Анклав (СИ) - Ермошин Андрей Федорович

— А какая нам, в сущности, разница, что он думает? Он своё лицо показал, этого достаточно, — заявил Тимур.

— Очень большая разница! Ты, я, все мы — кто мы сейчас в их глазах? Кем нас люди-то считают? — Алекс наставил палец на окно, за которым виднелась предзаводская площадка. — Правы мы или виноваты? Спасители мы, открывшие всем правду, или бунтари и предатели? Им сейчас остаётся гадать.

— Но они же своими глазами видели!

— Не имеет значения. Первично всегда то, кому люди привыкли верить. Если веришь человеку, потому что для тебя он был и остаётся непреложным авторитетом, то можно объяснить себе, оправдать любой его поступок. И какие угодно доказательства прозвучат не убедительнее чьих-то фантазий. Себя хотя бы вспомни, Тим! Вспомни, как вы с Агатой не восприняли меня всерьез тогда, в клубе. Просто вы привыкли доверять Энцелю, как и я когда-то. Как и все наши: они, я точно знаю, продолжают ему верить. Перед памятью бессильны и глаза, и уши.

— Алекс прав, ещё ничего не решено. Если управляющий потребует сложить оружие, то многие подчинятся. Не все, конечно, но многие, — сказала Мари.

— Вот только он ничего не требует! — Алекс шлепнул ладонью о скатерть. — Вообще ничего! Лишает нас возможности хоть как-то взвесить обстановку и понять, как отреагировать. Даже своим молчанием он нас в узде держит!

— Хорошо, может и так, — согласился инженер, — но это ведь не повод сидеть и ничего не делать.

— А что ты предлагаешь, штурмовать управу?

Тимур выдавил из себя натянутый, ненатуральный смешок.

— Давайте поговорим с людьми! Убедим их, что любое пособничество Энцелю — это путь в никуда. А молчание Энцеля означает лишь то, что сказать ему нечего.

— О нет, поверь, ему всегда есть, что сказать, — заявила Мари твёрдо.

Во взгляде, которым Тимур её смерил, проскользнуло раздражение.

— А ещё, посёлок вообще-то остался без руководства. Важно сохранить порядок, не допустить паники и новых жертв, — сказал он.

— У вас с ребятами это вроде бы неплохо получается, — заметил Алекс. — А если нужно выступить перед людьми, я готов взять это на себя. Но следует заранее продумать, что мы скажем. Изложим всю историю с начала, и… я не знаю, что ещё. В общем, мне нужно подумать. Давайте встретимся здесь же после ужина, соберём все идеи.

— Ладно. Я, пожалуй, схожу помогу взрывникам опоры разминировать. Всем до вечера, — Агата встала и направилась к дверям. Остальные тоже заскрипели стульями, собираясь уходить.

Тимур и Алекс решили сперва наведаться в погрузочный цех пятого комбината, где ещё с вечера был развёрнут сборный пункт для добровольцев: их пока ощутимо не хватало что на разминировании противолавинной стены, что на укреплении шахты. В тот же цех перевезли всё оружие, в том числе и карабины, которые удалось забрать из грузовика вместе с телами погибших. Арсенал больше не казался достаточно безопасным.

У ворот с карабинами за спиной дежурили двое бородатых литейщиков; завидев Тимура и Алекса, они молча расступились.

Людей в цеху было немного, но смесь резких запахов бензина, масла и каких-то химикатов да бьющий по ушам механический скрежет свидетельствовали о том, что работа здесь идёт полным ходом. Помещение медленно, но верно освобождали от накопившегося фламмия: стопки из тонких листов свозили ближе к выходу, чтобы затем отправить куда-нибудь в другое место. Крайние погрузочные карманы были заняты двумя грузовиками, в открытые кузова которых рабочие при помощи крюка и стальных тросов c осторожностью опускали крепи для свода шахты. «Фламмий — фронту!» — гласила растяжка поверх окон.

В противоположном углу зала, как бы совсем не к месту, громоздились стеллажи, здесь же на чём попало сидели человек семь и осматривали, чистили, собирали карабины, рассовывали патроны по обоймам. Когда вошли посетители, некоторые из корпевших над оружием оглянулись. В одной из женщин Алекс узнал Елену.

Навстречу выбежал взрывотехник тридцать восьмой бригады — Филипп. С Алексом они окончательно познакомились накануне во время вылазки на главную площадь за телами убитых посельчан. Несмотря на обильно перемотанный бинтами лоб, выглядел тот вполне бодрым.

— Ну, какие новости? — осведомился Тимур прямо с ходу.

— Как раз хотел за вами посылать! — заговорил Филипп энергично. — Наши ребята проверили кабель в тоннеле. Как ты просил.

Алекс, кому были адресованы эти слова, напрягся:

— И что, нашли взрывчатку?

— Под землёй — нет. И знаешь что? Оказалось, кабель ведёт к вышке за вторым комбинатом.

— Стоп, ты путаешь что-то, — Алекс, сощурившись, взглянул на взрывотехника. — Вышка же за первым, я сам видел.

— Всё верно, вышек две, по одной на каждом комбинате. Кабель соединяет их под землёй через твой тоннель с лампами.

— Чушь какая-то… и никаких зарядов?

Филипп пожал плечами:

— Уж что доложили, то и передаю.

— Да быть не может…

— Ладно, с зарядами давайте потом, — вмешался Тимур. — Главное, кабель от вышек отсоедините, отсоединили уже?

Взрывотехник кивнул. Алекс же крепко задумался; сведения Филиппа резко расходились с укрепившимся было уже выводом о предназначении тоннеля и кабеля в нём.

— А как с добровольцами дела? — спросил, воспользовавшись паузой, Тимур.

— Сегодня ещё десятка два объявились, почти все — с дальних комбинатов. Помогать просятся. Но маловато, маловато, конечно, людей… не отпускают их там, работа… Из тех, кто всё же пришёл, пара тут вот, других отправили на заставы. Многие наши сейчас там. Как условились, для начала перекрываем все лазейки, где может машина проехать.

— Кстати, хотите знать, откуда они у нас? — взрывотехник указал на грузовики. — На четвёртом нашли. А они, представьте, ещё и отдавать не хотели! Знаете, почему? Собирались догрузиться и отвезти на склад! На склад! К управе! А, как вам такое? Мы слушать не стали, конечно. Нам всяко нужнее.

— Ясно, — Тимур помрачнел. — А в шахте-то как, есть прогресс?

— Сам вот туда направляюсь, — ответил Филипп. — Потихоньку, своим чередом.

— Лебёдку освоили?

— Вроде как. Сейчас и выясним — вон, ребята зовут, — он поднял руку и помахал. — Ладно, если что — я там.

Доковыляв до кабины, Филипп не без труда протиснулся внутрь; грузовик задребезжал бортами, выкатился навстречу искрящимся в пыльном воздухе цеха лучам солнца.

Алекс и Тимур же направились к импровизированному хранилищу оружия: инженер хотел о чём-то расспросить одного из рабочих и потолковать с Еленой.

— Знаешь, я с утра вспомнил о пистолете, который взял у Бориса, — заговорил он, пока они пересекали цех. — Рассмотрел его поближе и обнаружил странную гравировку внизу рукоятки.

— Гравировку?

— Да. Там надписи, но по-нашему читаются только два слова: «Собственность Корпорации», и ещё эмблема. Выглядит как две буквы, какие точно — забыл. Что ещё за Корпорация?..

Предположить что-нибудь Алекс не успел: на стенах разом зашипели все динамики громкой связи, а затем послышался голос — всё столь же внушительно-сдержанный.

Управляющий, наконец, нарушил молчание.

«Внимание! Внимание! От имени действующей администрации посёлка и правительства Континентального Альянса я, Курт Энцель, обращаюсь ко всем посельчанам. Вчера во время общего сбора на территории металлокомбината номер пять произошёл несчастный случай, погибли несколько человек. Мы полностью признаём свою ответственность за случившееся, выражаем соболезнования родственникам и близким погибших, которые получат законную компенсацию. Непосредственные же виновники понесут наказание.»

Алекс слушал, затаив дыхание. Пока всё это было совсем не похоже на то, чего он ожидал.

«Однако некоторые из вас, — продолжал голос, — к нашему сожалению, восприняли упомянутый инцидент как повод для самосуда и пошли на тяжкое преступление, завладев арсеналом. В строгом соответствии с законом военного времени, который требует пресечения любого вооружённого произвола, преступники были расстреляны при попытке нападения на администрацию посёлка. Но мы готовы гарантировать вам, что больше никто не погибнет. Страна чтит тот неизмеримый вклад, который мы с вами многолетним трудом внесли в успехи нашей армии, и готова объявить полную амнистию всем участникам беспорядков при соблюдении двух условий. Первое: всё оружие, указанное в последней описи арсенала, должно быть оставлено у основания флагштока на главной площади. Выходить на площадь могут не более двух человек одновременно: не берите карабин наизготовку, не делайте резких движений, и вас не тронут. Теперь второе: главный зачинщик провалившегося мятежа всё ещё находится среди вас. Этот человек использовал вас, надеясь, что мятеж позволит ему сбросить с себя ответственность за недавнее происшествие, спровоцированное им в шахте. Его имя — Алекс Кемстов, он шахтёр тридцать первой бригады пятого металлокомбината. Приведите его в управу, чтобы он мог ответить перед законом за подстрекательство и гибель сограждан. Таковы условия амнистии. До тех пор, пока оба они не будут выполнены, мы прекращаем все поставки продовольствия, а также будем стрелять без предупреждения по каждому, что попытается пересечь площадь без Алекса Кемстова. У вас есть ровно трое суток.»