Мерцающие врата - Дженна Блэк

Он стремительно перешел улицу и подошел ко мне, но не слишком близко. Он прекрасно осознавал, что лишился моего доверия, и хотя он этого и заслуживал, я не могла не признаться, что мне недостает его легкого юмора и флирта. Думаю, его улыбки и шутки помогли мне пережить самые тяжелые моменты страха, и мне было жаль, что былого не вернуть.

Итан облокотился о перила, глядя в сторону Волшебного мира. Я стояла к перилам спиной, глядя на гостиницу.

— Мне пришлось разбудить владельца, чтобы получить номер, — сказал Итан. — Нам надо подождать теперь минут пятнадцать, чтобы он улегся обратно, тогда сможем войти незамеченными.

Я хмыкнула.

— А что заставляет тебя думать, что мы войдем вместе?

— То, что я не оставлю тебя одну в номере, пока не проверю, все ли там в порядке и не удостоверюсь, что ты в безопасности. Кроме того, у меня ключ.

Я изогнула одну бровь, глядя на него.

— Думаешь, там под одной из кроватей прячется тетя Грейс?

Было темно, так что наверняка не скажу, но мне показалось, он покраснел!

— Считай, что я параноик, — сказал он.

Но мне все же было интересно, неужели он все еще на что-то надеется, когда окажется со мной в уютной спаленке?

Я протянула руку.

— Отдай мне ключ.

Он что-то положил мне на ладонь, но это был не ключ. Это был мобильный телефон.

— Я вбил в него мой домашний телефон. И телефоны Кимбер — и мобильный, и домашний. Если у тебя возникнут проблемы или что-то покажется тревожным, позвони одному из нас. Лучше мне, потому что я умею становиться невидимым и не приведу за собой «хвост». Но я пойму, если твой выбор падет не на меня после того, как…

Он пожал плечами.

— Спасибо, — сказала я и засунула телефон в карман джинсов. — А теперь дай мне ключ.

Видно было, как не хочется ему это делать, но он протянул мне ключ.

— Номер 201, прямо наверху лестницы. Пожалуйста, не покидай комнату, пока не свяжешься с Кимбер или со мной. Если твой отец будет все еще в тюрьме, мы найдем для тебя более подходящее место, где можно будет остановиться. Эта гостиница находится в общем-то на отшибе, но мне пришлось оплатить номер своей кредитной карточкой. Стоит кому-нибудь проверить записи учета по кредиткам — а для Грейс это не составит труда — и то, что моей кредиткой оплачен номер в этой гостинице, будет для нее словно плакат: «Скорее сюда! Дана здесь!»

О господи. Еще и об этом я должна волноваться! Но я так устала, что не могла больше думать ни о чем. У меня просто не осталось на это сил.

Я слегка кивнула Итану в знак прощания, перешла улицу и вошла в гостиницу, не оглянувшись.

Той ночью я спала как убитая. Что было очень хорошо, потому что если бы мне не удалось это, я переживала бы по поводу, совершенно не стоящему переживаний.

Да, у меня был повод расстраиваться — и из-за того положения, в которое я попала, и из-за страхов относительно будущего, и из-за того, что доверять мне было некому. Но когда я проснулась следующим утром, о чем я в первую очередь вспомнила? О поцелуе Итана! Ну, где тут здравый смысл? Видимо, он у меня вообще отсутствует.

Я старалась не думать об этом, пока с трудом плелась в ванну, как человек, еще не выпивший кофе. Потом я старалась не думать об этом, принимая душ и чистя зубы. Еще раз я попыталась не думать об этом, пока одевалась — в вещи Кимбер, разумеется; мои мне никто пока не доставил.

Затем мне стало ясно, что чем больше я стараюсь не думать об этом — не спрашивать себя, что из того, что я чувствовала тогда, было моим собственным, а что исходило из заклинания, и не перегнула ли я палку — тем больше я думаю обо всем этом. Пока я не сосредоточусь на чем-нибудь другом, все бесполезно. И я решила отвлечься.

Я вытащила из кармана мобильный, который дал мне Итан, и долго на него смотрела, все не решаясь набрать номер матери. Наконец я все-таки позвонила. Я понимала, что в Штатах сейчас глубокая ночь, но подумала, что матери это не важно. Еще я подумала, что вряд ли она сможет мне хоть чем-то помочь — что толку ждать помощи от человека, чьи мозги давно пропитаны алкоголем? Просто мне захотелось услышать знакомый голос, пусть бы она и орала на меня весь разговор, ведь именно криков и упреков я ожидала.

Глупо быть такой оптимисткой. Мне просто никто не ответил. Наверное, ее весьма огорчил мой отъезд, а я прекрасно знала, как мама снимает стресс. Интересно, сколько на этот раз продлится ее запой?

Я повесила трубку и даже не стала оставлять сообщение. Зачем?

Я посмотрела на часы. Начало десятого. Я понятия не имела, когда поступят новости об отце — отпустят его сегодня или нет, и когда позвонят Итан и Кимбер.

Кимбер говорила, что отец должен предстать перед Советом сегодня, но вряд ли в такую рань, так что надеяться поехать домой пока не приходилось. Даже если он предстал перед Советом самым первым.

Я запустила руку под футболку и достала кулон на цепочке. Вчера у меня так плыло все в голове, что я и внимания-то особого не обратила, насколько камея в какой-то момент раскалилась. Сейчас она была обычная, прохладная. Может, она как-то реагирует на мое настроение? Я попыталась вспомнить каждый эпизод — где я была, что происходило, что я чувствовала — когда камея нагревалась. И картина начала прорисовываться. Каждый раз, как кулон нагревался, кто-то рядом со мной колдовал. Не всегда я замечала это, но и кулон не всегда висел у меня под рубашкой и не всегда соприкасался с кожей, чтобы я могла почувствовать.

Я нахмурилась. Впервые я заметила, что камея потеплела, когда я пела в камере одиночного заключения в подвале кондитерской Лаклана. Возможно, в этот момент кто-то рядом колдовал, а я просто понятия не имела об этом? Или я ищу закономерность там, где ее в действительности не существует?

В конце концов, я не в каждом случае могла с уверенностью вспомнить, была ли камея у меня под рубашкой или сверху.

И хотя я только что решила, что время еще слишком раннее для того, чтобы отца уже успели выпустить из тюрьмы, я все же взяла мобильный и набрала его номер. В конце концов, попытка не пытка.

Он ответил уже после третьего гудка.

— Алло?

Я так удивилась, что не могла вымолвить ни звука. Неужели мне и вправду так повезло? Или вся эта история с его тюремным заключением была одной сплошной неправдой?

— Привет, пап, — выдавила я, обретя наконец голос.

— Дана!

Он воскликнул это так громко, что у меня ухо заложило и я вынуждена была отодвинуть телефон немного в сторону.

— Где ты?! Я тут с ума схожу, я так волновался за тебя!

Я с трудом выдержала паузу, стараясь заглушить сомнения, обрушившиеся на мою голову.