Мерцающие врата - Дженна Блэк

Я посмотрела на него, прищурившись. Мне все еще хотелось защитить Лаклана.

— Так ты хочешь сказать, что раз ты — Сидхе, значит, ты лучше него?

Я ожидала, что он возразит что-нибудь в традиционном духе, но вместо этого он просто посмотрел мне в глаза и ответил:

— Да.

Я аж моргнула от удивления. На свете есть много людей, которые считают себя лучше остальных, но я не помню, чтобы кто-нибудь при мне так открыто признавался в этом.

— Лаклан — тролль, — продолжал отец. — Он ходит в человеческом обличье, потому что иначе даже Грейс не позволили бы привезти его жить сюда, но это не меняет его сути. Внутри он остается троллем.

Мне стало плохо, прямо затошнило. Да отец не просто сноб, он — фанатик. Я хотела полюбить его со временем, но не представляла, как мне теперь любить такого отца.

Он наклонился ко мне, и все, что я могла сделать — это не отклониться в противоположную сторону.

— Волшебники в Авалоне изображают из себя людей, они играют в то, что они — такие же, как простые смертные, — доверительно сказал он мне. — Но это все неправда. Мы — не простые смертные. Мы всегда будем в первую очередь существами из Волшебного мира и только во вторую — жителями Авалона. Некоторые еще молодые Волшебники типа Алистера Лая думают, что могут изменить это. Но нашу волшебную природу не изменить. Мы никогда не будем поборниками равноправия, как никогда не отпадем от Орденов. Мы принадлежим к Ордену своих предков, и будем принадлежать к нему всю жизнь. Мы так устроены. И каждый, кто утверждает обратное, просто бредит по наивности. Или введен в заблуждение.

Мне показалось, за этими словами стоял еще и дополнительный смысл, который отец хотел, чтобы я поняла.

«Мы принадлежим к Ордену своих предков». Иными словами, это значит, что, хоть я и наполовину простая смертная, я принадлежу Ордену Белой Розы. И он уже пытался донести до меня это, послав в подарок кулон с белой камеей. Просто я не поняла смысла подарка.

— Вот именно поэтому каждый раз, когда приходит время Волшебнику занять пост Генерального Консула, страсти так накаляются, — продолжал отец. — Для простых смертных жителей Авалона почти не имеет значения, какой Волшебник займет этот пост — из Ордена Белой или Алой Розы. Но для самих Волшебников и Волшебниц…

Он театрально повел плечами, потом снова улыбнулся мне грустной улыбкой.

— Я бы хотел ненавидеть твою мать за то, что она скрыла, что у меня есть дочь, что даже не сказала о твоем существовании. — Его улыбка медленно сползла с лица, и он вздохнул. — Но как бы я ни старался, я не могу винить ее.

Я не знала, что сказать ему, так что не сказала вообще ничего. Я могла обвинить свою маму во множестве вещей, которые она сделала, но ее попытка не пустить меня в Авалон была теперь понятна мне. Если бы я знала правду с самого начала, то никогда не приехала бы сюда.

Я наклонилась вперед, чтобы поставить чашку с недопитым чаем на стол. Как будто обладая собственной волей, камея выскользнула у меня из-под футболки. Я была уверена, что отец заметил это, хотя он ничего не сказал. Сейчас, вероятно, был подходящий момент, чтобы упрекнуть его в том, что он послал ее мне, не объяснив ее значение, но я была не готова иметь дело с этой частью его тонкого обмана прямо сейчас.

— Я никогда не отвечаю на твои вопросы до конца, — сказал отец, и я почувствовала облегчение, что он не стал обсуждать камею. — Ты защищена в доме силой моих заклинаний. Вне дома ты уязвима, таким образом, ты никогда не должна уходить из дома одна.

Сердце у меня упало. Что ж это получается? Отец собирается держать меня в заключении точно так же, как тетя Грейс?

— Я найму тебе телохранителя, — продолжал он. — Когда ты будешь выходить из дома, ты должна быть со мной или с ним.

— Под «телохранителем» ты подразумеваешь прямо такого, как в кино?

— Что-то в этом роде, да. Это для твоей собственной безопасности.

Да и то, что Грейс заперла меня, тоже было, предположительно, для моей собственной безопасности. Однако я знала, когда не стоило даже начинать спорить, так что я не стала тратить силы. По крайней мере, я не буду теперь весь день сидеть взаперти. Может быть, мне даже удастся наконец посмотреть на что-то хорошее в Авалоне, вместо того чтобы исследовать темные опасные туннели в сердце горы.

Эта мысль меня немного взбодрила, и я заставила себя улыбнуться отцу.

Я была не слишком довольна некоторым его фанатизмом, но в остальном он казался относительно хорошим человеком. На мне была моя собственная одежда, и у меня была почти удобная комната, которую тоже можно было назвать моей собственной. И наконец появился шанс почувствовать себя туристом, пусть даже и ненадолго.

Жизнь налаживалась.

Глава шестнадцатая

Отец повел меня обедать в необычное кафе, расположенное прямо у тротуара, в самом сердце торгового района Авалона. Авалон — один из последних городов, выстоявших в сражении против сетевых магазинов и ресторанов быстрого обслуживания. Большинство магазинов здесь были семейного типа, а рестораны — уникальными. Но даже Авалон не может оставаться неуязвим к изменяющемуся времени. Прямо напротив кафе, где мы обедали, я увидела кафе «Старбакс», а немного дальше вниз по улице — магазин одежды «GAP».

Телохранитель, которого нанял отец, присоединился к нам, как раз когда мы заканчивали обедать. Я откинулась на спинку стула, потихоньку изучая и рассматривая проходящих мимо людей, как вдруг один человек особенно привлек мое внимание. Он направлялся прямо к нам, и вид у него был такой, словно он только что вышел с кастинга на роль агента секретной службы. Высокий, мускулистый, неулыбчивый, он был одет в темный костюм и, как все агенты, носил темные очки. Не хватало только характерного проводка от рации, свисающего с уха, для полной завершенности образа. Когда «агент секретной службы» подошел, отец встал и протянул ему руку для рукопожатия. Тот не улыбнулся в ответ, хотя руку пожал и кивнул головой, что, по-видимому, должно было означать приветствие.

— Ты вовремя, Финн, — сказал отец, — мы как раз заканчиваем.

И в самом деле, официантка выбрала именно этот момент, чтобы пробежать мимо и вернуть отцу его кредитку. Он подписал чек, даже не взглянув на него.

— Познакомься, Финн, это моя дочь, Дана, — сказал отец.

Финн кивнул мне так же сдержанно, как кивнул до этого отцу. Я едва сдержалась, чтобы не рассмеяться. Интересно, есть стереотип телохранителя, под который Финн не подходил бы? Пародируя его, я так же сдержанно кивнула ему в ответ, но если он и заметил, что я его поддразниваю, то не подал виду.