Важное время (СИ) - Привалов Владимир

«Для чего она там?» — успел подумал Ули, как из проема показалась стройная фигурка. Невысокий горец в меховой шапке и приталенном кафтане ступил на подоконный камень и дождался, пока взгляды путников остановились на нем. Расставив руки в стороны, горец шагнул в пропасть! Ули ахнул, но пайгал сделал еще один шаг и еще. Смельчак шел по туго натянутой веревке, пружинящей под ногами! У Ули затекла шея, но он не мог оторвать глаз от ловкой фигуры незнакомца. Вот канатоходец дошел до середины пути и оказался над дорогой. Внезапный порыв сильного ветра толкнул горца в спину, и он зашатался, взмахнув руками. Кудрявая шапка слетела с головы и кувыркаясь, медленно полетела вниз. Ули уставился на падающую шапку и вспомнил мокрый кусок мха, вылетевший из-под руки брата, когда он сорвался. Ултер поднял голову и увидел, как веревка заходила ходуном под ногами несчастного. Ули спрыгнул с Тихони и бросился вперед, пытаясь хотя бы на этот раз успеть. Он вытянул руки и бежал изо всех сил, не заметив камня под ногами. Ули споткнулся и со всего маха повалился на дорогу, больно разодрав ладони. Кудрявая шапка мягко приземлилась перед ним.

Глава 10

Олтер

«Ну, Либурх! Удружил, так удружил, от него такой подлости никак не ожидал», — с раздражением подумал я, пытаясь развернутся в узости винтовой лестницы. Вместе с Пелепом мы тащили из голубятни большой мешок, набитый высохшим птичьим пометом. Сорок три несчастных ступени вниз, между прочим! Для чего нужен выходной, когда можно не идти на занятия и не вставать ни свет ни заря? Можно поспать подольше, отменить тренировку, поиграть с друзьями, поболтать с близкими, наконец! Впрочем — я покосился на Булгуню и Бареана, которые тащили мешок впереди, — общения и игр сегодня хватало. Я смахнул пот со лба. Хватало с избытком.

Въедливый Либурх всё-таки разгадал тайну подземного зала, нашел верные подсказки на книжных полках. Отгадав загадку, он сразу же успокоился и принял прежний, благообразный вид седого, умудренного опытом прожитых лет, старца. А я, напротив, загорелся узнать — кем же были незнакомцы, скрывающиеся в обнаруженном укрытии-казарме?! Кто ел за бесконечными каменными столами, кто спал на бесчисленных нарах? Но Либурх изрядно огорошил: в ответ на мои расспросы он лишь многозначительно улыбался, а когда я насел на старика, назначил цену и попросил помощи. Чокнутый Колум не отказался от своей придумки, и лелеял мысль разбогатеть на продаже помета. Либурх заявил, что с удовольствием поведает о случившихся в Атриане столетия назад событиях, и даже спустится ради этого под землю, но только после того, как я совладаю с помешанным голубятником.

Я несколько вечеров кряду ходил в гости к Колуму. До темноты слушал стариковские байки взахлеб о голубях, голубках и птенцах, об их повадках, рационах кормления, особенностях обучения, манере полета. А главное — о новой породе самых умных и самых быстрых птиц, которых Колум непременно выведет. Для этого ему нужен пустяк — всего-то четыре золотых с мелочью, чтобы закупить особенных голубей из-за моря. Сбить с толку одержимого голубятника не удалось. Он накрепко вбил себе в голову, что весь Атриан ждет-не дождется, когда он встанет в торговые ряды с драгоценным гуано. В итоге еще и уговаривать пришлось, чтобы он продал весь помет разом! Повезло в одном: старик не тратил времени зря и вычистил свои владенья, пару седмиц кряду убирая и складывая многолетние наслоения в большие мешки. Так что оставалось только стащить их с башни и поставить у крыльца. А вечером, в темноте, мы с домочадцами быстренько перетаскаем мешки в подземелье под библиотекой. С глаз долой.

Остаху мои придумки пришлись не по нраву: дядьке требовались деньги для покупки дома на окраине города. И когда он собирался об этом рассказать, интересно? И собирался ли вообще? В детали сделки Остах не вдавался, лишь талдычил, что «дело верное, домишко возьму за малую деньгу, а прибыток выйдет знатным». Темнит в последнее время мой наставник, ох и темнит! Я поворчал для порядка, но вложения в атарианскую недвижимость одобрил. Теперь Остах со дня на день ждал сведений от знакомцев о владельце дома.

Осталось узнать, вправе ли я, как имперский гость, приобретать недвижимость в Империи. Остах призадумался — мысль об этом не приходила ему в голову. Покумекав, решили при случае спросить совета у Буддала. Затем начерно подбили будущие траты и ахнули. После покупки дома все госпитальные деньги закончатся. Наши поставки кресел-каталок проходили без сучка без задоринки и золотой ручеек тек тоненькой струйкой. Алвин работал в поте лица, Влик в Госпитале расстилался перед сановитыми посетителями, а мы считали монеты, откладывали маленькую долю для Фракса Хмутра и радовались. Однако скоро радости конец.

«Если у Гимтара с солью получится, — может и тряхнет мошной. Вышлет чутка», — пробурчал Остах. Впрочем, он и сам в это не верил. Каша в горах заваривалась такая, что каждая монета на счету. Даже я это чувствовал.

«Выкрутимся, — ответил я дядьке. — Имперский пансион-то никуда от нас не денется», — в ответ дядька только скривился. Половина пансиона уходила на бумагу, перья и чернила. И это при том, что я наотрез отказывался покупать дорогущие местные наряды, щеголяя в горском!

Наконец ступени закончились, мы с Пелепом вышли на открытый воздух, поставив мешок в общую кучу. Плюхнулись на ступеньку рядом с переводящими дух Булгуней и Бареаном.

— Ну что, наследник ксена из рода Великих Булогов, — ткнул я в плечо Булгуню. — Не зазорно птичье дерьмо таскать?

— Ну что, наследник дана Дорчариан, — не вонюча ли твоя ноша? — передразнил меня Булгуня и ткнул в плечо в ответ.

Все развеселились.

— Спасибо, ребята, — в который раз сказал я, глядя на запыхавшихся Юркху и Кольшу, вывалившихся со своей ношей из двери.

— Помет сухой, и не пахнет вовсе, — пнул мешок Юрка, приземляясь рядом.

— Для чего еще нужны друзья? — пожал плечами Бареан.

— Ага, для того чтобы дерьмо вместе таскать! — воскликнул Кольша, и мы вновь рассмеялись.

Я покосился на Бареана. После недавнего допроса стражника, с которого меня выгнали, я прицепился к Остаху как репей. Жаждал подробностей. Наставник поведал, что нападавшего звали Кроумом, и следил он вовсе не за мной! В тот вечер стражник приглядывал за Бареаном! Я даже малость приревновал, когда услышал: как же так, ведь именно я самый главный в этой истории! Я здесь самый загадочный, самый умный и самый выдающийся персонаж! Однако сильные мира сего считали иначе. Из допроса выяснилось много интересного. Пьяница Крент, беспутный братец Наместника и начальник Кроума, подбивал подчиненных на разные темные делишки. Подмял под себя рыночные ряды, потеснив городскую стражу, общипывал поставщиков, лез в дела городского совета… Это было старо как мир и не вызвало интереса. А вот новость о еще одном хозяине-нанимателе Кроума, остававшимся в тени, заинтриговала. Оказалось, наш туповатый недруг оказался слугой двух господ. С его слов неведомый куратор рисовался человеком таинственным и страшноватым. Во всяком случае, стражник боялся его не на шутку. Толком незнакомца никто не видел: он появлялся в сумерках и прятал лицо под широким капюшоном с острой верхушкой. Все знали, что он правая рука Элсы Эттик и собирает для неё сплетни и слухи. Сам куратор в шутку именовал себя Сплетником.

Друзья немного передохнули. Мы поднялись со ступеней и отправились наверх. Большую часть экзотического груза уже спустили с верха башни. Близилось время обеда, и работы оставалось чуток. Булогичи обещали устроить трапезу на лужайке рядом с Библиотекой, поэтому все с воодушевлением набросились на оставшиеся мешки.

Когда я поинтересовался у Остаха, какая дальнейшая судьба ожидала стражника, наставник отвел глаза и пробурчал, что бедолага споткнулся в темноте и сломал шею. Как я понял, тело припрятали где-то в подземельях. Исчезновение стражника не прошло бесследно: весь следующий день по саду, по Плацу, по всему Имению разгуливала Внутренняя Стража. Я испугался, что они обнаружат потайной ход, но обошлось. Стражники протопали мимо дома, громко гогоча и окликая пропавшего Кроума. Вояки во весь голос жаловались, что исчезнувший по пьяной лавочке сиганул через ограду, дабы добраться до заветного вина. «Первый раз что ли, — басил ражий детина. — А нам броди весь день, ищи поганца!»