Анклав (СИ) - Ермошин Андрей Федорович

— Вот! — только и изрёк инженер, указывая на цилиндр.

— Ну, и что это? — спросила шатенка из числа тех, кого Алекс приметил в окружении начальника комбината.

И тут Тимура прорвало:

— Это бомба! С помощью вот таких вот бомб нас всех хотели… хотели… И если бы мы не узнали, тогда… Но мы узнали, и теперь… — он словно захлебнулся этим водопадом слов и резко умолк.

Разговоры в ближних рядах поутихли, но не более — создавалось ощущение, что мало кто понял смысл сказанного, а кто понял — не воспринял всерьёз. Тем временем электрический голос в динамиках умолк, но фоновое шипение было слышно по-прежнему, свидетельствуя о всё ещё открытом канале вещания.

— Минуточку, — воспользовался заминкой начальник комбината, — какая такая бомба?

— Самая настоящая! Взрывчатка!

Вперёд протиснулся взрывотехник тридцать восьмой бригады:

— Дайте-ка мне взглянуть!

— Ну же, вскрывайте её, если хотите! — ожесточённо толкаясь, Алекс искал путь к Тимуру, но толпа у грузовика стала до такой степени плотной, что некуда было и ступить.

— Они всех нас похоронить хотели! — закричал Тимур. — Раздавить всех разом! — Он яростно топнул ногой, так что первый ряд наблюдателей подался от неожиданности назад. — По ночам, пока вы спали, они расставляли такие вот бомбы по опорам стены.

— Тихо, успокойтесь! — прервал его начальник комбината. — Успокоились? Вы скажете нам хотя бы, они — это кто?

— Энцель! — Алекс взобрался в кузов и встал подле инженера. На этот раз реакция людей была более явственной: по рядам пробежал вздох испуга.

Лицо чиновника перекосилось:

— Курт Энцель, управляющий?

— Он самый!

— Сынок… ты что, совсем с ума сбрендил? Вы оба! Эй, вы, — начальник комбината подзывал кого-то из стоящих неподалёку рабочих, — уберите этих ненормальных отсюда!

— Постойте! — бас взрывотехника тридцать восьмой бригады заглушил собой и шипение динамиков громкой связи, и гвалт голосов. — Это ведь и вправду взрывчатка!

Мгновенно толпа усилила натиск, окончательно прижав впереди стоящих к бамперу грузовика. Серый контейнер, с которого была сорвана неплотная оболочка, предстал в виде сетчатого каркаса, где блестели свёртки с чем-то на вид мягким; к некоему устройству посреди каркаса от каждого свёртка шло по проводку.

Взрывотехник отцепил и теперь держал у себя на ладони один из прозрачных кульков — по полиэтилену тянулись красные надписи из нечитаемых, слепленных друг с другом символов.

— Это не наша взрывчатка, — он посмотрел на Тимура, — мы такую не используем. Не наша!

Толпа пришла в смятение. Местами началась ещё более сильная давка, из задних рядов что-то неразборчиво кричали. Конец ей положили протяжные гудки: два чёрных внедорожника свернули на площадку и с минимальной скоростью вклинились прямо в арьергард толпы, рассеивая её надвое. Неподалёку от грузовика они затормозили; все восемь дверей одновременно распахнулись, из машин вышли восьмеро стражей. Половина из них держали увесистые двуствольные винтовки, другие были на первый взгляд не вооружены, но Алекс помнил, что у каждого под полами шинелей прячется кобура.

Стражи с винтовками застыли на месте, остальные же подались в эпицентр толпы, что почтительно расступалась. Лица их, будто укрытые железными масками, не выражали ровным счётом никаких эмоций — от этого становилось ещё более жутко.

— Назад! А ну все назад, разойдитесь! — скомандовал один из стражей рабочим по обеим сторонам импровизированного коридора. — Что это вы здесь устроили?

Алекс узнал его голос, а потом и самого стража: это снова был Ройт.

Разрыв между частями толпы ширился; при этом, следуя ранее звучавшему из репродукторов распоряжению, люди оставались в пределах площадки. А всё новые и новые рабочие с дальних комбинатов не прекращали вливаться в столпотворение, за счёт чего всеобщая неразбериха лишь набирала силу. Рассечённая надвое, людская масса стихийно формировала новое кольцо, вернее овал, которым было теперь очерчено пространство от грузовика до машин стражей.

— Вы двое, — крикнул страж Алексу и Тимуру, — слезайте оттуда и живо к нам!

Но ни тот, ни другой даже не дёрнулись. Взгляд Алекса был прикован к единственной точке: за спинами автоматчиков чуть шире раскрылась одна из дверей ближайшего внедорожника, и на площадке предстал Курт Энцель, собственной персоной.

Толпа заметно поутихла.

— Слезайте с грузовика! Сейчас же, это приказ! — страж отодвинул полу шинели, потянулся к кобуре.

Позади него Энцель, поравнявшись с одним из автоматчиков, излюбленным своим движением нацепил фуражку и поднёс к губам какую-то хромированную коробочку.

Тут же его голос разнёсся по площадке: «Говорит Энцель, управляющий. Предыдущее распоряжение отменяется. Всем рабочим третьего и четвёртого комбинатов — немедленно покинуть территорию пятого комбината и вернуться в пункты сбора согласно штатному предписанию!». Не стих ещё гул этих слов, как Алекс нагнулся, схватил брошенный взрывником свёрток, и, спрыгнув на асфальт, уверенно направился к управляющему — так, будто путь ему не преграждали четверо стражей. И закономерно почувствовал грубый рывок за шею.

— Куда это ты? — прозвенело прямо в ухе.

— Энцель! — Алекс брыкался, неуклюже пытаясь высвободиться из мёртвой хватки чьих-то пальцев, и в вытянутой руке сжимал блестящий пакетик. — Что ты задумал?

Его тряхнули и оттащили, но каким-то чудом ему удалось выскользнуть и он снова ринулся к Энцелю. Тот стоял так близко, что можно было различить палочки на бляхах его шинели, невозмутимое лицо с узором крошечных морщинок.

Друг против друга — как тогда на третьем этаже управы. И только вместо полумрака и тишины кабинета — площадь, полная галдящего народа, да два амбала, вцепившихся в плечи.

Точно так же, как и тогда, Алекс ясно ощутил прилив энергии; им завладело осознание, что доказательства, стоящие на его стороне — не пустяк, вырванный из бурного течения событий. А нечто действительно значимое, способное повернуть этот поток в новое русло, всё исправить. Слова казались теперь силой, перед которой меркли власть чинов и страх оружия.

— Мы знаем! Мы всё знаем! — выпалил Алекс, не оставляя попыток разом сбросить с себя обоих стражей. — Вы пытались нас обмануть, но ничего не вышло! Вы пытались нас прикончить, но вот мы, перед вами — живые! Мы узнали, а теперь узнают все! Вот он, ваш план, у меня на ладони! — кое-как замахнувшись, он кинул взрывчатку под ноги Энцелю.

Секундное смятение мелькнуло у того в глазах, и он дёрнулся было, чтобы отойти, но остался на месте. И неожиданно для Алекса сделал своим людям знак выпустить его.

— Что же, я полагаю, это обвинение? — проговорил Энцель с расстановкой. — И в чём же конкретно, если не секрет?

— В предательстве! В сговоре с врагом, против которого мы все клялись бороться!

— Да вы что? Утверждать такое, размахивая передо мной каким-то пакетиком… знаете, как это называется? Подстрекательство к мятежу. А знаете, что грозит вам за это сейчас, в военное время?

— Жалкий ты трус! — закричал Алекс, и тотчас руки его оказались заломанными за спину. — Ну и что ты теперь задумал, а? Убьёшь меня?

— Достаточно! — Энцель махнул ещё двоим стражам без винтовок, которые беспокойно наблюдали за происходящим, но пока не вмешивались. — Уведите подстрекателя в машину! — И словно ощутив на себе взгляд сотен глаз, достал из кармана коробочку, добавил по громкой связи:

«Пятому комбинату построиться вдоль корпуса побригадно. Выполнять!»

Толпа колыхалась, рокотала. Кто-то свистнул; гомон усилился многократно. Было видно, как взрослые вылавливают в столпотворении детей и вскидывают себе на плечи, чтобы тех не затоптали.

Руки и ноги Алекса были стиснуты, его волокли к внедорожнику. На полпути что-то замедлило их, и, повернув голову набок, он увидел, как Тимур хватает одного из стражей за шиворот, чуть не опрокидывает оземь.

— Пусти его, крысиная морда! — только и успел разобрать Алекс перед тем, как все звуки слились в шуме потасовки. Взрывотехник тридцать восьмой бригады с разбегу засадил Ройту в челюсть, а на подмогу спешили ещё несколько мужчин. Напротив, потрясая оружием, орали во всю глотку стражи.