Ангел Смерти - Юлия Алейникова

– Вы спрашиваете, не побоюсь ли я? – понимающе улыбнулся старый доктор. – Нет! Я, видите ли, уже довольно-таки старый одинокий человек. Мне нечего бояться и нечего терять. И я готов помочь вам разобраться в этом деле, как и чем смогу.

Глава 18

Список пациентов, представленный Андрею Родионом Михайловичем, насчитывал около тридцати фамилий, но перспективных из них с точки зрения помощи следствию было не более десяти, остальные либо счастливо избежали осложнений, либо уже полностью восстановились, еще оставаясь в стационаре, либо их осложнения трудно было связать с несвоевременно оказанной хирургической помощью.

Андрей навел предварительные справки об указанных в списке санитара людях и вычленил пятерых, которые, на его взгляд, могли с большей охотой пойти на контакт со следствием, а возможно, и подать в дальнейшем исковые заявления.

Первым в его списке значился менеджер по импортным закупкам крупного торгового дома Худяшов С. А. Мужчина был еще сравнительно молод, чуть за сорок, имел высшее образование, стремился к карьерному росту, а значит, теоретически был социально активен и вполне мог воспользоваться случаем свести счеты с недобросовестными эскулапами. Что было бы неплохим подспорьем для Андрея.

Худяшов Семен Аркадьевич, вопреки своей фамилии, был мужчиной крупным, хоть и болезненно желтоватым, с синяками под глазами и желчным выражением лица. Возможно, это было следствием его диагноза, а поступил он в больницу с пенетрацией постбульбарной язвы.

Андрей с помощью Родиона Михайловича уже более или менее сносно разобрался и в диагнозах пострадавших, и в некоторых нюансах последовавших затем осложнений. И сейчас, перед встречей с Худяшовым, он еще раз пролистал составленную заранее шпаргалку, чтобы не выглядеть в глазах свидетеля неграмотным профаном.

По сведениям Родиона Михайловича, Худяшов был одним из первых, кому была предложена помощь фонда, и, вероятно, в связи с этим Скобелева лично общалась с его родственниками, поскольку сам Худяшов был не в том состоянии, чтобы адекватно оценивать происходящее. Потому что пенетрация язвы, с которой он поступил по «скорой», это не что иное, как то же прободение, только отверстие, образующееся в двенадцатиперстной кишке или стенке желудка, проходит не в брюшную полость, а в рядом находящиеся органы (толстый кишечник, сальник, поджелудочную железу, печень). Пациент с таким диагнозом, естественно, испытывает острую нарастающую боль и нуждается в срочной операции.

И вот Семен Аркадьевич, по сведениям Родиона Михайловича, прибывает в больницу, где дежурный врач, проведя необходимое обследование, сообщает прибывшей с ним супруге его диагноз, описывает степень тяжести состояния ее мужа, а также информирует ее о необходимости срочной операции. Но вот беда – подобные операции не покрываются полисом обязательного медицинского страхования!

Жизнь мужа висит на волоске. Кто в такой ситуации побежит выяснять справедливость утверждения доброго ласкового доктора? Немногие. Большинство кинется искать деньги. Какое-то время госпожа Худяшова пыталась срочно раздобыть необходимую для оплаты операции немалую сумму, своих средств у них, как назло, не было. Худяшовы незадолго до операции произвели в квартире грандиозный ремонт и в критический момент оказались на мели. После получаса бесплодных усилий и многочисленных телефонных звонков к Худяшовой подсела юрисконсульт больницы и буквально на блюдечке преподнесла ей безболезненное решение острых финансовых проблем. Безвозмездная помощь благотворительного фонда! Естественно, отчаявшаяся супруга с радостью ухватилась за протянутую ей руку помощи. Далее последовали переговоры с лечащим врачом, бумажные проволочки, и на протяжении всего этого времени Семен Аркадьевич буквально заходился от острой боли, находясь в критическом состоянии, балансируя на грани жизни и смерти. Его системы жизнеобеспечения испытывали перегрузки, во внутренних органах и нервной системе начались необратимые процессы… Проникнувшись состраданием к семье Худяшовых, Андрей Петрович поднял руку и позвонил в дверь.

Открыла ему хозяйка квартиры и, предложив разуться, повела в комнату. Квартира Худяшовых радовала глаз свежим евроремонтом – с выровненными стенами, ламинированными полами, подвесными потолками и, естественно, стеклопакетами. Учитывая масштабы проведенных работ, расходы по экстренной операции им были бы действительно не по силам.

Комната, куда провели Андрея, была светлой, просторной и какой-то безликой. Очень мало мебели, еще меньше безделушек, чисто и скучно. Видимо, Татьяна Викторовна Худяшова не обладала даром создавать домашний уют.

Худяшов восседал посреди широкого темно-синего дивана, темноволосый, с лысеющей макушкой, с окладистой, аккуратно подстриженной бородой. Просто Карабас-Барабас в молодости, подумал Андрей, ловя на себе тяжелый, недружелюбный взгляд хозяина, который, кстати сказать, даже не удосужился подняться ему навстречу, а просто протянул руку.

– Извините, не встаю. Чувствую себя неважно. – Подобное заявление было Андрею на руку. Он знал, что, помимо всего прочего, Семен Аркадьевич перенес послеоперационный инфаркт и до сих пор не может полноценно работать.

Татьяна Викторовна дождалась, пока гость устроится в предложенном кресле, и только после этого села рядом с мужем.

– Семен Аркадьевич, – приступил к беседе Андрей, – мне известно, что примерно год тому назад вы были госпитализированы в сто одиннадцатую больницу с пенетрацией язвы. Расскажите, пожалуйста, все, что вы помните об этой госпитализации. Все, начиная с момента вашего поступления в больницу.

– Да что я могу толком помнить при такой боли! – неодобрительно фыркнул Худяшов. – Но вроде нареканий у меня к ним нет. Привезли, обследовали. Вроде не хамили. Палата была отремонтирована, санитарке жена после операции, конечно, доплачивала за уход. Туалеты, когда начал вставать, вроде чистые были. Мыли их регулярно. Ну а питание – оно, как всегда, никакое. Мне жена еду приносила. – Семен Аркадьевич нахмурил брови и, подозрительно взглянув на Андрея, спросил: – А с чего такие вопросы? Вы вроде из серьезной организации, с чего бы такой разговор?

– Я расследую дело, связанное с профессиональной деятельностью сотрудников больницы, и мне интересно независимое мнение пациентов, проходивших в ней лечение, – уклончиво ответил Андрей, не спеша переходить к сути своего визита.

– Но почему вы обратились именно ко мне? – не переставал въедливо допытываться Худяшов.

– Вы не единственный, к кому мы обратились. Нас интересует мнение людей различного возраста и социального статуса. Но все же наиболее объективным мне представляется мнение человека образованного, зрелого, здравомыслящего, с достаточным жизненным опытом, – неторопливо подбирая нужные слова, Андрей наблюдал, как на хмуром лице Семена Аркадьевича явственно вырисовывается понимание собственной значимости и возникает выражение самодовольства.

– Тогда понятно, – кивнул он. – Но что именно вас интересует?

– Например, меня интересует подробный рассказ о вашем поступлении в больницу и о предоперационном осмотре. Насколько быстро, четко и профессионально сработали врачи?

– Это вопрос скорее к Татьяне, – разочарованно поджал губы Семен Аркадьевич. – Она тогда с врачами общалась.

– Я не уверена, что могу достаточно объективно оценить чью-либо работу, кроме своей, – поджав так же чопорно губы, заявила Татьяна Викторовна. Андрей уже знал, что она возглавляет некую химическую лабораторию в НИИ химических волокон и композиционных материалов и считается хорошим специалистом и жестким руководителем. – И тем не менее у меня нет претензий к персоналу больницы. Когда встал вопрос о срочной операции и нам немедленно понадобились деньги на ее оплату, врачи, видя мои затруднения, сами предложили выход из ситуации. А юрисконсульт и вовсе сработала на удивление быстро и грамотно, так что Семино лечение нам не стоило ни копейки.

– А должно было?

– А как вы думаете? – едва заметно усмехнулась Татьяна Викторовна. – У вас разве имеется впечатление, что в наше время в нашей стране можно получить что-то за так?

– Но разве полис обязательного медицинского страхования не покрывал расходы по этой операции, Татьяна Викторовна?

– Погоди, Татьяна, – мгновенно насторожился более чуткий Семен Аркадьевич. – Вы намекаете, что они были обязаны провести операцию бесплатно… и нас просто развели на бабки?!

Лицо хозяина квартиры от этой мысли мгновенно утратило легкий налет интеллигентности и начало медленно, но верно наливаться нездоровой краснотой.

– Ну, строго говоря, не вас, а благотворительный фонд, – поправил его Андрей. – Но неужели вы не удостоверились в справедливости представленной вам информации?