Крымские «армагеддоны» Иосифа Сталина - Виктор Еремин

Следствие продолжилось и после казни осужденных. Были изучены факты политической деятельности Вели Ибраимова. О результатах расследования общественность оповестили тогда же через широкую прессу. И хотя апологеты утверждают, что все в этом следствии сфальсифицировано и является клеветой, опровергнуть документы польской разведки 1930-х гг. о прометеизме на территории Крыма невозможно. А тогда, в 1920-х гг. появился весьма распространенный термин «велиибраимовщина». Он означает антисоветское националистическое движение за развал СССР, тайно проходившее внутри государственных и партийных органов власти в национальных регионах и поддерживавшееся из-за рубежа. Уже через несколько лет о тех событиях постарались забыть, но в августе 1991 г. «велиибраимовщина», будучи составной и важнейшей частью прометеизма, одержала полную победу над советским обществом. Поэтому не удивительно, что решением яковлевско-горбачевского Верховного Суда Российской Федерации 20 июня 1990 г. Вели Ибраимов был реабилитирован. Эта реабилитация говорит лишь о том, чего стоит весь реабилитационный процесс и антисталинская истерия времен горбачевщины и ельцинщины и есть ли смысл всей этой патологической вакханалии «обличительства сталинизма».

В крымскотатарской среде сложились весьма противоречивые версии описываемых событий. Все излагать нет смысла. Попробую составить единую картину. И начинается она для всех версий одинаково: Вели Ибраимов — национальный герой, романтик, положивший жизнь на создание национального социалистического крымскотатарского государства в составе СССР и погибший в неравной борьбе против коллективизации, раскулачивания зажиточных семей и захвата Крыма еврейской диаспорой. При этом Вели Ибраимов был кровным врагом коварного Иосифа Сталина. Последнее его и погубило. Есть две версии, объясняющие такую враждебность со стороны всесильного диктатора, страдавшего паранойей на почве мстительности к избранным им врагам и на почве безграничного властолюбия. Согласно первой версии, Вели Ибраимов, будучи начальником разведки ЧОН Кавказского фронта, ухитрился заполучить секретные документы царской охранки, компрометировавшие Иосифа Виссарионовича как предателя дела революции, и шантажировал его этим. Согласно второй версии, фантастической, но для многих убедительной, в 1920 г. Сталин якобы был направлен на подавление восстания горцев Дагестана (или чеченцев и ингушей), но жестокостью своею провалил поручение. Тогда с той же миссией направили Вели Ибраимова, и тот дружескими уговорами блестяще справился с заданием. Сталин пришел в ярость и однажды в порыве гнева воскликнул:

— Вели, подрыв авторитета я тебе никогда не прощу![185]

И не простил…

Обе версии относятся к началу 1990-х гг. и представляют собою конъюнктурный бред, не имеющий никакого отношения к реальным событиям. И все же именно на них строится биография Ибраимова — национального героя. Ведь в конце 1980-х считалось, что чем больше мерзостей будет вылито на Сталина и чем благороднее и мудрее будут преподнесены публике его «жертвы», тем правдивее рассказ.

Некто С. Щепин, первым опубликовавший вторую версию в газете «Новороссийский рабочий» (ноябрь, 1989) вообще заявил, что в течение председательства Ибраимова в КрымЦИКе ОГПУ по поручению Сталина организовало пять (!) покушений на вождя крымских татар. Все они сорвались благодаря бдительности личного телохранителя Ибраимова — славного героя Амета Хайсера. Пятым несостоявшимся убийцей стал Чолак.

«Бывший красный партизан Чолак (Челак) благодарил председателя КрымЦИК за содействие в назначении персональной пенсии и вдруг попросил сувенир — фотографию Вели с дарственной надписью. Ибраимов развел руками. Тогда Чолак поспешно сказал, что он может зайти за фотографией вечером на квартиру — ведь старые знакомые — и поспешно вышел. Здесь же в кабинете был Умер, брат Вели. Братья переглянулись, что-то в поведении посетителя их насторожило. Наверное, поэтому вечером Вели тоже был не один, а с телохранителем Аметом Хайсером (Хайсеровым). И не поэтому ли, когда домработница доложила о позднем посетителе, Хайсер запротестовал, попросил от приема воздержаться. Но председатель все же сказал: — Пусть войдет. — Хайсер что-то пробормотал и встал за портьеру. А вошедший, убедившись, что в кабинете никого нет — мальчика, сидевшего в уголке и увлеченно рисовавшего, он либо не заметил или просто не принял во внимание — после нескольких слов выхватил револьвер, но его опередил телохранитель. Удар по руке, и пуля впилась в пол. Покушавшийся быстро повернулся к портьере, но второй удар рукоятью маузера пришелся по голове. Чолак рухнул замертво.

По телефону Ибраимов связался с ГПУ. Сразу приехали чекисты — Вели даже подивился их завидной оперативности. Составили акт, забрали тело.

А много лет спустя тот мальчик, сын Ибраимова, единственный из оставшихся в живых свидетель, рассказал всю историю неудачного покушения автору этих строк.

Подробное описание пятого по счету покушения весьма существенно еще и потому, что буквально на другой день стали твориться вещи со здравым смыслом несовместимые. Труп Чолака оказался не в морге, а на… свалке со следами неумело фальсифицированного удушения. Причем обвинял во всеуслышание главу республики в преднамеренном убийстве не кто иной, как начальник КрымГПУ…

С этого момента охота приобрела новый, совершенно неожиданный оборот. Ибраимова срочно вызвали в Москву. Случается так — а подлинный случай всегда непланируем, — что у двери кабинета Сталина Ибраимов оказался вместе с генералом А. С. Гафаровым, впоследствии, в годы войны, ответработником ЦК ВКП(б). Дверь открылась, вышел Сталин.

— Вели, что это ты там людей убиваешь? — спросил Сталин. Ибраимов ответил, что телохранитель быстро пришел на помощь, и убитым оказался тот, кто покушался на его жизнь.

— Зайди, поговорим, — коротко бросил вождь. А разговор получился долгим, потом Ибраимов пересказал его Гафарову. И одна деталь примечательна весьма. Сталин советовал председателю КрымЦИК застрелиться, если-де он хочет, “чтобы дети жили в почете”. Ибраимов не послушался державного совета. И назад в Крым ему суждено было вернуться под конвоем»[186].

Комментировать этот анекдот для малолетних вряд ли стоит. Смущает притянутая автором за уши «значительность» первоисточников. Помимо самого «верного» свидетеля событий Тимура Ибраимова (Тимура Николаевича Марьяновича) (мальчику на время трагедии было три-четыре годика… читатель, припомните себя в том возрасте), информатором его оказался уважаемый генерал-лейтенант Абляким Селимович Гафаров (1907–1976), в присутствии которого Сталин якобы сказал вызванному в Москву Ибраимову: — Вели, что это ты там людей убиваешь? — В начале 1928 г. двадцатилетний Гафаров работал секретарем Евпаторийского РК ЛКСМ Крымской АССР и о генеральстве даже не помышлял. Его тогда не то что к кабинету Сталина, но и к правительственным зданиям Кремля просто так никто не подпустил бы, а уж Ибраимов пересказывать содержание личной беседы со Сталиным и подавно не решился бы.

Гораздо интересней неожиданные выводы, к которым пришел Тимур Дагджи, видный крымскотатарский националист, многолетний член политсовета «Милли Фирка», журналист и публицист, председатель Комитета по требованию компенсаций ветеранов Национального движения крымскотатарского народа. В сравнительно недавно опубликованной книге «Одна судьба на все поколения»[187] он заявил, что Амет Хайсер (в прессе 1920-х годов иногда упоминается как Хайсер Амет) был только телохранителем председателя КрымЦИКа Вели Ибраимова. Он никогда не был «белогвардейским офицером», «штабс-капитаном в отрядах Курултая», тем более «очень опасным шпионом западной разведки», как утверждала советская пресса 1920-х гг. На основании неуказанных в книге источников Дагджи настаивает на том, что Амет Хайсер был обыкновенным ялтинским парнем, видимо, с небольшим психическим отклонением. Короче, у него бывали приступы, когда молодой человек становился неадекватным. Он часто устраивал драки на свадьбах, куда мог спокойно придти без приглашения. Автор книги рассказал, как Амет Хайсер, пребывая «в сложном душевном порыве», сжег дом знаменитого крымскотатарского актера театра и кино Хайри Эмир-заде. Ибраимов был для Амета как отец родной — помогал ему, защищал, а взамен отличавшийся недюжинной силой Хайсеров служил у него телохранителем. Безусловно, при таком раскладе, фальсификация процесса Ибраимова становится очевидной. Однако, никаких неопровержимых доказательств своей версии Тимур Дагджи не привел. Впрочем, и сами доказательства не имеют значения. Ведь совершенно очевидно, что процесс был организован как начало открытой войны против прометеистов с целью разгрома обширного заговора. А прометеизм Ибраимова и его окружения доказывают независимые зарубежные источники, как официальные государственные (архив Экспозитуры-2), так и мемуары видных лидеров националистических движений. Поскольку прометеизм всегда был и остается по сей день смертельной угрозой существованию советской, а сегодня российской государственности, то в войне против него любые средства хороши. В том числе и мелкие фальсификации, каковой можно признать процесс над Вели Ибраимовым и его группой.