Государь Иван Третий - Юрий Дмитриевич Торубаров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
А утром Юрий с пристрастием допрашивал Митяя Солонова. Тот было стал запираться, да каленое железо быстро развязало язык. Схватили и отправили на суд государя многих жителей города. Среди них были и известные: правнук посадника Захаровича, Иван, потомки посадников Семена Васильевича, Дмитрия Васильевича.
На следующий день Ярославов двор был забит воинами. В ворота въехала телега, на которой, связанный по рукам и ногам, почти голышом, сидел Варфоломей Лукич, потомок новгородского боярина Луки Варфоломеева. Ему было под сорок. Смотрел он зверем. Могучее тело в кровоподтеках. Его сняли с телеги четверо воинов и потащили в зал. Там правили суд. Судный дьяк прочитал обвинение: «…Варфоломей выделил десять рублей на поездку Никите Скворцу к королю Казимиру, чтобы тот пришел в Новгород Великий со своим войском».
– Деньгу давал? – грозно спросил наместник.
Тот плюнул. Какой-то воин ударил его рукоятью сабли.
– Давал.
– Участвовал в заговоре с целью убийства государева наместника?
– Участвовал, – опять плюнул тот.
– …приговаривается к отсечению головы…
Его тотчас подхватили стоявшие по бокам воины, потащили во двор, где в ожидании, весь в черном, с маской на лице, стоял палач. Лука пытался вырваться. Но куда там! Его подтащили к колоде. Палач, приставив к ней топор, поплевал на руки, взял его. И, крякнув, опустил топор на шею приговоренного. Голова, как мяч, покатилась к ногам воинов. Один из них брезгливо откинул ее.
А суд продолжался. Судили боярина Обакумовича.
– …Да, давал, да, участвовал…
Когда в Великом Новгороде наступило затишье, в Москву по вызову Ивана Васильевича прибыл наместник Юрий Захарьин. Великий князь принял его в этот же день и сказал:
– Боярин, ты славно потрудился, прополол, как хорошая хозяйка, свой огород, вырвав с корнем всю поганую нечисть, столетиями портившую нам жизнь. Но оставаться тебе там опасно. Затаенные враги, может быть, еще остались. Оставайся здесь. Я же жалую те за твои дела золотым поясом с каменьями и землицей, – и подал пергаментный лист с печатью, где был изображен орел с двумя головами.
Боярин низко поклонился и ответил:
– Мы, Кобылины, Захарьины, всегда готовы тащить любой княжеский воз.
Иван Васильевич рассмеялся:
– Да, на вас можно положиться, не подведете.
Это была самая высокая похвала великого князя.
Хотя поход Ахмата был неудачен, но тем не менее он показал великому князю, что татарин не успокоится. И он приказал вызвать дьяка из Посольского приказа.
Этот приказ создал еще его отец, но только теперь до Ивана Васильевича дошло, какую он сделал ошибку, не занимаясь им. Ахмат напал на него, а он ничего не знал! Пришедший дьяк получил трепку, и немалую. Князь потребовал, чтобы тот, как было при его отце, знал все, что делается у Ахмата, в Казани, Кракове, в Вильне, у немцев.
– Для этого, государь, деньги нужны, – не побоялся заметить дьяк.
– Будут деньги! – произнес князь и пальцем постучал по столу. – Только смотри у мня, чтоб каждая копейка в дело шла. Кто уворует, отрублю голову. Ясно? – грубовато спросил великий князь.
– Прости, государь, но это зря. Я сам слежу за каждой копейкой и в любое время могу дать отчет, – с обидой в голосе сказал дьяк.
– Смотри… не обижайся! – Князь даже улыбнулся.
Ему понравился этот смелый и деловой исполнитель.
– Все, государь? Могу идти? – спросил дьяк, стараясь поскорее покинуть кабинет.
– Иди. Только… вот что. Я хочу через месяц поехать в Коломну – посмотреть, как там укрепляют наши окраины.
– Понял, государь, понял. Их предупредить? – спросил дьяк.
– А как ты думаешь? – поинтересовался князь.
– Думаю, надо предупредить. Это их заставит сильно зашевелиться.
Князь опять улыбнулся:
– Предупреди!
Глава 14
Приснилась Ивану Васильевичу покойная бабка – великая княгиня Софья Витовтовна. Будто постучала она ему в окно и спросила: «Что же ты забыл меня и всю мою родню? Не хочешь проведать?» Великий князь был еще не стар – умирать рано, но такой сон был своего рода приметой, что предки зовут к себе. Даже слуга сказал:
– Зовет она тя к себе, господин.
– Я знаю, – вздохнул Иван Васильевич, но решил обмануть примету. Специально сходил на могилу бабки в Вознесенский монастырь – проведал.
Но ведь Софья Витовтовна говорила не только про себя, но и про родню, а значит – напоминала о великом князе литовском Витовте. Следовало проведать и его могилу. Но та могила далеко. За тридевять земель. Не ехать же в такую даль из-за одного сна?
Собрал князь боярский совет, где как будто между прочим поделился своими сомнениями.
– Скажи об этом сыну, – подсказали бояре.
Иван Васильевич встрепенулся:
– Верно! Я пошлю в те земли Младого, пускай ума набирается. Заодно встретится с тамошним королем Казимиром, поговорит о мире. Заедет на могилку моего прадеда. Это правильно. Сегодня же велю Посольскому приказу списаться с Казимиром. Если он не будет возражать и рад будет встрече, тогда с Богом!
На том и порешили. Посольский приказ сработал быстро. Вскоре пришел ответ. Казимир знал о неудачном походе Ахмата, ругал его за то, что выступил один. Но, когда получил письмо от московского приказа, обрадовался. Московию он побаивался. И, как доказал поход Ахмата, было чего пугаться. Эта просьба великого князя о приеме Младого очень обрадовала Казимира. Ему теперь хотелось только одного – спокойно доцарствовать.
Наверное, так распорядилась судьба. Король получил письмо и от господаря Молдавии Стефана. Тот продолжал упорную борьбу с турецкими полчищами. Стефан приехал не один. Оставив за себя сына, он взял дочурку Елену. У него долго не было детей. Потом Бог наградил его сыном и дочерью, в которой он души не чаял.
Казимиру пришлось принимать гостей не в Кракове, а в Вильно, куда он был вынужден уехать для успокоения воинственных литовских князей, рвавшихся к своей самостоятельности. Старый король переутомился и слег в постель. Гостям ничего не оставалось, как ждать.
Князь Иван Младой, еще совсем юный и оттого непоседливый, облазив всю крепость, перебрался на берег Вилии. Он шел тропой средь густого, дикого леса. И ему мерещились разные страсти. Сжимая рукоять полудетского меча, он воображал, как рубится с врагами. Неожиданно он оказался у подножия небольшого лысого холма. Взбежав наверх, он сильно напугал молоденькую девицу, скорее подростка. Она держала в руках толстую книгу. Иван настолько удивился,
