Тихий омуток - Анатолий Шинскин

 -- Браво! – зааплодировал Мнимозина. – Непонятно, но притягательно красиво.  Узнаю поэта…

 -- И узнаешь еще лучше,  --  голос Петровича прозвучал категорично и жестко.  –  Если останешься жив. Ты сегодня и предал,  и поднял оружие на братьев.  Колян.

          Колян  поднял голову и беспомощно посмотрел на Гульфика.

 --  Мы предполагали,  что такое возможно, -- Гульфик заговорил медленно, тщательно подбирая слова.  --  Мы подселили легкомысленного парня, но верного товарища в тело подонка  и предателя  Никитенко.  Рыбинспектор,  он же Лесничий – парень с характером.  Как говорили в недавнем прошлом,  «сбил с пути»,  «оказал  дурное влияние».  Увы, не только вампир влияет на человека, но и человек на вампира.  Мнимозина схлестнулся с Обломком, а мы с Джульеттой  внимательно их  проконтролировали, «просчитали» и привели к этому столу.

 -- И, опять же, как говорили в недавнем прошлом,  --  Петрович усмехнулся. – Вы готовы взять брата на поруки?

 -- Вот-вот, --  облегченно заулыбался Колян. – На поруки. На них самых. Мы познакомились и подружились, когда Мнимозина налаживал для союзников совершенно секретную "Службу почтовых котов"...

 -- Службу кого? -- Петрович с веселым недоумением уставился на Коляна. -- И каких союзников? В какой войне?

 -- В битве при Ватерлоо. Историки сочиняют, будто Наполеона подвел насморк, утренний туман и другую ахинею, скрывая подвиг невидимого героя. А все дело в почтовых котах. Контрразведка императора наловчилась эффективно бороться с почтовыми голубями, перестреляли всю летающую живность в округе, но не обратили внимание на шмыгающих через позиции котов, которые под двойной шкуркой переносили донесения союзников о диспозиции, ударах и маневрах неприятеля. Мнимозина использовал стремление котов всегда возвращаться домой, как у голубей, только пешком. Как не простить такого друга?

        Мнимозина, уже почти приготовившийся к смерти,  удивленно смотрел на  веселящихся братьев. Ему снова дали шанс.

 --  Ну, а теперь этого,  -- Петрович кивнул на стол. -- Куда он подевался?

            Обломка на столе не было. Вампиры притихли, беспокойно оглядываясь, и отчетливо в тишине зазвучало сладкое кошачье мурлыканье. У корней яблони пристроился любимец бабы Тани дымчатый Барсик  и, придерживая лапой, вожделенно облизывал скатанного в рулончик Обломка.

 -- Запах валерьянки, на который сбегаются все коты округи, -- Колян засмеялся. -- Особая примета моего братца.

  – Гульфик, приведи его в чувство.

 Гульфик развязал веревочку и поднес Обломка к рюмке с кровью. Раздался звонкий хлопок, прошумел ветер в кроне яблони над столом, рюмка докатилась до края и свалилась на песок. Все вздрогнули.  На свободном стуле в торце стола сидел и нагловато холодно смотрел на присутствующих вампир, удивительно похожий лицом и фигурой на Коляна.

 -- Я долго думал, -- голос Обломка заскрежетал, как камнем по жестяному ведру. – И пришел к выводу,   что миром в сущности никто не управляет.  Эта мысль со мной уже шестьсот лет, и я тщательно ее разрабатываю.

 -- Маньякам свойственно разрабатывать одну мысль, -- скептически скривился Гульфик.  – Это вам любой психиатр скажет. Маньяк веками обдумывает одну мысль, не замечая, что рядом есть миллионы других. И непременно шизику думается о всем человечестве, которое то ли подается  назад, то ли движется вперед или тупо болтается в пространстве самому себе ненужное. Человечество -- слишком размытая субстанция, чтобы говорить о его развитии или деградации. Присмотришься -- вроде бы оно есть...

           Обломок выслушал тираду Гульфика,  не поворачивая головы.  Потом обратился к Петровичу:

 --  Я могу продолжить?  Версии, теории, околонаучные изыски и заумные гипотезы.  – Обломок гадливо улыбнулся и,  вольно опершись на спинку стула,  закинул ногу на ногу. – Десятка богатейших семей, владеющая Резервным банком, а, значит, и всем мировым долларовым запасом, и посредством доллара направляющая мир к светлому будущему. – Обломок выставил вверх мизинец левой руки. – Раз! Хорошая теория, но вылезает на свет амбициозный азиатский или южно-американский лидер и «пилюет», и и никто не смеет ответить.  Несколько веков будоражат цивилизованное народонаселение слухи о масонах, «серых кардиналах»  миропорядка. Два! – Обломок оттопырил безымянный палец и засмеялся своим скрежещущим смехом. – Никто их деятельности не видит, но догадываются, что она есть и куда-то ведет. Не буду утомлять доказательствами, просто, поверьте на слово – снобы развлекаются.  Теорий, повторюсь,  множество, и цена всем -- ломаный грош. Заслуживает, пожалуй, внимания  гипотеза Божественная. Якобы, Бог создал Мир из хаоса и теперь мудро и внимательно им управляет. – Обломок сжал ладонь в кулак, а затем отогнул средний палец. – Оглянитесь вокруг. Ни хрена он не создал.  Хаос остался в первозданном виде, а, следовательно, и другие положения «божественной» теории не выдерживают критики.

 -- Людям хочется предсказуемости, хочется жить, строить планы, -- Петрович внимательно-насмешливо смотрел на вампира-расстригу. – А для этого нужно последовательное  направленное вперед и вверх движение.  Модели единого управления миропорядком создаются, принимаются, отвергаются и, может быть, когда-то начнут работать.

 -- Сразу после Страшного суда,… но некому показать толпам дорогу к нему.  Миром правит Его Величество Бардак или Хаос, из которого Всевышнему так и не удалось что-либо путное сотворить.

   Обломок встал со стула и выпрямился во весь рост, вытянул  руку направляющим вперед  движением, лицо его светилось торжественным румянцем знания.  Вампиры напряглись, готовясь услышать нечто сногсшибательное, но Гульфик все смазал. Он громко чихнул, достал из кармана носовой платок, размером с киевский рушник, и, слоноподобно хрюкнув, высморкался.

 -- Плюйте на меня, -- ворчливо, но отчетливо пробурчал Гульфик, -- если этот урод сейчас не предложит заменить собой Бога.

 --  Литр крови против дохлого кролика, --  Колян весело засмеялся. – Именно этого братец и добивается.  Хаос как основной строительный материал в наличии. Осталось дождаться нового творца, в роли которого, отстреляв предварительно конкурентов, выступит Обломок.  Сколько тебе надо времени? Шесть дней? Опять халтура получится. Давай так, даем тебе на создание нового мира шесть лет, но потом спросим за работу.

            Вампиры захохотали.  Обломок, пряча глаза, медленно опустился на стул.  Походя, играючи, брат снова взял верх, обратил в посмешище вынашиваемые планы.  Теперь он хотел только  выбраться  и снова начать мстить, но  сначала наглухо закрыть свои мысли от насквозь сканирующих мозги братьев.