели. Но убить тебя точно хотели. Скажи спасибо дяде Тимуру, что не допустил этого.

Я помню тот день, когда нагловатый парень просто подсел рядом и начал объяснять, что будет происходить дальше. Не то чтобы поверил, но, когда выходил на новый уровень в бизнесе, скупал по дешевке заводы и банки, нужна была нормальная защита.

— Спасибо. Но чувствую мордобоя не избежать.

— Так что? Домой?

— Да. Но давай я тоже буду в курсе всего того, что сейчас происходит?

— Что, совсем себя падалью посчитал? Мне вот знакомо это чувство. Необычная она, правда? Я уже думал, таких нет. Всем нужны бабки да тачки, квартиры, а ей ничего для себя не надо.

Снова вдвоем смотрим, как Саша провожает взлетевший самолет взглядом, как от волнения прижала руки к груди. Тимур резко встает, подходит к девушке, обнимает, гладит по спине, она не сопротивляется. Ей