Мерцающие врата - Дженна Блэк

— Тетя Грейс заперла меня в темнице, — сказала я, хотя это и было преувеличением: та комнатка была все же весьма уютной.

Отец тяжело вздохнул.

— Дана, детка, я так виноват перед тобой. Прости, мне стоило предвидеть, что она выкинет что-то в этом роде, но у меня порой мозги отказывают, когда речь идет о ней. Хотя вреда она тебе никакого не причинила бы, тут можешь быть уверена. И я вытащил бы тебя как можно скорее.

— Ну, это сделали за тебя другие люди. И, должна признаться, я теперь вскрикиваю от любого шороха.

— Немудрено. Бедная моя девочка. Скажи мне скорее, где ты — я уже выезжаю за тобой.

Я уже готова была выпалить адрес гостиницы и позволить отцу, наконец, взять на себя все заботы обо мне. Но, хотя биологически он и был моим отцом, он все еще оставался для меня незнакомцем. И прежде чем броситься в его объятия, я хотела, чтобы он ответил на кое-какие вопросы.

— Тетя Грейс сказала, ты в тюрьме.

Я постаралась, чтобы это прозвучало как обвинение.

— Боюсь, это правда, — признал он. — Я подозреваю, это подстроила Грейс, чтобы быть уверенной, что она доберется до тебя вперед меня.

У меня ком встал в горле, потому что инстинкт — или цинизм — подсказали мне, что ответ на следующий вопрос мне не понравится.

— Когда тебя выпустили?

— Вчера, — ответил он. И хотя я предвидела ответ, ноги у меня подкосились, и я тяжело опустилась на краешек кровати.

— Я принялся искать тебя, как только меня освободили, — продолжал отец. — Грейс сказала, на Лаклана напали, а тебя похитили. Знаешь, я подозревал, что твой приезд в Авалон вызовет некоторый резонанс, но такого я никак не предвидел. И я прошу простить меня.

Вчера… Вчера я поделилась с Кимбер самым сокровенным, я открыла ей свою тайну. Я позволила себе поверить ей. Я раскрылась перед ней. А она все это время лгала мне! Она притворялась, что мы друзья, чтобы держать меня подальше от отца. От этого осознания мне стало больно, очень больно. Это чувство пронзило меня с головы до пят. Вся моя годами выработанная осторожность — все псу под хвост. Я оказалась тряпкой.

— Да, столько всего случилось, — сказала я, и в голосе моем зазвучали слезы, которые я и не пыталась скрыть.

— Ты в порядке? — спросил отец именно таким тоном, как и должен спрашивать заботливый папочка. Может, и его забота — тоже игра? Интересно, кто-нибудь в Авалоне скажет мне правду, наконец-то?!

— Я в порядке, — соврала я.

Отец колебался. Любой дурак догадался бы по моему голосу, что я совершенно не в порядке, но обсуждать что-то я была сейчас не готова. Может, никогда и не буду. К счастью, он решил спустить все на тормозах.

— Давай я приеду за тобой, — сказал он. — Поговорим при встрече.

— Я в гостинице «Стоуз Троу», — сказала я, — номер 201.

— Буду там максимум через пятнадцать минут.

— Ладно.

Я захлопнула крышку телефона, который подарил мне Итан, даже не попрощавшись с отцом, и оставила аппарат лежать на ночном столике.

Глава четырнадцатая

Пятнадцать минут до приезда отца я провела, пытаясь представить себе нашу встречу. Все, кого я повстречала в Авалоне, так или иначе обманывали меня, и отец не был исключением. В конце концов, он послал мне камею, не сказав, что если я буду ее носить, я буду тем самым во всеуслышание заявлять, что принадлежу к Ордену Белой Розы. Кроме того, мне было интересно, как же это он пригласил меня приехать, даже не поинтересовавшись, отпустит ли меня мама. Все это следовало предвидеть, но я так хотела поскорее попасть к отцу, что не задала ему и половину вопросов, которые следовало задать.

Я думала, что услышу шаги отца на деревянной лестнице еще до того, как он подойдет к комнате. Но я ошиблась. От неожиданного стука в дверь я приросла к месту и с минуту не могла пошевелиться от ужаса.

— Дана? — позвал он. — Детка, с тобой все в порядке?

Я сделала глубокий выдох — я и не осознавала до этого, что сдерживаю дыхание — и вытерла о джинсы вдруг вспотевшие ладони. Потом я отперла дверь и широко ее распахнула, глядя впервые в жизни на своего отца.

Волшебники, по крайней мере достигшие взрослого возраста, не стареют. Умом-то я это знала. Но вот на деле… Я не могла сдержать изумления, увидев на пороге отца, которому на вид было не больше двадцати пяти лет.

Он был типичного для Волшебников телосложения — высокий и стройный, но излучал при этом недюжинную силу. У него были коротко подстриженные, очень светлые волосы, обрамлявшие аристократическое лицо. Глаза были того же холодного голубого оттенка, что у меня и у Грейс, но была в них какая-то тень… жизненного опыта, что ли, или мудрости, так что становилось понятно, что он намного старше, чем кажется на первый взгляд.

— Дана, — сказал он, и по его голосу было ясно, что он потрясен. Он рассматривал меня с ног до головы, словно изучая. Ну, я-то делала то же самое, так что жаловаться не приходилось.

Я на секунду решила, что он сейчас меня обнимет, и напряглась. Я и в более подходящее время не из тех людей, кто любит прикосновения, а сейчас момент был не совсем подходящий.

Я откровенно расслабилась, лишь когда он протянул руку для приветствия. О, эта знаменитая сдержанность Волшебников! Я уж и забыла почти, что все они скрытные и замкнутые, из-за того, что Итан был исключением.

Я постаралась отогнать мысль об Итане.

— Привет, папа, — сказала я, чувствуя, как мне невероятно странно произносить вслух это слово. По телефону было как-то легче.

— Бедная моя девочка, — сказал он мягко и слегка пожал мою руку. — Мне даже не представить, через что тебе пришлось пройти за эти несколько дней.

Я пожала плечами. Такое не представишь, это точно.

— Поехали-ка домой, — продолжал он. — Я забрал у Грейс твой чемодан и лэптоп.

Он улыбнулся.

— Что-то мне подсказывает, ты сразу почувствуешь себя лучше, когда наденешь собственную одежду.

— Прежде чем мы поедем, — сказала я, — я хочу спросить тебя кое о чем.

Он серьезно кивнул.

— Спрашивай. Конечно.

— Почему ты с таким энтузиазмом принял мое предложение приехать в Авалон?

Он моргнул удивленно.

— Вдруг оказалось, что у меня есть дочь. Я никогда в жизни ее не видел. И тебя удивляет, что я захотел встретиться?! Просто невероятно!

— Но ты ни разу не спросил меня о моей матери. Тебе не кажется смешным, что ты говорил со мной всегда только о моих планах? Тебе было важно любой ценой встретиться со мной?

У меня сжалось горло, но кажется, мне удалось сдержать боль, которую причинили мне собственные слова.

Отец вздохнул.