Книга стихотворений - Гай Валерий Катулл

Похвала ораторскому таланту Кальва, как № 50 — похвала поэтическому таланту. О Ватинии ср. № 52 и примеч.; ср. также № 14, 3. Кальв выступал с речами против Ватиния не меньше трёх раз — по-видимому, в 58 г. с обвинением в насилии против претора Меммия, будущего начальника Катулла в Вифинии; в 56 г., одновременно с Цицероном; в 54 г., с обвинением в подкупах при добывании претуры предыдущего года. Эти речи его пользовались наибольшей славой и читались ещё через полтораста лет, при Таците («Разговор об ораторах», 21 и 34; «особенно вторая речь — она богата красивыми словами и мыслями и хорошо рассчитана на судейский слух»). Какая из этих речей дала повод для стихотворения Катулла, неизвестно. Концовочное «Ну и шиш…!» («Кальв был маленького роста, за что и Катулл в стихах называет его salaputium disertum» — Сенека Старший, «Контроверсии», VII, 4, 7) — перевод условный, соответствующее латинское слово (по-видимому, непристойное) более нигде не встречается.

54. <НА ЦЕЗАРИАНЦЕВ И ЦЕЗАРЯ>

Текст стихотворения испорчен (после ст. 1 в рукописях повторяются строки № 50, 16—17), строки несвязны. Может быть, перед нами незавершённый набросок или группа набросков; может быть, к ним же принадлежит не попавший в «Книгу Катулла Веронского» отрывок

И тебе не сбежать от наших ямбов, —

цитируемый со ссылкой на Катулла Порфирионом в комментариях к Горацию. Все упоминаемые лица ближе неизвестны, даже имена их восстанавливаются с сомнением; Цезарь «старается любой ценой войти в дружбу с людьми из самых низов», писал Цицерон («К близким», VIII, 4, 2). Судя по ст. 6—7 (с реминисценцией из № 29, 12), это стихотворение написано после № 29, т. е. в 55/54 г.

Ст. 5. …в котле варёный дважды. — Намёк на миф о Медее, которая таким колдовством вернула молодость Ясонову отцу; видимо, значит: «молодящийся старик»,

Ст. 6. …ямбы… — см. примеч. к № 40.

55+ 58b. <К КАМЕРИЮ>

Ст. 14—23 этого текста составляют в рукописях отдельный отрывок, расположенный после № 58, и перенесены сюда, между ст. 13 и 14 стихотворения № 55, предположительно. Главный признак единства текста — стихотворный размер: только здесь Катулл пользуется расшатанным, неравносложным фалекием (что передано и в переводе). Адресат стихотворения ближе неизвестен; тема его — лихорадочный поиск молодого человека по целому городу — не раз возникает в комедиях (Плавт, «Амфитрион», 1009 сл.; «Эпидик», 196 сл.; Теренций, «Братья», 713 сл.). Маршрут поиска (ст. 3—6): с Малого Марсова поля на Целийском холме, через Большой Цирк («плутовскою» называет его публику Гораций, «Сатиры», I, 6, 113) к Тибру, потом к северу в центр города — форум с лавками (в том числе книжными) и храмом Юпитера Капитолийского над форумом, и наконец, дальше в сторону Большого Марсова поля, где летом 55 г. Помпей открыл большой каменный театр с портиком, сразу ставшим модным местом. Мифологические сравнения (58b, 1—10) уподобляют героя медному великану Талу, трижды в день обегавшему весь Крит при царе Миносе (Платон, «Минос», 321; Аполлодор, 1, 9, 26); Ладу, знаменитому олимпийскому бегуну-победителю (Павсаний, III, 21, 1); Пегасу, крылатому коню; Персею в крылатых сандалиях; коням «биги» (колесницы) фракийского царя Реса, украденным Одиссеем и Диомедом («Илиада», VIII); и ветрам в мешке, подаренным Эолом Одиссею («Одиссея», X).

56. <К КАТОНУ>

Адресат — или Валерий Катон, поэт и грамматик, которого хвалили Тицида и Цинна и над которым посмеивался в стихах Фурий Бибакул (см. с. 146); или М. Порций Катон Младший, будущий герой гражданской войны против Цезаря, прославившийся самоубийством в Утике в 46 г., — при всей своей знаменитой строгости нрава он в быту отличался склонностью к неуклюжему юмору. В частности, на приятеля, отбившего у него невесту, Катон писал сатирические ямбы, «подражая едкости Архилоха» (Плутарх, «Катон Младший», 7). Стихотворение Катулла зачином своим тоже подражает зачину одного из фрагментов Архилоха (фр. 107 Д) (пер. В. В. Вересаева):

Эрасмонов сын, Харилай мой! Вещь тебе смешную,Любимейший друг, расскажу я — вдоволь будет смеху!

57. <НА МАМУРРУ И ЦЕЗАРЯ>

Ср. № 29. «Цезарь не скрывал, что в стишках о Мамурре Катулл заклеймил его вечным клеймом» (Светоний, «Юлий», 73) — может быть, с намёком на ст. 5. Здесь, в отличие от № 29, политическая тема прямо не затрагивается, а перечисляются лишь общие пороки, в том числе и неудачливая «учёность» (ст. 7): Цезарь был автором сочинения по грамматике и любительских стихов, Мамурра тоже «лез на Парнас» (№ 105).

58. <К ЦЕЛИЮ, О ПАДЕНИИ ЛЕСБИИ>

Обычно считается, что это стихотворение (как и № 11) относится к последнему разрыву Катулла и Лесбии; но, конечно, подобные приступы гиперболического отчаяния могли быть у него и раньше. Во всяком случае, ст. 3 перекликается с № 8, 5 и № 37, 12. Адресат стихотворения — может быть, веронский Целий, поверенный Катулла в № 100, а может быть, М. Целий Руф (82?—46), народный трибун 52 г., претор 48 г., видный молодой оратор и политик, сперва поборник сената, потом Цезаря, светский человек, славившийся мотовством и распущенностью, корреспондент и подзащитный Цицерона в процессе 56 г. Целий тоже был любовником Клодии, сам (по-видимому) с нею порвал, и она обвиняла его в попытке отравить её. В этой речи Цицерона («За Целия», 38 и 49) и содержатся самые знаменитые цицероновские характеристики Клодии и её распутства.

59. <НА РУФУ>

Руфа — ближе неизвестна; прозвище «Руфа» означает «рыжая» — обычный предмет насмешки. Судя по упоминанию Бононии (Болонья), стихотворение относится к веронской поре жизни Катулла. Перевод непристойных ст. 1—2 дан условный. Побираться, таская еду, выставляемую на кладбищах душам мёртвых («с костров смертных», ст. 3 — нарочитое преувеличение), считалось пределом нищенского падения.

60. <К НЕИЗВЕСТНОМУ ИЛИ НЕИЗВЕСТНОЙ>

Подлинник не даёт возможности различить, обращено стихотворение к мужчине или женщине. Отрывочное стихотворение, перекликающееся с жалобами Ариадны в № 64, 154. Образец — Еврипид, «Медея», 1342—1343: «Ты львица, а не женщина! в тебе / Тирренской Скиллы дикая порода…» Скилла (ст. 2) — чудовище, хватающее пловцов с проплывающих кораблей; у Гомера изображается исполинской женщиной с тремя туловищами и шестью руками («Одиссея», XII), но у поздних поэтов — женщиной с одним туловищем, опоясанным по бёдрам пёсьими головами.

61. <ЭПИТАЛАМИЙ ВИНИИ И МАНЛИЯ ТОРКВАТА>

Виния (в рукописи Юния) Аврункулея ближе неизвестна. Манлий, может быть, тождествен с Л. Манлием Торкватом, будущим претором 49 г., павшим в 47 г. в Африке на стороне помпеянцев против Цезаря; Цицерон высоко ценил его как оратора («Брут», 265) и вывел поборником эпикурейства в диалоге «О предельном добре и зле», где, между прочим, упоминается и о его любви к поэзии (I, 72).

Римский брак был сложным обрядом. Основная часть его справлялась днём в присутствии жрецов и свидетелей: подписывался контракт о приданом, посажёная мать («пронуба») соединяла руки жениху и невесте, совершались установленные символические действия (при патрицианском браке новобрачные вкушали от полбенного хлеба и сидели на креслах, покрытых овчиной; при плебейском невеста была «продаваема» жениху за медную монету, которой ударяли о весы), приносились жертвы богам, а затем устраивался пир в доме отца невесты. С наступлением темноты начиналось шествие, провожавшее невесту в дом жениха, — с факелами (ст. 77, 98 и др.), флейтами (у Катулла не упоминаются), пением непристойных «фесценнинских песен» (ст. 126) и разбрасыванием орехов, символизирующих плодовитость (ст. 127). Невесту вели три мальчика-дружки, у которых оба родителя были в живых: один нёс впереди факел (в этой роли Катулл представляет самого бога брака — Гименея, ст. 15), два других держали её за руки (ст. 181—182), а перед домом жениха передавали её посажёным матерям («добрым женщинам» — единомужницам, ст. 186). У дверей она натирала косяки жиром («лоснящаяся притолка», ст. 168) и переступала порог, не задевши, во избежание дурного знамения (ст. 166). Катулл сопровождает это описание римского обряда припевом «О Гимен, Гименей…» из песен, сопровождавших аналогичный греческий обряд.

Пять частей стихотворения — славословие богу Гименею (ст. 1—75), песня перед домом невесты (76—120), во время шествия (121—155), перед домом жениха (156—190) и перед порогом брачного покоя (191—235: «эпиталамий» в узком смысле слова). Ст. 80—83 и 112—114 не сохранились.

Ст. 1—2. …холма Геликонского / Житель… — Гименей, бог брака, считался сыном одной из Муз (по Катуллу — Урании, ст. 2, может быть, по сходству с Венерой-Уранией; другие называют Каллиопу, Клио, Терпсихору), а обителью Муз была гора Геликон с источником Аганиппой, возвышавшаяся в Беотии (Аонии) близ города Феспий (ниже, ст. 27—30).