Александра Федоровна. Последняя русская императрица - Павел Мурузи

Николая преследовали две навязчивые идеи, — его лю­бовь к Алике, которая в эти хлопотные, ужасные дни, не могла выкроить ни минутки для интимного общения моло­дых людей, и страх перед царствованием, о котором он даже не осмеливался говорить своей невесте! Ну, кому же в таком случае доверять?

В этом заключалась одна из граней характера этого мо­лодого человека, такого симпатичного и такого милого. У него не было товарища молодости, доверительного чело­века, своего «Пилада», который обязательно сопутствует Оресту на протяжении истории. Может, он испытывал осо­бый вкус к одиночеству? Или чувствовал неловкость при по­пытке разделить с кем-то еще свои чувства, поделиться сво­ими впечатлениями. В своей любовной страсти к Алике он оставался всегда ей абсолютно верным. Но была ли на самом деле его верность таковой? Не должна ли была и она, его воз­любленная, с максимальным тактом добиваться от него до­верия, чтобы еще больше сблизиться с ним сейчас, когда он носил траур по отцу?

Более двух недель гроб с телом Александра III был выс­тавлен для прощания. Каждый день прибывали все новые и новые делегации из губерний империи и из соседних стран. Всего — шестьдесят один представитель королевских се­мейств, каждый со своей свитой, собрались на этой скорб­ной неделе в мраморных дворцах Санкт-Петербурга. Насто­ящий парад императоров и коралей. На траурную церемо­нию приехали короли Дании, Греции, Сербии, принц Уэльский Эдуард со своим сыном Георгом, герцог Йоркс­кий представлял королеву Викторию, Генрих Прусский — своего брата германского кайзера. Все они неизменно за­давались одним и тем же вопросом, — каким будет новый русский монарх? Чтобы управлять Россией, нужен недю- жзганый ум, крепкая воля. Усопший царь всегда отличался быощей через край энергией. Его сын с юношеской внешно­стью в свои двадцать шесть лет казался таким робким, ис­пуганным...

Тысячи людей проходили мимо открытого фоба в тре­вожном молчании. Министры, высшие военачальники, ко­мандующие армией, флотом, представители имперской администрации, земледельческих и ремесленнических об­щин, —в общем весь народ в своей благоговейной отрешен­ности задавал себе один и тот же вопрос: «Каким будет новое царствование?» Николай довольно редко появлялся в апарта- ментах своей невесты за полчаса до чаепития. Алике встава- яа ему навстречу. Нежно и торжественно целовала в лоб.

— Столько принял сегодня делегаций, дорогая! Немного прогулялся по парку... От пожелтевших веток доносится за­пах снега... я его почувствовал...

, Она смотрела на него глазами, полными печали, а он про- должал:

?'•••'—Я, наверное, самый счастливый человек на земле! Мне принадлежит твое сердце... Ты — моя Алике. Что нам с то­бой до других!

‘Он не закончил свою мысль. Она подошла к нему, лас- »мю провела рукой по его волосам.

- * Не поддавайся душевной боли, мой любимый.

■— Душевная боль не причиняет мне стольких страда- «ий...Ее удивили его слова, она опустилась в кресло рядом со столом, где лежала ее вышивка, и оттуда внимательно смот­рела на него. Он продолжал:

— Смерть отца была слишком неожиданной, слишком жестокой. Я никогда и не представлял себе, что в один пре­красный день унаследую его самодержавную власть,.. Я по­ражен огромной тяжестью той ноши, которая свалилась на мои плечи.

— Не могу ли я тебе чем помочь?

Она спросила об этом просто так, без всякой задней мыс­ли, о чем утверждают недобросовестные биографы. Она про­сто предложила свою помощь, ведь любая женщина всегда стремится помочь мужу.

— Иногда, — продолжал он, — мне не хочется даже ду­мать о том, что я стал новым хозяином такой громадной империи. Иногда так хочется заплакать, разрыдаться, слов­но обиженный ребенок...

Растрогало ли ее такое его признание, была ли она разо­чарована таким его малодушием? •

Никто никогда не узнает, что творилось тогда в голове Алике, какие мысли обуревали ее. Но она явно не хотела поощрять страхи мужа.

— Ники, впереди нас ждут великие дни. Я буду всегда рядом с тобою. Мужайся, мужайся, прежде всего, чтобы за­щитить нашу с тобой любовь...

— Зачем же ее защищать? — перебил он невесту.

— Неужели ты думаешь, что наша испытываемая друг к другу святая нежность, объединяющая нас до таинства бра­косочетания, может понравиться «другим»?Я имею в виду, твою семью, сестер, моих родственников... Возьми на себя труд, погляди вокруг: окружающие нас супружеские пары больше объединяют общие интересы, личные мотивы, а не тот порыв, то влечение, которое позволяет нам соблюдать определенную дистанцию от них. Теперь всем следует при­знать, кто ты такой и кем должен стать, — царем! Отцом для многих народов, первым слугой Божиим в нашей религии. Так сохраняй и впредь во имя нашей близости способность

выражать сомнения, великую душевную чистоту, которую я в тебе так сильно люблю. Биения твоего сердца никто не должен слышать, пусть для них оно превратится в камень. Пусть никто не догадывается, что ты чего-то боишься, опа­саешься.

Он ее внимательно слушал. Он знал, что она права, что она может быть его наставником и будет им, но где найти столько сил, чтобы постоянно быть неуязвимым, чтобы во всем полагаться только на свою совесть?

*.На повседневных богослужениях присутствовала раз­ношерстная толпа, чтобы оказать последние почести усоп­шему Александру III.

В этот момент будущий английский король Георг V на­висал своей жене Марии:

«Каждый день после завтрака мы должны быть на служ­бе в церкви. После панихиды все мы подходили к открыто- мутробу и целовали Святую икону, которая вложена покой- ному в руки. Когда я склонялся над ним и видел очень близ­ко его лицо перед собой, у меня от боли сжималось горло. >0н выглядел таким красивым, таким умиротворенным, хотя, конечно, и сильно изменился. Ведь прошло уже две недели». 4 Алике писала своей сестре Виктории Баттенбергской: «Как все же тяжело, — носить большой траур, оплакивать

мне человека, и в то же время думать о том, какое модное платье надеть для скорого венчания с царем. ^Порой я спрашивала себя, — не станет ли моя свадьба лишь продолжением панихиды, с тем лишь различием, что там на мне будет белое подвенечное платье, а не черное».

©своем близком бракосочетании она не ошиблась. Боль­шой совет императорского дома постановил, что брачная церемония состоится 26 ноября, через восемь дней после похорон. Почему была выбрана именно такая дата? Мини­стры очень заботились о состоянии вдовствующей императ­рицы Марии Федоровны, так как это был ее день рождения, * протокол по такому случаю предусматривал некоторое ослабление общенационального траура, что позволяло про- **сти бракосочетание нового царя.