Государь Иван Третий - Юрий Дмитриевич Торубаров

Иван усмехнулся. И вообще он вел себя так, как будто пришел не к королю, а к отцу родному.

– Ваше величество, без моря в Европу трудно попасть. А будет наше море, и Европа сама к нам придет.

Глаза короля расширились: «Ты смотри: молодо, да не зелено. Как князь, умудренный опытом, рассуждает, – мелькнуло в королевской голове. – Каков молодец!»

– Э! Многие хотят море, да не у всех получается, – заметил король.

– У нас получится, ваше величество! – бодро ответил Иван.

– Желаю успеха! – Король подумал и протянул ему руку.

Она была холодной, безжизненной. Пожав ее, Иван склонил голову, повернулся и пошел к выходу. И вдруг король его окликнул. Иван оглянулся и увидел, что король машет ему рукой, чтобы он вернулся. Когда он вновь подошел к королю, тот спросил:

– На могиле Витовта, князя великого литовского, был?

– А как же, ваше величество! Как-никак он мой прадед. Вот, – и достал из-за пазухи узелок, – землицу бабке везу, – гордо произнес он.

– Что Софья? Покоится с миром?

«Ишь, старый, а помнит, как зовут мою бабку!» – успел подумать Иван и ответил:

– Да. За могилой хорошо следим. – И Иван склонил голову.

– Ну, ступай! Да хранит тя Бог!

– Я всем передам ваш привет, – улыбнулся Иван.

От его слов король заерзал в кресле. Он пожалел, что сам этого не сказал. «Да, боевую великий князь Иван готовит себе смену!» – подумал не без сожаления Казимир.

В этот же день король принял и молдавского господаря. На его просьбу о помощи король откровенно сказал:

– Знаешь, Стефан, я бы сам рад ее от кого-либо получить. Самой сильной среди нас стала Московия. Вот у нее и проси.

После такой встречи с королем у Стефана испортилось настроение. От короля он вернулся раздраженным, злым. У Елены же за поздним обедом, который был задержан по причине этой встречи, настроение было просто прекрасным. Раскрасневшееся лицо ее светилось счастьем и какой-то особой девичьей радостью…

Елена не очень хотела куда-то ехать, но отец, желая закрепить отношения с могучими западными друзьями, настоял на том, чтобы дочь поехала, подкупая ее тем, что там она познакомится с бытом и жизнью соседей, увидит замечательную природу. Но переезд короля из Кракова в Вильно спутал ему все карты. На литовцев он не очень рассчитывал. Привлекательная, красивая дочь давала отцу такой шанс. Но… увы!

Он понимал ее, когда она просила поскорее вернуться к себе, говоря, что больше не может смотреть на эту скучную природу и видеть этих неразговорчивых, замкнутых людей. На обеде отец объявил, что вскоре они отбывают на родину.

– Как ты, дочка, хочешь! – закончил он свое сообщение. Но каково же было его удивление, когда она вдруг взглянула на него молящим взглядом и попросила отложить отъезд на несколько дней, так как вдруг почувствовала удивительную притягательность этих мест. Такая перемена в ее настроении не могла не обеспокоить отца: «С чего это вдруг такая перемена?» – задал он себе вопрос. И у него закралось тревожное подозрение. Чтобы выяснить, что произошло с ней, после обеда он вызвал к себе Якова, молодого, расторопного слугу.

Несмотря на молодость, тот видел и понимал людей. А поэтому всегда мог расположить собеседника к откровенности. Кроме того, он умел хранить тайны, что было немаловажно при любом дворе высоких особ. Яков получил задание выяснить: с кем и как проводит время его дочь. Каково же было удивление отца, когда в тот же вечер Яков доложил, что она встречается с молодым человеком весьма приятной наружности, высоким, плечистым, лицом пригожим. А тот глядит на Елену завороженными глазами.

От этих слов отцу чуть не стало дурно: «Да как она смеет…» Он забыл, что его дочь была воспитана в западном духе, то есть довольно свободным человеком.

– Выясни, – затопал он ногами, – кто он.

Яков впервые увидел своего господина таким раздраженным. Слуга только бубнил:

– Будет сделано, господин, будет сделано. Я все выясню.

И… выяснил:

– Этот парень русский, московский княжич.

– Кто-кто? – переспросил Стефан, не веря своим ушам.

– Он сын великого московского князя Ивана Васильевича, – четко ответил Яков.

А утром на вопрос дочери, задержится ли он с отъездом, отец ответил:

– Ты у меня одна дочь, и я не могу не выполнить твоей просьбы!

– О, милый папочка! – воскликнула она, в один миг став самым счастливым человеком.

И все же наступил день их отъезда. Стефан видел, как некий одинокий всадник чуть не до самого вечера ехал за повозками молдавских гостей.

Глава 15

Еще во времена княжения Василия Васильевича Темного, отца Ивана Васильевича, казанский хан Касим со своим братом Якубом, не желая участвовать в дворцовой резне, запросили у Василия Васильевича разрешение поселиться на Московской земле и верой и правдой служить новой родине. Подумав, Василий дал согласие и отвел им земли. Так появился на Московской земле Касимовград. И Касим слово держал. Не раз ему приходилось вступать в схватку со своими сородичами, пытавшимися тайно напасть и пограбить Московию. Это бесило казанских ханов. И они решили отомстить Касиму. Казанский хан Ибрагим, собрав большое войско, пустился на хитрость. Он послал своего мурзу к Касиму, чтобы сказать ему о том, что они, мурзы, желают видеть его на своем троне.

Зная хитрость Ибрагима, Касим решил сказать об этом великому князю Ивану. Тот даже обрадовался: Касим – казанский хан, а это означало почти присоединение ханства к Московии. И Иван Васильевич решил помочь своему верному служаке. К нему были вызваны известные воеводы: Иван Юрьевич Патрикеев, Иван Васильевич Стрига Оболенский, а также коломенский, муромский, владимирский и суздальский. Был послан нарочный и в Вятку, некогда входившую в Новгородскую епархию. На зов великого князя вятичи ответили: «Помочь тебе, великий князь, не можем, ибо казанский хан силой заставил принести клятву ему, что помогать тебе против него не будем».

Патрикеев не скрыл удивления, увидев многих своих собратьев по оружию. Причину вызова он знал и думал, что будет, как было раньше. Он – главный воевода и сам распределит силы. Но оказалось, что он глубоко ошибался. Великий князь сам назначил место сбора – Нижний Новгород. Он же определил, как каждое войско проследует до места сбора. Его указ по этому делу был таким: «Москвичи идут Москвой-рекой, коломенцы – Окой, по ней же идут и муромцы. А владимирцы и суздальцы – Клязьмой». Касим, видя, какое огромное войско пришло ему на помощь, поклялся великому князю Ивану Васильевичу, что будет вечным ему слугой.

Великий князь, как осторожный политик, велел послать своих людей в Казань, чтобы узнать обстановку.