Важное время (СИ) - Привалов Владимир

Арратой установил треногу с котелком над разгоревшимся костерком. Что бы ни чудили с добычей провизии, а воду надо закипятить. Когда она еще согреется на этой верхотуре? Арратой принялся кромсать валежину. Краем глаза он видел, как Третий подсел по другую сторону от мальчишки.

«И кто этот Ули такой, что вокруг пацана все пляшут?» — Книжник украдкой присмотрелся к пареньку.

— Совсем-совсем голодные? — с серьезным видом спросил мальчик.

— Третий, ты голодный? — засунув соломинку в зубы, спросил Хоар.

Бородач вновь осклабился и провел большим пальцев по горлу. Черный горец незаметно покосился на Хоара, изогнув бровь. Вожак кивнул. Тогда Третий подошел к жеребцу, ловко накинул тетиву на лук и закинул перевязь с колчаном за спину. Мальчишка, увлеченный разговором с Хоаром, ничего не заметил.

— Тогда можно лошадь под нож пустить, — шумно выдохнув, ответил Ули.

— Тихоню резать будем? — деловито спросил вожак, вытаскивая кинжал.

— Ты что? — мальчишка вскочил с бревна, преграждая путь воину. — Тихоню нельзя!

— А какую можно? — спросил Хоар. — Ты невнимательно слушал, Ули. Мы отбились, но погоня не отстала. Иной раз лучше поголодать пару дней, чем остаться без лошади!

Третий кивнул, соглашаясь. Молчун держал лук в левой руке, пряча от мальчишки за крупом коня. Мальчик покосился на поклажу с провизией и сердито засопел. Новоявленный учитель перехватил взгляд и пояснил.

— Это не для потехи, Ултер, — строго сказал Хоар. — Сейчас осень и вокруг полно еды. Стыдно быть справным воином и не уметь добыть пропитания!

Мальчишка вскинулся, прикусил губу и уставился в лес. Склон горы перед обрывом порос мохнатыми елями и кряжистыми горными соснами.

— Птицы! Птицы поют! — обрадовался мальчик. — Значит, их можно поймать. Или яйца найти!

— Видишь: перестал злиться и сразу думать начал. Злость — плохой советчик, запомни, — обрадованный Ули вскочил. — Вот только из яиц давно птенцы вылупились. А поющей мелюзги столько надо набить — мы за седмицу не управимся. А сетей нет.

Мальчишка нахмурился, внимательно посмотрел на стену деревьев, на утесы вокруг, на дорогу.

— Орехи? Рыба в ручье? — предположил мальчик.

— Хорошо. Хорошо, парень, — кивнул Хоар. — Лещина здесь не растет, а ручей слишком мелкий. Но думаешь верно. Лес накормит.

Арратой покосился на деревья перед собой. Хоть он и провел большую часть жизни в дороге, но остался городским. Лес был чужим. Книжник вспомнил недавнюю неудачную охоту с рыбалкой у моста перед Городом Мертвых. Тогда решили добыть горных коз, а в итоге Джогу-Вара поохотился на них самих.

«И что он хочет от мальчика? Нет ведь здесь ничего…»

— Ух ты! Какая здоровенная! — крикнул мальчик. — Это гадюка?

Арратой вскинулся. Мальчик вскочил, указывая на край поляны. Книжник проследил за рукой и его передернуло от отвращения. На толстом суку разлеглась серо-коричневая змея. Она нежилась в лучах заходящего солнца, не обращая внимания на шумных людей. Неудивительно, что пленник не заметил гадину — окрас змеи сливался с мертвой древесиной и она словно превратилась в еще одну голую ветку.

— Это не гадюка, — помотал головой Хоар. — Это древесный шеш. Его еще желтобрюхом зовут. Маленький только…

Арратоя против воли вновь скрутило от омерзения. Маленький! Змея длиной с мальчика, не меньше!

— Взрослый шеш как бревно. И десять шагов в длину встречали. Такому овцу в густой траве утащить, или глупую собаку, — как мне высморкаться, — пояснил воин. — Молодец, Ули. Ужин ты нашел, осталось добыть.

Арратой подумал, что воин шутит. Однако мальчик прищурился, разглядывая добычу, и вновь прикусил нижнюю губу. Мальчик поскреб макушку и взял копье Третьего, лежащее вдоль борта телеги. Копье для мальчишеских рук оказалось слишком длинным и ходило ходуном. Ултер положил оружие назад и покосился на связку коротких дротиков, захваченных после победы над рабами. Парень задумчиво посмотрел на булыжники под ногами, потеребил кинжал на поясе. Ули обладал целой кучей оружия, но не мог выбрать, какое лучше подходит для охоты.

— Необязательно всё делать одному, парень, — пояснил Хоар, забирая копье из телеги. — Есть-то змеюку вместе будем. Говори, что делать.

— Ты с ветки сбей, — возбужденно зашептал Ули, хватая дротик. — А я ее на земле заколю!

Третий с наложенной на тетиву стрелой обошел поляну и занял удобное место, где заходящее солнце не било в глаза. Проходя мимо, он зло цыкнул и кивнул в сторону булькающего котелка. Арратой кивнул и бросился распутывать горловину котомки с крупой. Свою работу он делал походя, наблюдая за происходящим.

Мальчишка с дротиком встал за стволом дерева. Хоар подошел к ветке и быстрым точным уколом сбил спящую змею вниз. Мальчишка ловко подскочил к упавшей добыче и сильно ударил, пригвоздив к земле. Змеиное тело выгнулось в предсмертный судорогах и хвост ударил парня. Он пошатнулся, но только сильнее вдавил дротик в землю. Гадина затихла.

Арратой достал небольшой кусок сала, бросил в булькающую воду и засыпал дробленного зерна. Он надеялся, что горцы не порубят гадину на куски и не бросят в котел. Так и вышло. Черный отрубил шешу голову и отбросил подальше в кусты. Отволок туловище в ручей и выпотрошил. Радостный мальчишка крутился рядом, горец объяснял хитрости разделки, ворочая тело змеи. Пока настаивалась каша, добычу разрезали на части, насадили на ветки, распялив разрезом кнаружи. Сняли котелок и установили ветки со змеятиной над углями.

Печёное мясо с дымком оказалось вполне сносным, а после добавления порошка из сушеных трав стало и вовсе изысканным, напомнив Арратою прежнюю жизнь. Трапезничая, Хоар рассказал пару историй про повадки змей: учил, как отличить ядовитую змею от безобидных, сообщил по секрету, как горцы охотятся на больших шешей, которые повадились лазать в кошару за ягнятами.

— Ни один пастух шеша в покое не оставит. Такого гада не остановишь — все стадо перебьет, одного за другим. Бывало, все село собиралось на охоту, лишь бы остановить ползучую напасть, — ворочая валежиной в костре, сказал Хоар. — Ты молодец, Ули, что удержался, когда тебя шеш хвостом ударил. Опытные ловцы змей говорят, что хвост у шеша — главное оружие.

— Они что, не кусаются? — поинтересовался Ули.

— Они обвиваются вокруг жертвы кольцами и душат, — Хоар нарисовал пальцем в воздухе круги. — Обвиваются — и давят со всех сил.

Когда все замолчали, прихлебывая горячий напиток, Арратой решился. Сейчас не самый удачный момент для разговора, но другого может и не быть.

— А сколько конечностей у всех наших лошадей, Ули? — спросил Книжник на дорча, вцепившись в глиняную кружку.

Спутники развернулись.

— Сыну дана Дорчариан негоже не уметь считать, — глядя в глаза Хоару, ставшие вмиг из спокойных опасными, добавил Арратой.

— Вот еще, — дернул плечом Ултер. — Буду я со всякими рабами разговаривать.

Хоар покрутил кинжал в руках.

— Сыну дана Дорчариан, говоришь… — задумчиво повторил Хоар. Он подкинул клинок и поймал за рукоять.

— Нет урона чести в том, чтоб учиться у раба, — после недолгого размышления пояснил Хоар мальчику. — Особенно, если он знает больше тебя. Так ты ответишь?

Мальчишка с вызовом посмотрел на Книжника. А потом глянул на лошадей, которым насыпали зерна. Четыре лошади стояли вместе, у временной коновязи, хрупая овсом. Мальчишка пошевелил губами, считая.

— Два десятка! — громко крикнул мальчик на дорча. Увидев нахмуренный взгляд раба, повторил на имперском. — Двадцать!

— Неверно, — мотнул головой Арратой. Хоар хотел вмешаться, но мальчишка вскочил и топнул ногой.

— Верно! — крикнул он, сжав кулаки. Он подбежал к Тихоне и, тыкая ей в ноги, кричал. — Раз! Два! Три! Четыре! — подойдя к хвосту, провел по нему рукой и крикнул. — Пять!

Раздался громкий хлопок ладоней. Мальчик и Арратой посмотрели на веселящегося Хоара. Тихоня потянулась к хозяину и ткнулась носом в ухо. Ули отмахнулся.

— Ты правильно, посчитал, Ултер, — мальчишка победно посмотрел на раба. — А ты, Арратой, неверно сказал. Ты просил посчитать конечности, а не ноги…