Ангел Смерти - Юлия Алейникова

Андрей покачал головой, напиток ему понравился, у него был приятный чайно-цветочный аромат.

– Как известно, алкалоиды в обычных черных и зеленых чаях усиливают сердечную деятельность. Сокращение миокарда становится интенсивнее и учащеннее. Это способствует тому, что большее количество крови поступает к органам и тканям, они получают усиленное питание. В итоге выпивший чай человек чувствует как бы прилив сил, его настроение на недолгое время улучшается, органы чувств обостряются. Но такие искусственные подъемы духа сопровождаются повышенным расходом энергии, медленным, но верным истощением нервной системы. Если энергию мы можем восстановить с помощью еды, то нервные клетки, как всем известно, не восстанавливаются. А уж сколько в иван-чае полезных веществ и от скольких недугов он спасает! Иван-чай издревле используют как вяжущее и противовоспалительное, болеутоляющее и жаропонижающее средство, успокоительное при стрессах, нервных нагрузках, он снимает пищевые и алкогольные отравления, отрезвляет лучше любого «алкозельцера» или огуречного рассола. Ощелачивает, очищает кровь, повышает иммунитет! – Чувствовалось, что Родион Михайлович оседлал любимого конька, и пока не выговорится, остановить его будет невозможно. Поэтому Андрей и не пытался, а сидел, расслабившись, неторопливо отпивая чудодейственный настой, и со снисходительной улыбкой наблюдал за оратором. А еще он заметил, что тупая надоедливая боль в правом виске, мучившая его весь день, начала отступать, в голове перестало пульсировать, и благодать снизошла на измученного неразрешимыми загадками сотрудника следственного управления.

– Восстанавливает силы при истощении, – продолжал свою вдохновленную речь Родион Михайлович. – Иван-чай полезен при гипертонии, атеросклерозе и малокровии, при подагре и нарушении солевого обмена, при его регулярном употреблении зарубцовываются язвы желудочно-кишечного тракта. Отвар из иван-чая пьют при камнях в печени и почках и при болезнях селезенки. Он незаменим при внутренних кровотечениях и болезненных менструациях. А косметология?! Это лучшее средство от облысения! – запустил руку в свою не слишком пышную шевелюру Родион Михайлович. – Он укрепляет корни волос. А еще уменьшает интоксикацию при раке! Помогает избавиться от простатита и аденомы предстательной железы. А вы знаете, что в вашей чашке сейчас больше витамина С, чем в лимоне?..

На этой фразе пылкая речь старого доктора была прервана визитом очаровательной особы в шапочке и белом халате.

– Родион Михайлович, здравствуйте, не помешала?

– Ну что вы, Елена Владимировна, милости прошу. Проходите, присаживайтесь.

– Благодарю, но, к сожалению, мне некогда, уже убегаю, у сына сегодня экзамен в музыкалке. Родион Михайлович, выручайте! У свекрови ваш чай закончился. А она от него добрее становится, даже «кусаться» перестала, когда я домой прихожу, выручайте! К тому же у нее и с сердцем стало получше, и давление выровнялось. Умоляю! Хоть чуть-чуть, а уж летом мы сами заготовим. – Состроив просительную мину, хорошенькая Елена Владимировна протянула санитару руки.

– Да на здоровье! У меня запасов хватит. А в новом сезоне еще насушим, – успокаивающе махнул рукой Родион Михайлович. – Тут ведь вся хитрость – в правильной заготовке, а то вместо чая обычный травяной сбор получится, – наставительно заметил он, доставая большую железную банку и отсыпая из нее чайные листы в простой бумажный кулек, который он ловко свернул из листа, взятого из пачки бумаги принтера. – Вот. На здоровье!

Елена Владимировна поправила золотистую прядку, выбившуюся из-под шапочки, и, чмокнув Родиона Михайловича в щеку, умчалась, постукивая каблучками.

– Вот, видите – врач! Кардиолог, а тоже не пренебрегает! – поднял палец Родион Михайлович. – А знаете, я и вам насыплю. У вас вот и голова явно прошла, и хороший цвет лица вернулся. Сосуды вам надо проверить, Андрей Петрович! А с другой стороны – лучше как раз не надо. Пейте «богатырский чай» – и все само пройдет, а то закормят вас лекарствами, потом все остальное, помимо сосудов, лечить придется, – приговаривал старый доктор, сворачивая кулек для Андрея. – Анатолий Игоревич покойный тоже к моему чаю пристрастился. У него, как и у всех начальников, с желудком проблемы были. Изжога, вздутия. Гастрит! Я его еле-еле уговорил с таблетками расстаться.

– Были лично знакомы с Бурмистровым? – оживился Андрей.

– Ну конечно, – пожал плечами Родион Михайлович. – Мы же в одной больнице работали! Хотя, с другой стороны, он, наверное, не с каждым санитаром чаи распивал. Вообще, Анатолий Игоревич был человеком довольно-таки замкнутым, но у нас с ним сложились весьма дружеские отношения.

– И какой он, по-вашему, был человек? – с любопытством спросил Андрей.

На лице Родиона Михайловича отразилась глубокая печаль:

– Мне грустно об этом говорить, тем более что о покойниках принято высказываться либо хорошо, либо никак, но я понимаю, что ваш интерес далек от простого обывательского любопытства. – Родион Михайлович помолчал, его недавнее оживление испарилось, и теперь перед Андреем сидел, ссутулившись, очень пожилой, усталый человек, с грустными, наполненными вселенской печалью глазами. – Наверное, когда-то, до нашего с ним знакомства, Бурмистров был действительно хорошим человеком. И, возможно, даже добрым. Но в последнее время с ним произошли разительные, хотя и вполне закономерные изменения: все его положительные качества и принципы претерпели существенные метаморфозы, утратив свою главную составляющую: Любовь! Вот так – с большой буквы… Остались лишь принципы ради принципов.

Даже в истории с Ильей Григорьевичем Бурмистрова заботила не столько судьба погибших по вине врача пациентов и их убитых горем родственников, сколько необходимость поддерживать дисциплину и порядок в его собственном государстве. Ему было приятно проявить твердость и принципиальность, а потому результат этого конфликта произвел на него столь сильное впечатление. Задел его самолюбие и гордость! И вот, чтобы реабилитироваться в собственных глазах и в глазах окружающих, он пустился во все тяжкие, пытаясь доказать себе и остальным, какой он «крутой мужик». Это было в высшей степени глупо и опрометчиво. Ему захотелось денег, дорогих женщин, ему захотелось попробовать то, чего он раньше сторонился – из осторожности, из страха за имидж добропорядочного гражданина вообще и семьянина в частности.

Родион Михайлович поднялся и подошел к окну.

– Знаете, детскими болезнями лучше болеть в детстве. Во взрослом возрасте они дают серьезные осложнения. Так произошло и с Бурмистровым. Он с детства был слишком правильным, осторожным и рассудительным. А ведь именно молодость – пора безрассудных порывов. Ей свойственно желание все изведать, все испытать. А Анатолий Игоревич слишком запоздал с этими экспериментами, и вот они, трагические последствия. Разбитая семейная жизнь. Боль, причиненная близким людям. Стяжательство. Позор разоблачения и насильственная смерть! Вот страшные плоды его запоздалых чудачеств, которые выпали на самый опасный для мужчины возраст.

– Да, только в его случае сперва была смерть, а уж потом – разоблачение и позор, – автоматически поправил Родиона Михайловича Андрей.

– Разве это важно? Главное – это итог человеческой жизни. А Бурмистров перед смертью сам обрушил то здание, которое возводил всю свою жизнь. Образ достойного члена общества развеялся в прах. А для Анатолия Игоревича именно форма значила очень многое.

– А для вас?

– Для меня? – смущенно усмехнулся Родион Михайлович. – Возможно… в определенной мере. У меня тоже есть свои пунктики. Я, видите ли, давно, еще в юности, где-то прочел, что тело – это храм души. А разве может пребывать искра Божия в грязном, неухоженном месте? Нет! Так что для меня поддержание чистоты тела так же важно, как и поддержание чистоты духа, это понятия неразделимые. Тоже своего рода забота о форме. Оттого я и мяса не ем, оттого и иван-чай пью, – вновь смущенно хихикнул Родион Михайлович.

– Откуда же вы силы берете? – искренне удивился Андрей, ни дня не мысливший без хорошей отбивной или парочки котлет, или, на крайний случай, в пиковом положении – без сосиски. – Я сам видел на днях, как вы больного с каталки на кровать в одиночку перекладывали, а он весил килограммов сто двадцать!

– Ну, сила, она же не из мяса берется. Я, например, уже сорок пять лет ежедневные утренние пробежки совершаю, каждый день, в любую погоду. Два километра. Очень бодрит! В молодости восточными единоборствами увлекался, сейчас, конечно, только гимнастику делаю. А вообще, ушу для всякого возраста доступно и полезно. Зато у меня ни артритов нет, ни радикулитов, и давление всегда в норме. Слова о том, что в здоровом теле обитает здоровый дух – не пустая выдумка. Когда ты вместо того, чтобы отравлять свой организм химией и лекарствами, наполняешь кровь кислородом, каждую клеточку тела питаешь, вместо телевизора любуешься зеленой травой, синим небом, высокими деревьями, ты становишься чище, лучше, светлее. И мысли твои приходят в порядок, и чувства. Главное – заниматься упражнениями на воздухе, желательно в парке, в лесу, а не дома перед телевизором, где весь этот экранный негатив прямехонько в тебя льется и не хуже радиации разрушает в тебе все живое.